Поэма "Реквием" (Анна Ахматова). "Реквием": история создания
Анна Андреевна Ахматова (настоящая фамилия - Горенко) родилась в семье морского инженера, капитана 2-го ранга в отставке, на станции Большой Фонтан под Одессой.
Мать, Ирина Эразмовна, всецело посвятила себя детям, которых было шестеро.
Через год после рождения Ани семья переехала в Царское Село.
«Мои первые впечатления - царскосельские, - писала она позднее. - Зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в «Царскосельскую оду». В доме почти не было книг, но мать знала множество стихов и читала их наизусть. Общаясь со старшими детьми, Анна довольно рано начала говорить по-французски.
С Николаем Гумилевым
, который стал ее мужем, Анна познакомилась, когда ей было всего 14. 17-летний Николай был поражен ее таинственной, завораживающей красотой: лучистые серые глаза, густые длинные черные волосы, античный профиль делали эту девушку не похожей ни на кого.
На целых десять лет Анна стала источником вдохновения для молодого поэта. Он забрасывал ее цветами и стихами. Однажды, в день ее рождения, он подарил Анне цветы, сорванные под окнами императорского дворца. В отчаянии от неразделенной любви на Пасху 1905 года Гумилев пытался покончить с собой, чем только напугал и разочаровал девушку окончательно. Она перестала с ним встречаться.
Вскоре родители Анны развелись, и она переехала с матерью в Евпаторию. В это время она уже писала стихи, но не придавала этому особого значения. Гумилев, услышав что-то из написанного ею, сказал: «А может быть, ты лучше будешь танцевать? Ты гибкая…» Тем не менее одно стихотворение он опубликовал в небольшом литературном альманахе «Сириус». Анна выбрала себе фамилию прабабушки, чей род восходил к татарскому хану Ахмату.
Гумилев продолжал вновь и вновь делать ей предложение и трижды покушался на собственную жизнь. В ноябре 1909 года Ахматова неожиданно дала согласие на брак, принимая избранника не как любовь, но как судьбу.
«Гумилев - моя судьба, и я покорно отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если можете. Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной», - пишет она студенту Голенищеву-Кутузову, который нравился ей значительно больше Николая.
Никто из родственников невесты не пришел на венчание, считая брак заведомо обреченным. Тем не менее венчание состоялось в конце июня 1910 года. Вскоре после свадьбы, достигнув того, к чему он так долго стремился, Гумилев охладел к молодой супруге. Он стал много путешествовать и редко бывать дома.
Весной 1912 года вышел первый сборник Ахматовой тиражом в 300 экземпляров. В этом же году у Анны и Николая рождается сын Лев. Но муж оказался совершенно не готов к ограничению собственной свободы: «Он любил три вещи на свете: за вечерней пенье, белых павлинов и стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети. Не любил чая с малиной и женской истерики… А я была его женой». Сына забрала к себе свекровь.
Анна продолжала писать и из взбалмошной девчушки превратилась в величественно-царственную женщину. Ей начали подражать, ее рисовали, ею восхищались, ее окружили толпы воздыхателей. Гумилев полусерьезно-полушутя намекал: «Аня, больше пяти неприлично!»
Когда началась Первая мировая война, Гумилев уехал на фронт. Весной 1915 года он получил ранение, и Ахматова постоянно навещала его в госпитале. За доблесть Николай Гумилев был награжден Георгиевским крестом. При этом он продолжил заниматься литературой, жил в Лондоне, Париже и в Россию вернулся в апреле 1918 года.
Ахматова, чувствуя себя вдовой при живом супруге, попросила его о разводе, сообщив, что выходит замуж за Владимира Шилейко
. Позднее она назвала второй брак «промежуточным».
Владимир Шилейко был известным ученым и поэтом.
Некрасивый, безумно ревнивый, неприспособленный к жизни, он, конечно, не мог дать ей счастья. Ее же привлекала возможность быть полезной великому человеку. Она считала, что между ними исключено соперничество, которое помешало браку с Гумилевым. Она часами писала под диктовку переводы его текстов, готовила и даже колола дрова. А он не позволял ей выходить из дома, сжигая нераспечатанными все письма, не давал писать стихи.
Выручил Анну друг, композитор Артур Лурье. Шилейко увезли в больницу для лечения радикулита. А Ахматова за это время устроилась на работу в библиотеку Агрономического института. Там ей дали казенную квартиру и дрова. После больницы Шилейко был вынужден переехать к ней. Но в квартире, где Анна сама была хозяйкой, домашний деспот утих. Однако летом 1921 года они расстались окончательно.
В августе 1921 года умер друг Анны поэт Александр Блок. На его похоронах Ахматова узнала о том, что арестован Николай Гумилев. Его обвиняли в том, что он не донес, зная о якобы готовящемся заговоре.
В Греции почти в это же время покончил с собой брат Анны Андреевны - Андрей Горенко. Через две недели Гумилева расстреляли, а Ахматова оказалась не в чести у новой власти: и корни дворянские, и стихи вне политики. Даже то, что народный комиссар Александра Коллонтай однажды отметила привлекательность стихов Ахматовой для молодых работниц («автор правдиво изображает, как плохо мужчина обращается с женщиной») не помогло избежать травли критиков. Она осталась одна и долгих 15 лет ее не печатали.
В это время она занималась исследованием творчества Пушкина, а ее бедность начала граничить с нищетой. Старую фетровую шляпу и легкое пальто она носила в любую погоду. Один из современников как-то поразился ее великолепному, роскошному наряду, который при более пристальном рассмотрении оказался поношенным халатом. Деньги, вещи, даже подарки от друзей у нее не задерживались. Не имея собственного жилья, она не расставалась лишь с двумя книгами: томиком Шекспира и Библией. Но даже в нищете, по отзывам всех, кто знал ее, Ахматова оставалась царственно величественной и прекрасной.
С историком и критиком Николаем Пуниным Анна Ахматова состояла в гражданском браке.
Для непосвященных людей они выглядели счастливой парой. Но на самом деле их отношения сложились в мучительный треугольник.
Гражданский муж Ахматовой продолжал жить в одном доме с дочерью Ириной и своей первой женой Анной Аренс, которая также страдала от этого, оставаясь в доме на правах близкого друга.
Ахматова много помогала Пунину в его литературных исследованиях, переводя для него с итальянского, французского, английского. К ней переехал сын Лев, которому к тому времени было 16 лет. Позднее Ахматова рассказывала, что Пунин мог вдруг за столом объявить резко: «Масло только Ирочке». А ведь рядом сидел ее сын Левушка…
В этом доме в ее распоряжении были только диван и маленький столик. Если она и писала, то только в постели, обложившись тетрадями. Он ревновал ее к поэзии, опасаясь, что выглядит на ее фоне недостаточно значимым. Как-то в комнату, где она читала друзьям свои новые стихи, Пунин влетел с криком: «Анна Андреевна! Не забывайте! Вы поэт местного царскосельского значения».
Когда началась новая волна репрессий, по доносу одного из сокурсников арестовали сына Льва, затем и Пунина. Ахматова бросилась в Москву, писала письмо Сталину. Их освободили, но только на время. В марте 1938 года сына вновь арестовали. Анна вновь «валялась в ногах у палача». Смертный приговор заменили ссылкой.
В Великую Отечественную войну Ахматова во время тяжелейших бомбежек выступила по радио с обращением к женщинам Ленинграда. Дежурила на крышах, рыла окопы. Ее эвакуировали в Ташкент, а после войны наградили медалью «За оборону Ленинграда». В 1945 году вернулся сын – из ссылки ему удалось попасть на фронт.
Но после небольшой передышки опять начинается черная полоса - сначала ее исключили из Союза писателей, лишили продовольственных карточек, уничтожили книгу, находившуюся в печати. Затем вновь арестовали Николая Пунина и Льва Гумилева, вина которого была лишь в том, что он сын своих родителей. Первый погиб, второй семь лет провел в лагерях.
Опалу сняли с Ахматовой лишь в 1962 году. Но до последних дней она сохранила свое царственное величие. Писала о любви и шутливо предупреждала молодых поэтов Евгения Рейна, Анатолия Неймана, Иосифа Бродского, с которыми дружила: «Только не надо в меня влюбляться! Мне это уже не нужно!»
Источник этого поста: http://www.liveinternet.ru/users/tomik46/post322509717/
А вот информация про других мужчин великой поэтессы, тоже собранная на просторах интернета:
Борис Анреп - русский художник-монументалист, литератор серебряного века, преобладающую часть жизни прожил в Великобритании.
Они познакомились в 1915 году. Познакомил Ахматову с Борисом Анрепом его ближайший друг, поэт и теоретик стиха Н.В. Недоброво. Вот как сама Ахматова вспоминает о первой встрече с Анрепом: «1915г. Вербная Суб. У друга (Недоброво в Ц.С.) офицер Б.В.А. Импровизация стихов, вечер, потом еще два дня, на третий он уехал. Провожала на вокзал».
Позднее он приезжал с фронта в командировки и в отпуск, встречались, знакомство переросло в сильное чувство с её стороны и горячий интерес с его. Как обыденно и прозаично "провожала на вокзал" и как много стихов о любви родилось после этого!
Муза Ахматовой, после встречи с Антрепом, заговорила сразу же. Ему посвящено около сорока стихотворений, в том числе, самые счастливые и светлые стихи Ахматовой о любви из «Белой стаи». Познакомились они накануне отъезда Б.Анрепа в армию. На момент их встречи ему 31 год, ей 25.
Вспоминает Анреп: "При встрече с ней я был очарован: волнующая личность, тонкие острые замечания, а главное - прекрасные, мучительно трогательные стихи… Мы катались на санях; обедали в ресторанах; и всё это время я просил её читать мне стихи; она улыбалась и напевала тихим голосом ".
По словам Б. Анрепа, Анна Андреевна всегда носила чёрное кольцо (золотое, широкое, покрытое чёрной финифтью, с крошечным бриллиантом) и приписывала ему таинственную силу. Заветное "чёрное кольцо" было подарено Анрепу в 1916 году. "Я закрыл глаза. Откинул руку на сиденье дивана. Внезапно что-то упало в мою руку: это было черное кольцо. "Возьмите, - прошептала она - Вам". Я хотел что-то сказать. Сердце билось. Я взглянул вопросительно на ее лицо. Она молча смотрела вдаль ".
Словно ангел, возмутивший воду,
Ты взглянул тогда в мое лицо,
Возвратил и силу и свободу,
А на память чуда взял кольцо.
В последний раз они увиделись в 1917 году накануне окончательного отъезда Б.Анрепа в Лондон.
Артур Лурье - российско-американский композитор и музыкальный писатель, теоретик, критик, один из крупнейших деятелей музыкального футуризма и русского музыкального авангарда XX столетия.
Артур был обаятельным человеком, денди, в котором женщины безошибочно определяли притягательную и сильную сексуальность. Знакомство Артура и Анны произошло во время одного из многочисленных диспутов в 1913 году, где они сидели за одним столом. Ей было 25, ему - 21, и он был женат.
Дальнейшее известно со слов Ирины Грэм, близкой знакомой Ахматовой в то время и в дальнейшем подруги Лурье в Америке. «После заседания все поехали в «Бродячую собаку». Лурье снова очутился за одним столом с Ахматовой. Они начали разговаривать и разговор продолжался всю ночь; несколько раз подходил Гумилев и напоминал: «Анна, пора домой», но Ахматова не обращала на это внимания и продолжала разговор. Гумилев уехал один.
Под утро Ахматова и Лурье поехали из «Бродячей собаки» на острова. Было так, как у Блока: «И хруст песка, и храп коня». Бурный роман продолжался один год. В стихах этого периода с Лурье связан образ царя Давида, древнееврейского царя-музыканта.
В 1919 году отношения возобновились. Ее муж Шилейко держал Ахматову взаперти, вход в дом через подворотню был заперт на ключ. Анна, как пишет Грэм, будучи самой худой женщиной в Петербурге, ложилась на землю и выползала из подворотни, а на улице ее ждали, смеясь, Артур и ее подруга-красавица, актриса Ольга Глебова-Судейкина.
Амадео Модильяни - итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников конца XIX - начала XX века, представитель экспрессионизма.
Амадео Модильяни переехал в Париж в 1906 году для того, чтобы заявить о себе, как о молодом, талантливом художнике. Модильяни в ту пору был никому неизвестен и очень беден, но лицо его излучало такую поразительную беззаботность и спокойствие, что юной Ахматовой он показался человеком из странного, непознанного ею мира. Девушка вспоминала, что в их первую встречу Модильяни был одет очень ярко и аляповато, в желтые вельветовые брюки и яркую, такого же цвета, куртку. Вид у него был довольно нелепый, но художник смог так изящно преподать себя, что показался ей элегантным красавцем, одетым по последней парижской моде.
В тот год тоже тогда еще молодому Модильяни едва исполнилось двадцать шесть. Двадцатилетняя Анна за месяц до этой встречи обручилась с поэтом Николаем Гумилевым, и влюбленные отправились в медовый месяц в Париж. Поэтесса в ту юную пору была так красива, что на улицах Парижа все заглядывались на нее, а незнакомые мужчины вслух восхищались ee женским очарованием.
Начинающий художник несмело попросил у Ахматовой разрешение написать ее портрет, и она согласилась. Так началась история очень страстной, но такой короткой любви. Анна с мужем вернулись в Питер, где она продолжала писать стихи и поступила на историко-литературные курсы, а ее муж, Николай Гумилев уехал больше чем на полгода в Африку. Молодой жене, которую все чаще теперь называли «соломенной вдовой», было очень одиноко в большом городе. И в это время, будто бы читая ее мысли, парижский художник-красавец присылает Анне очень пылкое письмо, в котором он признается ей, что так и не смог забыть девушку и мечтает о новой встрече с ней.
Модильяни продолжал писать Ахматовой письма одно за другим и в каждом из них он страстно признавался ей в любви. От друзей, побывавших в это время в Париже, Анна знала, что Амадео за это время пристрастился …к вину и наркотикам. Художник не вынес нищеты и безнадежности, к тому же обожаемая им русская девушка до сих пор оставалась далеко в чужой, непонятной ему стране.
Через полгода Гумилев вернулся из Африки и сразу же супруги крупно поссорились. Из-за этой ссоры обиженная Ахматова, вспомнив о слезных мольбах приехать в Париж своего парижского поклонника, внезапно уехала во Францию. На этот раз своего возлюбленного она увидела совершенно иным - худым, бледным, осунувшимся от пьянства и бессонных ночей. Казалось, что Амадео постарел сразу на много лет. Однако влюбленной Ахматовой страстный итальянец казался все одно самым красивым мужчиной на свете, обжигающим ее, как и прежде, таинственным и пронзительным взглядом.
Они провели вместе незабываемых три месяца. Спустя много лет она рассказывала самым близким, что молодой человек был так беден, что не мог ее никуда пригласить и просто водил гулять по городу. В крохотной комнатке художника Ахматова позировала ему. В тот сезон Амадео написал более десяти ее портретов, которые после, якобы, сгорели во время пожара. Однако до сих пор многие искусствоведы уверяют, что Ахматова просто скрыла их, не желая показать миру, так как портреты могли рассказать всю правду об их страстных отношениях... Лишь много лет спустя, среди рисунков итальянского художника, были найдены два портрета обнаженной женщины, в которых явно угадывалось сходство натурщицы со знаменитой русской поэтессой.
Исайа Берлин- английский философ, историк и дипломат.
Первая встреча Исайи Берлина с Ахматовой состоялась в Фонтанном доме 16 ноября 1945 году.Вторая встреча на следующий день продлилась до рассвета и была полна рассказами об общих друзьях-эмигрантах, о жизни вообще, о литературной жизни. Ахматова прочла Исайе Берлину «Реквием» и отрывки из «Поэмы без героя».
Он заходил еще к Ахматовой 4 и 5 января 1946 года, чтобы проститься. Тогда же она подарила ему свой поэтический сборник. Андронникова отмечает особый талант Берлина как «чарователя» женщин. В нем Ахматова нашла не просто слушателя, а человека, который занял её душу.
Во время второго приезда в в 1956 году, Берлин с Ахматовой не встречались. Из беседы по телефону Исайя Берлин сделал выводы, что Ахматова запрещена.
Еще одна встреча была в 1965 году в Оксфорде. Темой беседы были компания, поднятая против неё властями и лично Сталиным, но и состояние современной русской литературы, пристрастия Ахматовой в ней.
Если их первая встреча произошла, когда Ахматовой было 56 лет,а ему 36,то последняя встреча произошла когда уже Берлину было 56 лет, а Ахматовой 76 .Через год её не стало.
Берлин пережил Ахматову на 31 год.
Исайя Берлин, эта та таинственная личность, кому Анна Ахматова посвятила цикл стихотворений – знаменитое «Cinque» (Пятерица). В поэтическом восприятии Ахматовой существует пять встреч с Исайей Берлиным. Пятерица, это не только пять стихотворений в цикле «Cingue», а возможно это количество встреч с героем. Это цикл любовных стихотворений.
Многие удивляются такой внезапной, и если судить по стихотворениям, трагической любви к Берлину. «Гостем из Будущего» назвала Ахматова Берлина в «Поэме без героя» и возможно ему посвящены стихи из цикла «Шиповник цветет» (из сожженной тетради) и «Полночные стихи» (семь стихотворений). Исайя Берлин переводил русскую литературу на английский язык. Благодаря хлопотам Берлина Ахматова получила почетную степень доктора Оксфордского университета.
УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ
МУНИЦИПАЛЬНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧЕРЕЖДЕНИЕ «САКМАРСКАЯ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА».
______________________________________________________________
Реферат
Тема: «Основные периоды творчества
Анны Ахматовой»
Александра Викторовна,
ученица 11-А класса
Руководитель:
Утарбаева
Вера Ортановна
I. Введение.«Женская поэзия» Анны Ахматовой. __________________3
II. Основные периоды творчества Анны Ахматовой.
1. Триумфальное вхождение Ахматовой в литературу – первый этап
ее творчества. ____________________________________________5
2. Вторая эпоха творчества – послереволюционное двадцатилетие.10
3. «Третья слава» Ахматовой.________________________________18
III. Заключение. Связь поэзии Ахматовой со временем, с жизнью своего
народа____________________________________________________20
IV. Библиография ______________________________________________21
I . «Женская поэзия» Анны Ахматовой.
Поэзия Анны Ахматовой – «женская поэзия». На рубеже 19 и 20 веков – накануне великой революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе того времени «женская» поэзия – поэзия Анны Ахматовой. Ближайшей аналогией, которая возникла уже у первых ее критиков, оказалась древнегреческая певица любви Сапфо: русской Сапфо часто называли молодую Анну Ахматову.
Веками копившаяся духовная энергия женской души получила выход в революционную эпоху в России, в поэзии женщины, родившейся в 1889 году под скромным именем Анны Горенко и под именем Анны Ахматовой приобретшей за пятьдесят лет поэтического труда всеобщее признание, переведенной ныне на все основные языки мира.
До Ахматовой любовная лирика была надрывной или туманной, мистической и экстатической. Отсюда и в жизни распространялся стиль любви с полутонами, недомолвками, любви эстетизированной и часто ненатуральной. Этому способствовала и так называемая декадентская проза.
После первых Ахматовских книг стали любить «по-ахматовски». И не одни только женщины. Есть свидетельство, что Маяковский часто цитировал стихи Ахматовой и читал их любимым. Однако позже, в пылу полемик, он отзывался о них с насмешкой. Это обстоятельство сыграло роль в том, что Ахматова надолго отторгнута от своего поколения, потому что авторитет Маяковского в довоенную пору был непререкаемым.
Анна Андреевна высоко ценила талант Маяковского. К десятилетию со дня его гибели она написала стихотворение «Маяковский в 1913 году», где вспоминает «бурный его расцвет».
Все чего касался ты, казалось
Не таким, как было до тех пор,
То, что разрушал ты, - разрушалось,
В каждом слове бился приговор. Видимо она простила Маяковского.
Много написано об Анне Ахматовой и ее поэзии в работах ведущих ученых нашей страны. Мне хотелось бы выразить слова уважения и любви к великому таланту Анны Андреевны, вспомнить об этапах ее творческого пути.
Разнообразные материалы, собранные вместе, вырисовывают образ человека и поэта, вызывающего чувство благодарности и уважения. Так в «Записках об Анне Ахматовой» Лидия Чуковская показывает нам на страницах своего дневника знаменитую и заброшенную, сильную и беспомощную женщину – изваяние скорби, сиротства, гордыни, мужества.
Во вступительной статье к книге «Анна Ахматова: Я голос ваш…» Давид Самойлов, современник поэта, передает впечатления от встреч с Анной Андреевной, показывает важные вехи в ее творческом пути.
Творческий путь Анны Ахматовой, особенности ее дарования, роль в развитии русской поэзии двадцатого века охарактеризованы в книге «Анна Ахматова: Жизнь и творчество»,
II . Основные периоды творчества Анны Ахматовой.
1. Триумфальное вхождение Ахматовой в литературу – первый этап ее творчества.
Вхождение Анны Ахматовой в литературу было
внезапным и победительным. О раннем ее формировании знал, может быть, ее муж, Николай Гумилев, с которым они поженились в 1910 году.
Ахматова почти не прошла школу литературного ученичества, во всяком случае, той, что совершилась бы на глазах учителей, - участь, которой не избегли даже крупнейшие поэты, - и в литературе выступила сразу как стихотворец вполне зрелый. Хотя путь предстоял долгий и трудный. Ее первые стихи в России появились в 1911 году в журнале «Аполлон», а уже в следующем вышел и поэтический сборник «Вечер».
Почти сразу же Ахматова была дружно поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Чуть позднее ее имя все чаще сопоставляется с именем самого Блока и выделяется самим Блоком, а уже через какой-нибудь десяток лет один из критиков даже писал, что Ахматовой «после смерти Блока, бесспорно, принадлежит первое место среди русских поэтов». В то же время приходится признать, что после смерти Блока музе Ахматовой пришлось вдоветь, ибо в литературной судьбе Ахматовой Блок сыграл «колоссальную роль». Это подтверждено ее прямо Блоку адресованными стихами. Но дело не только в них, в этих «персональных» стихах. С Блоком связан почти весь мир ранней, а во многом и поздней лирики Ахматовой.
И если я умру, то кто же
Мои стихи напишет вам,
Кто стать звенящими поможет
Еще не сказанным словам.
Блок на подаренных Ахматовой книгах писал просто «Ахматовой – Блок»: равный – равному. Еще до выхода «Вечера» Блок писал, что его волнуют стихи Анны Ахматовой и что они «чем дальше, тем лучше».
Вскоре после выхода «Вечера»(1912) наблюдательный Корней Иванович Чуковский отметил в ней черту «величавости», той царственности, без которой нет ни одних воспоминаний об Анне Андреевне. Была ли эта величавость результатом ее неожиданной и шумной славы? Определенно можно сказать, что нет. Ахматова не была равнодушна к славе, да и не делала вид, что равнодушна. Она была от славы независима. Ведь и в самые глухие годы ленинградского квартирного заточения (около двадцати лет!), когда и слыхом о ней не было слышно, и в другие годы поношений, хулы, угроз и ожидания гибели она никогда не утрачивала величия своего облика.
Анна Ахматова очень рано начала понимать, что писать надо только те стихи, которые если не напишешь, то умрешь. Без этой кандальной обязательности нет и не может быть поэзии. А еще, чтобы поэт мог сочувствовать людям, ему надо пройти через полюс своего отчаяния и пустыню собственного горя, научиться преодолевать его в одиночку.
Характер, талант, судьба человека лепятся в юности. Юность Ахматовой была солнечной.
А я росла в узорной тишине,
В прохладной детской молодого века.
Но в этой узорной тишине Царского села и в ослепительной голубизне древнего Херсонеса трагедии шли за ней неотступно.
А Муза и глохла и слепла,
В земле истлевала зерном,
Чтоб снова, как Феникс из пепла,
В эфире восстать голубом.
И она восставала и снова бралась за свое. И так целую жизнь. Чего только не выпадало на ее долю! И смерть сестер от чахотки, и у самой кровь горлом, и личные трагедии. Две революции, две страшные войны.
После выхода второй ее книги «Четки» (1914) Осип Мандельштам предсказал провидчески: «Ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Тогда это могло показаться парадоксальным. Но ведь как точно исполнилось!
Мандельштам разглядел величие в самой природе ахматовского стиха, в самой поэтической материи, в «царственном слове». «Вечер», «Четки» и «Белая стая» - первые книги Ахматовой единодушно были признаны книгами любовной лирики. Ее новаторство как художника появилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократной и, казалось бы, до конца разыгранной теме.
Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам «чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик. Акмеизм – поэтическое течение начало оформляться около 1910 года, то есть примерно тогда же, когда она начала публиковать свои первые стихи. Основоположниками акмеизма были Н. Гумилев и С. Городецкий, к ним примкнули также О. Мандельштам и В. Нарбут, М. Зенкевич и другие поэты, провозгласившие необходимость частичного отказа от некоторых заветов «традиционного» символизма. Акмеисты поставили своей целью реформировать символизм. Первое условие акмеистического искусства – никакого мистицизма: мир должен предстать таким, каков он есть, - зримым, вещным, плотским, живым и смертным, красочным и звучащим, то есть трезвость и здравая реалистичность взгляда на мир; слово должно обозначать то, что оно обозначает в реальном языке реальных людей: конкретные предметы и конкретные свойства.
Раннее творчество поэтессы внешне достаточно легко укладывается в рамки акмеизма: в стихах «Вечера» и «Четок» сразу же легко можно найти ту предметность и четкость очертаний, о которой писали в своих манифестных статьях Н. Гумилев, С. Городецкий, М. Кузьмин и другие.
В изображении вещественной, материальной среды, соединенной напряженной и неоткрытой связью с глубоким подпочвенным клокотанием чувства был великим мастером Иннокентий Анненский, которого Анна Ахматова считала своим учителем. Анненский необычайный поэт, одиноко вызревавший в глуши поэтического времени, чудесно вырастивший стих раньше блоковского поколения и оказавшийся как бы его младшим современником, ибо его первая книга запоздало вышла в 1904 году, а вторая – знаменитый «Кипарисовый ларец» в 1910, через год после кончины автора. Для Ахматовой «Кипарисовый ларец» явился подлинным потрясением, и он пронизал ее творчество долгим, ушедшим на многие годы вперед сильнейшими творческими импульсами.
По странному совпадению судеб эти два поэта дышали воздухом Царского села, где Анненский был директором гимназии. Он был предтечей новых школ, незнаемым и неосознанным.
… Кто был предвестьем, предзнаменованием,
Всех пожалел, во всех вдохнул томленье –
Так позже скажет Ахматова в стихотворении «Учитель». Поэты чаще всего учатся не у предшественников, а у предтеч. Вслед за своим духовным предтечей Анненским Ахматова чтила весь предшествующий богатый мир человеческой культуры. Так Пушкин был для нее святыней, неоскудевающим источником творческой радости и вдохновения. Она пронесла эту любовь через всю свою жизнь, не побоявшись даже темных дебрей литературоведения она написала статьи: «Последняя сказка Пушкина (о «Золотом петушке»)», «О «Каменном госте» Пушкина», и другие широкоизвестные работы Ахматовой-пушкиниста. Ее стихи, посвященные Царскому селу и Пушкину пронизаны той особенной краской чувства, которую лучше всего назвать влюбленностью, - не той, однако, несколько отвлеченной, что в почтительном отдалении сопровождает посмертную славу знаменитостей, а очень живой, непосредственной, в которой бывает и страх, и досада, и обида, и даже ревность…
Пушкин когда-то воспел знаменитую царскосельскую статую-фонтан, навек прославив:
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит!
Ахматова своей «Царскосельской статуей» ответила раздраженно и раздосадованно:
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной…
Смотри, ей весело грустить
Такой нарядно обнаженной.
Она не без мстительности доказывает Пушкину, что он ошибся, увидев в этой ослепительной красавице с обнаженными плечами некую вечно печальную деву. Вечная грусть ее давно прошла, и она втайне радуется завидной и счастливой женской судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем…
Освоение пушкинского мира продолжалось всю жизнь. И, может быть, более всего духу ахматовского творчества отвечал универсализм Пушкина, та всемирная отзывчивость его, о которой писал еще Достоевский!
О том, что любовная тема в произведениях Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок, прозорливо написал в статье 1915 года молодой критик и поэт Н.В. Недоброво. Он, по сути, был единственным, кто понял раньше других подлинную масштабность поэзии Ахматовой, указав, что отличительной чертой личности поэтессы является не слабость и надломленность, как это обычно считалось, а, наоборот, исключительная сила воли. В стихах Ахматовой он усмотрел «лирическую душу скорее жесткую, чем слишком мягкую, скорее жестокую, чем слезливую, и уж явно господствующую, а не угнетенную». Ахматова считала, что именно Н.В. Недоброво угадал и понял весь ее дальнейший творческий путь.
К сожалению, за исключением Н.В. Недоброво, критика тех лет не понимала в полной мере истинной причины ее новаторства.
Так вышедшие в двадцатых годах книги об Анне Ахматовой, одна В. Виноградова, другая Б. Эйхенбаума почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства. В. Виноградов подходил к стихам Ахматовой как к некой «индивидуальной системе языковых средств». В сущности, ученого лингвиста мало интересовала конкретная живая и глубокая драматическая судьба исповедующегося в стихах любящего и страдающего человека.
Книга Б. Эйхенбаума, по сравнению с работой В. Виноградова, конечно, давала читателю больше возможностей составить себе представление об Ахматовой – художнике и человеке. Важнейшей и, быть может, наиболее интересной мыслью Б. Эйхенбаума было соображение о «романности» ахматовской лирики, о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу.
О «романности» лирики Ахматовой интересно писал и Василий Гиппус (1918):
«Я вижу разгадку успеха и влияния Ахматовой (а в поэзии уже появились ее подголоски) и вместе с тем объективное значение ее лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей форме романа. Потребность в романе – потребность очевидно насущная. Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река, стал встречаться реже, стал сменяться стремительными ручейками («новелла»), а там и мгновенными гейзерами. В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатюре, в поэзии «гейзеров» Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких романов:
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся.
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся.
И загадочных древних ликов
На меня посмотрели очи,
Десять лет замираний и криков.
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И я сказала его напрасно.
Отошел ты. И стало снова
На душе и пусто и ясно.
Смятение.
Роман кончен, - заключает свои наблюдения В. Гиппус: – «Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, в одном жесте, взгляде, слове…»
Своего рода итогом пройденного Ахматовой до революции пути следует по праву
считать ее стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…», написанное в 1917
году и направленное против тех, кто в годину суровых испытаний собрался бросить
Родину:
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не
осквернился скорбный дух.
Это стихотворение сразу же провело отчетливую линию между и эмигрантами, главным образом «внешними», то есть действительно покинувшими Россию после Октября, а также и «внутренними», не уехавшими по каким-либо причинам, но яростно враждебными по отношению к России, вступившими на иной путь.
В стихотворении «Мне голос был. Он звал утешно…» Ахматова по существу (впервые) выступила как страстный гражданский поэт патриотического звучания. Строгая, приподнятая, библейская форма стихотворения, заставляющая вспоминать пророков-проповедников, и самый жест изгоняющего из храма – все в данном случае удивительно соразмерно своей величественной и суровой эпохе, начинавшей новое летосчисление.
А. Блок очень любил это стихотворение и знал его наизусть. Он сказал: «Ахматова права. Это недостойная речь, Убежать от русской революции – позор».
В этом стихотворении нет ее понимания, нет ее принятия революции как у Блока и Маяковского, но в нем достаточно прозвучал голос той интеллигенции, которая ходила по мукам, сомневалась, искала, отвергала, находила и сделала свой главный выбор: осталась вместе со своей страной, со своим народом.
Естественно, что стихотворение Ахматовой «Мне голос был. Он звал утешно…» было воспринято определенной частью интеллигенции с большим раздражением – примерно так же, как была воспринята поэма А. Блока «Двенадцать». Это была вершина, высшая точка, достигнутая поэтессой в первую эпоху ее жизни.
2. Вторая эпоха творчества – послереволюционное
двадцатилетие.
Лирика второй эпохи жизни Ахматовой – послереволюционного двадцатилетия постоянно расширялась,
вбирая в себя новые и новые, ранее не свойственные ей области, а любовный роман, не перестав быть главенствующим, все же занял в ней лишь одну из поэтических территорий. Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в эти годы, когда обратилась к гражданской, философской и публицистической лирике, большинством воспринималась исключительно как художник любовного чувства. Но это было далеко не так.
В самом начале второго периода выходят две книги Ахматовой – «Подорожник» и «Anno Domini». Они послужили основным предметом дискуссий и споров относительно ахматовского творчества и пригодности его для советских читателей. Вопрос вставал так: совместимо ли пребывание в комсомоле не говоря уже о рядах партии, с чтением «дворянских» стихов Ахматовой?
В защиту Ахматовой выступила замечательная женщина – революционерка, дипломат, автор многих трудов, посвященных идее женского равноправия А.М. Коллонтай. Ей возразил критик Г. Лелевич. Его статья одна из самых резких и самых несправедливых в многочисленной литературе об Ахматовой. Она начисто зачеркивала какое- либо значение ее лирики, кроме контрреволюционного, и во многом, к сожалению, определила тон и стиль тогдашних критических выступлений в адрес поэтессы.
В своих дневниковых записях Ахматова писала: «После моих вечеров в Москве (весна 1924) состоялось постановление о прекращении моей литературной деятельности. Меня перестали печатать в журналах и альманахах, приглашать на литературные вечера. Я встретила на Невском М. Шагинян. Она сказала: «Вот вы какая важная особа: о вас было постановление ЦК (1925): не арестовывать, но и не печатать». Второе Постановление ЦК вышло в 1946 году, когда тоже было решено не арестовывать, но не печатать.
Однако свойством статей, неожиданно и печально объединившим и А.М. Коллонтай и Г. Лелевича, - свойством характерным по существу для всех писавших об Ахматовой в те годы и позже, было игнорирование пробивавшейся в ее стихах гражданской темы. Разумеется, она появлялась у поэтессы не так уж часто, но никто даже не упомянул о таком прекрасном образе публицистического стиха, каким явилось стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…» Но ведь и это произведение не было одиноким! В 1922 году Анна Ахматова пишет примечательное стихотворение «Не с теми я, кто бросил землю…». Нельзя не увидеть в этих произведениях определенных возможностей, развернувшихся в полную и блистательную силу лишь впоследствии в «Реквиеме», в «Поэме без героя», в исторических фрагментах и философской лирике, заключающей «Бег времени».
Поскольку, Ахматова после первого, по ее выражению, Постановления ЦК не могла печататься целых четырнадцать лет (с 1925 по 1939 год), то она вынуждена была заниматься переводами.
Одновременно, по-видимому, по совету Н. Пунина, за которого она вышла замуж после В. Шулейко, архитектурой пушкинского Петербурга. Н. Пунин был искусствоведом, сотрудником Русского музея и, надо думать, помогал ей квалифицированными советами. Эта работа очень увлекала Ахматову потому, что была связана с Пушкиным, изучением творчества которого она в эти годы усиленно занялась и достигла таких успехов, что стала пользоваться серьезным авторитетом среди профессиональных пушкинистов.
Для понимания творчества Ахматовой немаловажное значение имеют и ее переводы, не только потому, что переведенные ею стихи, по общему мнению, исключительно верно доносят до русского читателя смысл и звучание подлинника, становясь в то же время фактами русской поэзии, но и потому, что, например, в предвоенные годы переводческая деятельность часто и надолго погружала ее поэтическое сознание в обширные миры интернациональной поэзии.
Переводы в немаловажной степени способствовали также и дальнейшему расширению границ ее собственного поэтического мировосприятия. Благодаря этой работе вновь и вновь возникало и утверждалось в ее собственном творчестве чувство родственности всей предшествующей многоязычной культуре. Возвышенность слога, о которой неоднократно упоминали многие, писавшие об Ахматовой, проистекает в значительной степени и от постоянного ощущения ею обязывающего соседства с великими художниками всех эпох и наций.
30-е годы оказались для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний. Она оказалась свидетелем страшной войны, которую повели Сталин и его приспешники с собственным народом. Чудовищные репрессии 30-х годов, обрушившиеся едва ли не на всех друзей и единомышленников Ахматовой, разрушили ее семейный очаг: вначале был арестован и сослан сын, студент Ленинградского университета, а затем и муж – Н.Н. Пунин. Сама Ахматова жила все эти годы в постоянном ожидании ареста. В длинных и горестных тюремных очередях, чтобы сдать передачу сыну и узнать о его судьбе, она провела, по ее словам, семнадцать месяцев. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: женой, хотя и разведенной, «контрреволюционера» Н. Гумилева, расстрелянного в 1921 году, матерью арестованного заговорщика Льва Гумилева и, наконец, женой (правда, тоже разведенной) заключенного Н. Пунина.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне…
писала она в «Реквиеме», исполненном горя и отчаяния.
Ахматова не могла не понимать, что ее жизнь постоянно висит на волоске, и подобно миллионам других людей, оглушенных невиданным террором, она с тревогой прислушивалась к любому стуку в дверь.
Л.К. Чуковская в своих «Записках об Анне Ахматовой» пишет, с такой осторожностью, шепотом читала она свои стихи, а иногда не решалась даже и на шепот, так как застенок был совсем рядом. «В те годы, - поясняет Л. Чуковская в своем предисловии к «Запискам…», - Анна Андреевна жила, завороженная застенком… Анна Андреевна, навещая меня, читала мне стихи из «Реквиема» тоже шепотом, а у себя в Фонтанном Доме не решалась даже на шепот: внезапно посреди разговора, умолкала и, показав глазами на потолок и стены, брала кусок бумаги и карандаш, потом громко произносила что-нибудь светское: «Хотите чаю?» или «Вы очень загорели», потом исписывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала стихи и, запомнив, молча возвращала их ей. «Нынче ранняя осень», - громко говорила Анна Андреевна и, чиркнув спичкой, сжигала бумагу над пепельницей.
Это был обряд: руки, спичка, пепельница – обряд прекрасный и горестный…»
Лишенная возможности писать, Ахматова вместе с тем –как ни парадоксально – пережила именно в те годы величайший творческий взлет. В своей скорби, мужестве, гордости и творческом горении она была одинока. Такая же судьба выпала на долю большинства советских художников, в том числе, конечно, и ближайших ее друзей – Мандельштама, Пильняка, Булгакова…
На протяжении 30-х годов Ахматова работает над стихами, составившими поэму «Реквием», где образ Матери и казненного Сына соотнесены с евангельской символикой.
Библейские образы и мотивы дали возможность предельно широко раздвинуть временные и пространственные рамки произведений, чтобы показать, что силы Зла, взявшие в стране верх вполне соотносимы с крупнейшими общечеловеческими трагедиями. Ахматова не считает происшедшие в стране беды ни временными нарушениями законности, которые могли быть легко исправлены, ни заблуждениями отдельных лиц. Библейский масштаб заставляет мерить события самой крупной мерой. Ведь речь шла об исковерканной судьбе народа, миллионах безвинных жертв, об отступничестве от основных общечеловеческих моральных норм.
Разумеется, поэт такого склада и образа мыслей был человеком безусловно крайне опасным, чуть ли не прокаженным, которого, пока не упрятали в тюрьму, лучше остерегаться. И Ахматова прекрасно понимала свою отверженность в государстве-застенке:
Не лирою влюбленного
Иду пленять народ –
Трещотка прокаженного
В моей руке поет.
И успеете наахаться,
И воя и кляня.
Я научу шарахаться
Вас, смелых, от меня.
В 1935 году Ахматова пишет стихотворение, в котором тема судьбы поэта, трагической и высокой соединилась с обращением к власти:
Зачем вы отравили воду
И с грязью мой смешали хлеб?
Зачем последнюю свободу
Вы превращаете в вертеп?
За то, что я верна осталась
Печальной родине моей?
Пусть так. Без палача и плахи
Поэту на земле не быть.
Нам покаянные рубахи,
Нам со свечой идти и выть.
Какие высокие, какие горькие и торжественно гордые слова – они стоят плотно и тяжело, словно вылиты из металла в укор насилию и в память будущим людям. В ее творчестве 30-х годов действительно произошел взлет, рамки ее стиха неизмеримо расширились, вобрав в себя обе великие трагедии – и начавшуюся вторую мировую войну, и другую войну, ту, что была развязана преступной властью против своего же народа.
Главным творческим и гражданским достижением Ахматовой в 30-е годы было создание ею поэмы «Реквием», посвященной годам «большого террора».
«Реквием состоит из десяти стихотворений, прозаического Предисловия, названного Ахматовой «Вместо предисловия», Посвящения, Вступления и двухчастного Эпилога. Включенное в «Реквием» «Распятие» тоже состоит из двух частей. Кроме того, поэме предпослан эпиграф из стихотворения «Так не зря мы вместе бедовали…» Это стихотворение было написано в 1961 году как самостоятельное произведение, не относящееся непосредственно к «Реквиему», но фактически, внутренне, конечно, связанное с ним.
Ахматова, однако, не включила его целиком в поэму, так как ей была важна прежде всего строфа «Нет, и не под чуждым небосводом…», поскольку она удачно задавала тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом. Когда решался вопрос о включении «Реквиема» в книгу, то едва ли не главным препятствием и для редакторов, и для цензуры стал эпиграф. Считалось, что народ не мог при Советской власти находиться в каком-то «несчастье». Но Ахматова на предложение А. Суркова, курировавшего издание книги, снять эпиграф ответила отказом и была права, так как он с силой чеканной формулы, бескомпромиссно выражал самую суть ее поведения – как писателя и гражданина: она действительно была вместе с народом в его беде и действительно никогда не искала защиты у «чуждых крыл» - ни тогда в 30-е годы, ни позже, в годы ждановской расправы, Она прекрасно понимала, что уступи она эпиграф-ключ, как от нее потребуют и других уступок. По этим причинам «Реквием» впервые был опубликован лишь через 22 года после смерти поэта –1988 году. О жизненной основе «Реквиема» и его внутренней цели Ахматова рассказала в прозаическом Прологе, названном ею «Вместо предисловия»:
«В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
А это вы можете описать?
И я сказала:
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».
В этом маленьком информационном отрывке зримо вырисовывается эпоха. Ахматова, стоящая в тюремной очереди, пишет не только о себе, но обо всех сразу, говорит о «свойственном нам всем оцепенении». Предисловие к поэме как и эпиграф, - это второй ключ, он помогает нам понять, что поэма написана, как когда-то «Реквием» Моцарта, «по заказу». Женщина с голубыми губами (от голода и нервного истощения) просит ее об этом как о последней надежде на некоторое торжество справедливости и правды. И Ахматова берет на себя этот заказ, столь тяжкий долг.
«Реквием» создавался не единовременно, а в разные годы. Скорее всего, Ахматова первоначально вряд ли имела четкое представление писать именно поэму.
Даты под стихотворениями, составляющими «Реквием», разные, они связаны у Ахматовой с трагическими пиками горестных событий тех лет: арестом сына в 1935 году, вторым арестом – в 1939, вынесением приговора, хлопотами по делу, днями отчаяния …
Одновременно с «Реквиемом» писались стихи из «Черепков», «Зачем вы отравили воду…», «И вовсе я не пророчица…» и другие, соотносящиеся с поэмой не косвенно, а непосредственно прямо, что позволяет относиться к ним как к своеобразным комментариям «Реквиема». Особенно близки к нему «Черепки», являющиеся как бы музыкальным эхом, звучащим непосредственно вслед за строчками поэмы.
Говоря о «Реквиеме», слушая его жесткую и надрывную траурную музыку, оплакивающую миллионы безвинных жертв и собственную горестную жизнь, нельзя не услышать переклички и со многими другими произведениями Ахматовой того времени. Так, например «Посвящение» написано одновременно с поэмой «Путем всея земли»: у них стоит общая дата – март 1940 года. Поэма «Путем всея земли» - образом похоронных саней в центре, с ожиданием смерти, с колокольным звоном Китежа является поэмой-плачем, то есть тоже своего рода реквиемом:
Великую зиму
Я долго ждала,
Как белую схиму
Ее приняла.
И в легкие сани
Спокойно сажусь…
Я к вам, китежане,
До ночи вернусь.
За древней стоянкой
Один переход…
Теперь с китежанкой
Никто не пойдет,
Ни брат, ни соседка,
Ни первый жених,-
Лишь хвойная ветка
Да солнечный стих,
Оброненный нищим
И поднятый мной…
В последнем жилище
Меня упокой.
Нельзя не увидеть в поэме элементов панихиды, во всяком случае прощального оплакивания.
Если положить рядом оба текста - поэмы «Путем всея земли» и «Реквиема», нельзя не увидеть их глубокой родственности. В теперешних изданиях они, словно повинуясь закону внутреннего сцепления, печатаются рядом; к этому же понуждает и хронология.
Но есть и разница – в «Реквиеме» сразу же поражает более широкий регистр и то самое «мы», что предопределяет его эпическую основу:
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат –
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылых скрежет
Моменты периодических возвращений к «Реквиему», который создавался постепенно, иногда, через продолжительные перерывы, каждый раз обусловливались своими причинами, но, по сути, он никогда – как замысел, долг и цель – никогда не уходил из сознания. После обширного «Посвящения», раскрывающего адрес поэмы, следует «Вступление», обра-
щенное непосредственно к тем, кого оплакивают женщины, то есть к уходящим на каторгу или на расстрел. Здесь же возникает образ Города, в котором совершенно нет былой красоты и великолепия, это город–привесок к гигантской тюрьме.
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад,
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И только после «Вступления начинает звучать конкретная тема «Реквиема» - плач по Сыну:
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
Ахматова, как видим, придает сцене ареста и прощания широкий смысл, имея в виду не только свое прощание с сыном, а многих сыновей, отцов и братьев с теми, кто стоял с ней в тюремной очереди.
Под стихотворением «Уводили тебя на рассвете…» Ахматова ставит дату «Осень 1935» и место – «Москва». В это время она обратилась к Сталину с письмом о помиловании сына и мужа.
Затем в «Реквиеме» неожиданно и горестно возникает мелодия, отдаленно напоминающая колыбельную, которая подготавливает другой мотив, еще более страшный, мотив безумия, бреда и полной готовности к смерти или самоубийству:
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.
«Эпилог» состоит из двух частей, сначала возвращает нас к началу поэмы, мы вновь видим образ тюремной очереди, а во второй, заключительной части развивает тему Памятника, хорошо известную в русской литературе по Державину и Пушкину, Но никогда – ни в русской, ни в мировой литературе – не возникало столь необычного образа, как у Ахматовой – Памятника Поэту, стоящему, по его желанию и завещанию у Тюремной Стены. Это - поистине памятник всем жертвам репрессий:
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем – не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов…
«Реквием» Ахматовой – подлинно народное произведение, не только в том смысле, что он отразил и выразил великую народную трагедию, но и по своей поэтической форме, близок к народной причети. «Сотканный» из простых, «подслушанных», как пишет Ахматова, слов, он с большой поэтической и гражданской силой выразил свое время и страдающую душу народа.
«Реквием» не был известен ни в 30-е, ни в последующие годы, но он навеки запечатлел свое время и показал, что поэзия продолжала существовать даже и тогда, когда по слову Ахматовой, поэт жил с зажатым ртом.
Военная лирика Ахматовой представляет интерес и как немаловажная деталь тогдашней литературной жизни, исканий и находок той поры. Критика писала, что интимно-личная тема в военные годы уступила место патриотической взволнованности и тревоге за судьбу человечества. Характерно, что в ее военной лирике главенствует широкое и счастливое «мы».
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах.
И мужество нас не покинет.
Мужество.
Стихи самого конца войны преисполнены у Ахматовой солнечной радости и ликования. Весенняя майская зелень, гром радостных салютов, дети, вознесенные к солнцу на счастливых материнских руках…
Все годы войны, хотя и с большими подчас перерывами, шла у Ахматовой работа над «Поэмой без героя», являющейся по сути дела Поэмой Памяти.
3. «Третья слава» Ахматовой.
«Третья слава» Ахматовой наступила после смерти Сталина и длилась лет десять. (Анна Андреевна еще успела застать начало новой к ней подозрительности, длившейся два десятилетия).
Это была слава не только всесоюзная, но и зарубежная. Ей вручена была в Италии литературная премия «Этна- Таормина», и в Англии присвоено звание почетного доктора Оксфордского университета.
В то время Анна Андреевна охотно общалась с молодой поэзией, и многие ее представители побывали у нее и читали ей свои стихи.
Величавость, рано в ней отмеченная всеми, кто с ней встречался подкреплена была в те годы преклонным возрастом. В общении она была необычайно естественна и проста. И поражала своим остроумием.
В поздней поэзии Ахматовой наиболее устойчивый мотив – прощание со всем прошлым, даже не с жизнью, а именно с прошлым: «На прошлом я черный поставила крест…».
И все же столь решительного и всеотрицающего разрыва с «первой манерой», как склонна была считать Ахматова, у нее не было. Можно поэтому взять любую строку – из раннего творчества или позднего, и мы безошибочно узнаем ее голос – разделенный, отчетливый и властный, перехваченный нежностью и страданием.
В своей поздней лирике Ахматова рассчитывает не на прямой смысл слова, а на его внутреннюю силу, заключающуюся в собственно поэзии. Она добирается с помощью своих фрагментов колдовских недоговоренностей, с помощью своей стихотворной магии до подсознания - до той области, что сама всегда называла душою.
Все стихи Ахматовой последних лет почти тождественны и по своему смыслу, и по своему облику разбитому и полуобреченному человеческому миру.
Однако плотный мрак ее поздних стихов не пессимистичен: он трагедиен. В ее последних стихах, в особенности, о природе сквозит
прелесть и очарование.
В последние годы Ахматова работала очень интенсивно: помимо оригинальных стихов, много переводила, писала мемуарные эссе, готовила книгу о Пушкине… Ее обступали все новые и новые замыслы.
Она не сетовала на возраст. Она была жизнестойкой как татарник, пробиваясь к солнцу жизни из-под всех развалин, вопреки всему – и оставалась собой.
А я иду, где ничего не надо,
Где самый милый спутник – только тень,
И веет ветер из глухого сада,
А под ногой могильная ступень.
Прелесть жизни постоянно преодолевала мрак ее последних стихов.
Нам она оставила поэзию, где есть все - и мрак жизни, и глухие удары судьбы, и отчаяние, и надежда, и благодарность солнцу, и «прелесть милой жизни».
III . Связь поэзии Ахматовой со временем, с жизнью своего
народа.
Анна Андреевна Ахматова умерла в марте 1966 года. Из тогдашнего руководства Союза писателей никто не явился. Похоронили ее под Ленинградом в поселке Комарово на кладбище среди соснового леса. На ее могиле всегда лежат живые цветы, к ней приходят и юность и старость. Для многих ей предстоит стать необходимостью.
Трудным и сложным был путь Анны Ахматовой. Начав с акмеизма, но оказавшись уже тогда значительно шире этого довольно узкого направления, она пришла в течение своей долгой и напряженно прожитой жизни к реалистичности и историзму. Ее главным достижением и ее индивидуальным художественным открытием была прежде всего любовная лирика. Она действительно вписала в Книгу Любви новые страницы. Могучие страсти, бушующие в сжатых до алмазной твердости ахматовских любовных миниатюрах, всегда изображались ею с величавой психологической глубиной и точностью.
При всей общечеловечности и вечности самого чувства, оно у Ахматовой показано с помощью звучащих голосов конкретного времени: интонации, жесты, синтаксис, словарь – все говорит нам об определенных людях определенного дня и часа. Эта художническая точность в передаче самого воздуха времени, бывшая первоначально народным свойством таланта, затем, на протяжении долгих десятилетий, целенаправленно и трудолюбиво отшлифовывалась до степени того подлинного, сознательного историзма, который поражает всех читающих и как бы заново открывающих для себя позднюю Ахматову – автора «Поэмы без героя» и многих других стихов, воссоздающих и со свободной точностью перемежающих различные исторические эпохи.
Она была – поэт: «Я не переставала писать стихи, Для меня в них связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны, Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым нет равных.
Ахматовская поэзия оказалась явлением не только живым и развивающимся, а еще и органически связанным с национальной почвой и отечественной культурой. Мы не раз могли убедиться, что именно горячее патриотическое чувство и осознание своей кровной связанности с многослойной твердью национальной культуры помогали поэтессе избирать правильный путь в самые трудные и переломные годы.
Поэзия Анны
Ахматовой – неотъемлемая часть современной русской и мировой культуры.
IV
.
Библиография
1.Анна Ахматова / Под общ. редакцией Н. Н. Скатова. Собр. соч.: - М.,1990.
2.Анна Ахматова / Сост. Черных. Собр. соч. – М.,1986.
3.Чуковская Л. К. Записки об Анне Ахматовой. Кн.3. – М.,1989.
5.Павловский. А. И. Анна Ахматова: Жизнь и творчество. – М.,1991.
6.Виленкин. В. В сто первом зеркале. – М.,1987.
7.Жирмунский В. Анна Ахматова. – Л.,1975.
8.Лукницкая В. Из двух тысяч встреч: рассказ о летописце. – М.,1987.
Анна Ахматова - всемирно известная поэтесса, лауреат Нобелевской премии, переводчик, критик и литературовед. Она купалась в славе и величии, познала горечь утрат и гонений. Много лет ее не публиковали, а имя было под запретом. Серебряный век взрастил в ней свободу, сталинский приговорил к опале.
Сильная духом она пережила нищету, травлю, тяготы обычного человека, выстояв в тюремных очередях много месяцев. Ее «Реквием» стал эпическим памятником времени репрессий, женской стойкости и веры в справедливость. Горькая участь сказалась на ее здоровье: она получила несколько инфарктов. По странному совпадению, умерла в годовщину рождения Сталина, в 1966 году.
Ее грациозность, необычный профиль с горбинкой вдохновляли многих художников. Сам Модильяни рисовал сотни ее портретов, но она дорожила только одним, подаренным им в 1911 году в Париже.
Архив Анны Ахматовой после ее смерти был продан государственным учреждениям за 11,6 тысячи рублей.
Предназначение
Дворянское происхождение Ахматова не скрывала, даже гордилась им. Третий ребенок в семье потомственного дворянина и военного морского офицера из одесситов Андрея Антоновича Горенко, она была слабенькой и болезненной.
В 37 лет он женился вторым браком на 30-летней Инне Эразмовне Стоговой.
За одиннадцать лет супруги нажили шесть детей. Переехали в Царское село в 1890-м, когда Ане исполнился годик.
Читать и сносно общаться на французском языке она начала рано. В гимназии, по собственному признанию, училась хорошо, но не охотно. Отец частенько брал ее с собой в Петроград, он был заядлый театрал, и они не пропускали премьерных спектаклей. А летом семья проводила в собственном доме в Севастополе. Наследственным проклятьем был туберкулез, от него впоследствии умерли три дочери Горенко – последняя уже после революции в 1922-м году. Сама Анна в молодости тоже переболела чахоткой, но смогла выздороветь.
В 25 лет Анна посвятит своей жизни в Крыму поэму «У самого моря», эта тема не уйдет из творчества поэтессы и после.
Писательство с детских лет было свойственно Ане Горенко. Она вела дневник, сколько помнила себя и до последних дней. Первое свое стихотворение сочинила на стыке времен – в 11 лет. Но родители не одобряли ее увлечение, похвалы она получала за свою гибкость. Высокая и хрупкая, Аня легко превращала свое тело в кольцо и могла, не вставая со стула достать зубами платок с пола. Ей прочили балетную карьеру, но она категорически отказалась.
Псевдоним, прославивший ее, она взяла из-за отца, который запретил использовать его фамилию. Ей по нраву пришлась Ахматова – фамилии ее прабабушки, чем-то напоминавшая ей крымского завоевателя хана Ахмата.
С 17-ти лет стала подписывать свои стихи, периодически выходящие в разных журналах под псевдонимом. Родители разошлись: отец благополучно прокутил приданое и оставил семью в трудном положении.
Мать с детьми уехала в Киев. Здесь в последний год обучения в гимназии Анна много сочиняет, и эти ее стихи будут опубликованы в книге «Вечер». Дебют 23-летней поэтессы получился успешным.
Во многом ей помогал ее муж – Николай Гумилев. Они поженились, когда ей исполнился 21 год.
Он добивался ее несколько лет, уже был состоявшимся поэтом, старше Анны на три года: военный красавиц, историк, увлеченный путешествиями и мечтами.
Он увозит любимую в Париж, а после возвращения готовятся к переезду в Петроград. Она будет приезжать в Киев, где у нее остались родные.
Через год в северной столице литературное общество знакомится с новым течением и его создателями – акмеистами. К сообществу причисляют себя Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Северянин и другие. Серебряный век был богат на поэтические таланты, проходили вечера, обсуждались, читались стихи и печатались.
Анна за два года после замужества несколько раз была за границей. Там она познакомилась с молодым итальянцем Амедео Модильяни. Они много общались, он ее рисовал. В то время он был неизвестный художник, слава пришла к нему значительно позже. Анна ему понравилась своей необычной внешностью. Он два года переносил ее образ на бумагу. Сохранилось несколько его рисунков, которые после его ранней смерти, стали признанными шедеврами. Уже на склоне лет Ахматова говорила, что главный актив ее наследия – это «рисунок Моди».
В 1912-м Гумилев становится студентом университета в Петрограде и погружается в изучение поэзии Франции. Выходит его сборник «Чужое небо». Анна ждет первенца.
Пара едет в Царское село, где осенью рождается сын.
Родители Гумилева очень ждали мальчика: он оказался единственным наследником. Не удивительно, что мать Гумилева пригласила семью жить к себе в деревянный двухэтажный дом. В этом доме в Царском селе семья будет жить до 1916 года. Гумилев только наездами, Анна – ненадолго отлучаясь в Петроград, в санаторий на лечение от туберкулеза и на похороны отца. Известно, что в этот дом к ним приезжали друзья: Струве, Есенин, Клюев и прочие. Анна дружила с Блоком и Пастернаком, которые также были в числе ее воздыхателей. Из дикой девочки со спаленной от солнца кожей, она превратилась в манерную светскую даму.
Льва Николаевича будет воспитывать бабушка до 17 лет. С маленьким Левой она уедет жить в Тверскую область в село Слепнево, где была усадьба Гумилевых. Анна и Николай навещают их и помогают материально.
Их брак трещит по швам: они редко видятся, но часто пишут друг другу. У него заграницей возникают интрижки, и Анна узнает об этом.
Сама она имеет много поклонников. Среди них Николай Недоброво. Он познакомил Анну со своим другом Борисом Анрепом. Эта связь разрушит их дружбу и породит любовь поэтессы и художника.
Они редко виделись, а в 1916-ом возлюбленный покинул Россию. Ему она посвятит более тридцати стихов: через год они выйдут в сборнике «Белая стая» и через пять лет в «Подорожнике». Их встреча произойдет через полвека в Париже, куда Ахматова приедет по приглашению Оксфордского университета: за ее исследования творчества Пушкина ей присвоена почетная степень доктора литературы.
Через восемь лет звездная пара развелась. Хотели бы и раньше, но сделать это в дореволюционной России оказалось сложно.
Почти сразу после развода она согласится стать женой Владимира Шилейко, что очень удивит ее знакомых. Ведь она уже была не той восторженной и нежной русской Сапфо, как ее называли. Перемены в стране наводили на нее страх и печаль.
А Гумилев женится на другой Анне, дочери поэта Энгельгардта. Она быстро станет вдовой – в 1921-ом Гумилева расстреляют по обвинению в заговоре против советской власти вместе с другими 96 подозреваемыми. Ему было всего 35 лет. Об аресте своего бывшего мужа она узнает на похоронах Александра Блока. На 106 годовщину со дня рождения Николай Гумилев будет полностью реабилитирован.
Анна Андреевна потеряв первого мужа, уходит от второго. Ученый-востоковед Шилейко был до крайности ревнив, жили они впроголодь, стихи не писались и не печатались. Книга «Подорожник», состоящая в основном из прошлых стихотворений, вышла за несколько месяцев до расстрела Гумилева.
В 1922 году она смогла выпустить пятый сборник в своей творческой жизни -
«Anno Domini». Автор предложила семь новых стихотворений, а также относящиеся к разным годам. Поэтому читателям легко было сравнить ее ритмику, образы, волнения. Критика писала о «разнокачественности» ее стихов, тревожности, но не сломленности.
Она могла бы уехать из страны, ее настойчиво приглашали к себе друзья из Франции, но Ахматова отказалась. Ее жизнь в полуразрушенном Петрограде не сулила ничего хорошего, она об этом знала. Но не могла себе представить, что впереди ждут ее годы забвения и травли – на ее публикации наложат негласный запрет.
Репрессии и «Реквием»
Коммунальная квартира на Фонтанке в Ленинграде станет ее домом с октября 1922 года. Здесь Ахматова проживет 16 лет. Как говорят биографы – несчастливых.
Со своим третьим мужем: искусствоведом, критиком и немного поэтом Николаем Пуниным она не зарегистрировала брак. Он был женат, и что самое странное в этой коммунальной квартире, разделенной перегородкой на две, всем хозяйством заправляла его жена. По стечению обстоятельств тоже Анна.
У супругов была годовалая дочь Ирина, которая впоследствии очень подружится с Ахматовой и станет одной из наследниц поэтессы.
Они были знакомы лет десять: Николай Пунин приходил к чете Гумилевых вместе с другими поэтами. Но был раскритикован своим тезкой и затаил обиду. Но обрадовался, что Ахматова ушла от мужа, он ее боготворил. Пунин настойчиво ухаживал за Ахматовой, приезжал к ней в санаторий, когда она в очередной раз лечила свой туберкулез, уговаривал переехать к нему.
Анна Андреевна согласилась, но очутилась в еще больших стесненных условиях, хотя она привыкла жить и писать на диване. По природе своей она не умела хозяйничать, содержать дом. Жена Пунина работала врачом, и в то трудное время у нее всегда был постоянный доход, на что они и жили. Пунин работал в Русском музее, сочувствовал советской власти, но в партию вступать не захотел.
Она помогала ему в его исследованиях, он пользовался ее переводами научных статей с французского, английского и итальянского.
Летом 28-ого года ее 16-летний сын приехал к ней. Из-за опалы родителей парня не брали на учебу. Пришлось вмешиваться Пунину, и его с трудом пристроили в школу. Потом он поступил на истфак в университет.
Попытки прервать запутанные отношения с Пуниным, который не давал ей писать стихи (ведь его лучше), ревновал ее, мало заботился, пользовался ее трудами, Ахматова предпринимала не однажды. Но он ее уговаривал, хныкала маленькая Ирина, привыкшая к Анне, поэтому она оставалась. Иногда уезжала в Москву.
Занялась исследованием творчества Пушкина. Статьи опубликовали уже после смерти Сталина. Критика писала, что такого глубокого анализа произведений великого поэта никто раньше не делал. Например, она разложила по полочкам «Сказку о золотом петушке»: показала приемы, какие были использованы автором, чтобы превратить восточную историю в русскую сказку.
Когда Ахматовой исполнилось 45 лет, арестовали Мандельштама. Она как раз была у них в гостях. Волна арестов захлестнула страну после убийства Кирова.
Не удалось избежать ареста Николаю Пунину и студенту Гумилеву. Но вскоре их выпускали, но ненадолго.
Отношения вконец разладились: в своих бедах Пунин обвинял всех домочадцев, в том числе и Анну. А она хлопотала за сына, которого весной 38-ого года обвинили в заговоре. Смертельный вердикт был заменен на пятилетнюю ссылку в Норильск.
Анна Ахматова переезжает в другую комнату в этой же коммуналке. Ей больше невмоготу находиться с Пуниным в одном пространстве.
Вскоре Ирина выходит замуж, у пары рождается дочь, которую назвали тоже Анной. Она станет второй наследницей Ахматовой, считая их своей семьей.
Более пятнадцати лет отдаст лагерям ее сын. В воркутинском погибнет осужденный Николай Пунин. Но и после этого она не переедет из коммунальной квартиры, останется с его семьей, и напишет легендарный «Реквием».
В военные годы ленинградцев эвакуируют в Ташкент. С ними уедет и Анна. Ее сын запишется добровольцем в армию.
После войны Ахматова будет заниматься переводами, чтобы хоть как-то прокормить себя. За пять лет она переведет более сотни авторов с семидесяти языков мира. Сын в 48-м году экстерном окончит истфак и защит диссертацию. А на следующий год снова будет арестован. Обвинения те же: заговор против советской власти. На этот раз дали десять лет ссылки. Свое сорокалетие он встретит из-за болей в сердце на больничной койке, сказались последствия пыток. Его признают инвалидом, он очень испугается и даже напишет завещание. За время ссылки он будет госпитализирован несколько раз, ему сделают две операции. С матерью он будет переписываться. Она хлопотать за него: напишет письмо Сталину, даже сочинит правильный стих в его славу, который сразу же опубликует газета «Правда». Но ничего не поможет.
Лев Николаевич будет освобожден в 56-м году и реабилитирован.
К этому времени его матери вернули возможность публиковаться, членство в Союзе писателей и дали в Комарове дом.
Сын некоторое время помогал ей с переводами, что давало возможность хоть как-то существовать до осени 1961 года. Потом они окончательно поссорились и больше не общались. Ему дали комнатку, он уехал. У Ахматовой случился второй инфаркт, но сын ее не навестил. Что послужило причиной конфликта остается неизвестным, существуют несколько версий, но ни одной Ахматовой.
Она опубликует еще одно свое эпическое произведение – «Поэму без героя». По собственному признанию она ее писала два десятилетия.
Она снова будет в центре литературной богемы, познакомится с начинающим поэтом Бродским и другими.
За два года до смерти станет вновь выездной: поедет в Италию, где ее будут восторженно принимать и вручат премию. На следующий год - в Англию, где ее чествовали как доктора литературы. В Париже она встретилась со своими знакомыми, друзьями и бывшими возлюбленными. Вспоминали прошлое, и Анна Андреевна рассказывала, что в далеком 24-м году она шла по любимому городу и вдруг подумала, что непременно встретит Маяковского. Он в это время должен быть в другой столице, но планы его изменились, он шел навстречу и думал о ней.
С ней часто случались такие совпадения, некоторые моменты она могла предвидеть. Последнее недописанное ею стихотворение – о смерти.
Анну Ахматову похоронили в Комарово. Последние распоряжения давал сын. Он не разрешил вести официальную киносъемку, но любительские кадры все же сняли. Они вошли в документальный фильм, посвященный поэтессе.
Лев Гумилев женится через три года после смерти матери на художнице Наталье Симановской. Ей 46 лет, ему – 55. Они проживут вместе двадцать четыре года в согласии, но детей у них не будет. Доктор исторических наук Лев Николаевич оставит после себя научные труды и добрую память в среде ученых.
Анна Ахматова, жизнь и творчество которой мы вам представим, - это литературный псевдоним, которым подписывала свои стихи Родилась эта поэтесса в 1889 году, 11 (23) июня, под Одессой. Ее семья вскоре перебралась в Царское Село, где до 16 лет прожила Ахматова. Творчество (кратко) этой поэтессы будет представлено после ее биографии. Познакомимся сначала с жизнью Анны Горенко.
Юные годы
Юные годы не были безоблачными для Анны Андреевны. Родители ее расстались в 1905 году. Мать увезла в Евпаторию дочерей, больных туберкулезом. Здесь впервые столкнулась с бытом грубых чужих и грязных городов "дикая девочка". Она пережила также любовную драму, предприняла попытку покончить с собой.
Обучение в Киевской и Царскосельской гимназиях
Ранняя юность этой поэтессы была отмечена учебой в Киевской и Царскосельской гимназиях. Последний класс она проходила в Киеве. После этого будущая поэтесса изучала в Киеве юриспруденцию, а также филологию в Санкт-Петербурге, на Высших женских курсах. В Киеве она выучила латынь, которая позволила впоследствии овладеть свободно итальянским языком, читать в оригинале Данте. Однако Ахматова к юридическим дисциплинам вскоре охладела, поэтому отправилась в Петербург, продолжив обучение на историко-литературных курсах.
Первые стихи и публикации
Первые стихи, в которых еще заметно влияние Державина, написаны юной гимназисткой Горенко, когда ей было всего 11 лет. В 1907 году появились первые публикации.
В 1910 годы, с самого их начала, Ахматова регулярно начинает печататься в московских и петербургских изданиях. После того, как создается "Цех поэтов" (в 1911 году), литературное объединение, она исполняет в нем обязанности секретаря.
Замужество, поездка в Европу
Анна Андреевна в период с 1910 по 1918 год была замужем за Н.С. Гумилевым, также известным русским поэтом. С ним она познакомилась во время учебы в царскосельской гимназии. После чего Ахматова совершила в 1910-1912 годы, где подружилась с итальянским художником, создавшим ее портрет. Также в это же время она посетила Италию.
Внешний облик Ахматовой
Николай Гумилев ввел свою жену в литературно-художественную среду, где имя ее обрело рано значимость. Не только поэтическая манера Анны Андреевны стала популярной, но также и ее облик. Ахматова поражала современников величавостью, царственностью. Ей оказывали знаки внимания, как королеве. Внешность этой поэтессы вдохновила не только А. Модильяни, но также и таких художников, как К. Петров-Водкин, А. Альтман, З. Серебрякова, А. Тышлер, Н. Тырса, А. Данько (ниже представлена работа Петрова-Водкина).
Первый сборник стихов и рождение сына
В 1912 году, знаменательном для поэтессы, произошло в ее жизни два важных события. Выходит первый сборник стихов Анны Андреевны под названием "Вечер", которым было отмечено ее творчество. Ахматова также родила сына, будущего историка, Николаевича - важное событие в личной жизни.
Входящие в первый сборник стихи пластичны по образам, использованным в них, ясны по композиции. Они заставили русскую критику говорить о том, что в поэзии возникло новое дарование. Хотя "учителями" Ахматовой являются такие мастера-символисты, как А. А. Блок и И. Ф. Анненский, поэзия ее была воспринята с самого начала как акмеистическая. На самом деле, вместе с О. Э. Мандельштамом и Н. С. Гумилевым поэтесса в начале 1910 годов составила ядро этого появившегося в то время нового течения в поэзии.
Последующие два сборника, решение остаться в России
Последовала за первым сборником и вторая книга под названием "Четки" (в 1914 году), а еще через три года, в сентябре 1917, вышел сборник "Белая стая", третий по счету в ее творчестве. Октябрьский переворот поэтессу эмигрировать не заставил, хотя в это время началась массовая эмиграция. Россию покидали один за другим люди, близкие Ахматовой: А. Лурье, Б. Антреп, а также О. Глебова-Студейкина, ее подруга юности. Однако поэтесса решила остаться в "грешной" и "глухой" России. Чувство ответственности перед своей страной, связи с землей русской и языком побудило Анну Андреевну вступить в диалог с решившими ее покинуть. Долгие годы те, кто уехал из России, продолжали оправдывать свою эмиграцию перед Ахматовой. С ней полемизирует, в частности, Р. Гуль, обращаются к Анне Андреевне В. Франк и Г. Адамович.
Сложное время для Анны Андреевны Ахматовой
В это время круто изменилась ее жизнь, что отразило ее творчество. Ахматова работала в библиотеке при Агрономическом институте, в начале 1920 годов успела издать еще два стихотворных сборника. Это были "Подорожник", выпущенный в 1921 году, а также "Anno Domini" (в переводе - "В лето Господне", вышедший в 1922 году). В течение 18 лет после этого в печати не появлялись ее произведения. Разные причины этого существовали: с одной стороны, это расстрел Н.С. Гумилева, бывшего мужа, которого обвинили в участии в заговоре против революции; с другой - неприятие творчества поэтессы советской критикой. Анна Андреевна много в годы этого вынужденного молчания занималась творчеством Александра Сергеевича Пушкина.
Посещение Оптиной Пустыни
Изменение своего "голоса" и "почерка" Ахматова связывала с серединой 1920 годов, с посещением в 1922, в мае, Оптиной Пустыни и беседой со Старцем Нектарием. Вероятно, эта беседа сильно повлияла на поэтессу. Ахматова состояла по материнской линии в родстве с А. Мотовиловым, являвшимся мирским послушником Серафима Саровского. Она восприняла через поколения идею искупления, жертвенности.
Второе замужество
В судьбе Ахматовой перелом был связан также с личностью В. Шилейко, ставшим ее вторым мужем. Это был ученый-востоковед, который занимался культурой таких древних стран, как Вавилон, Ассирия, Египет. Личная жизнь с этим беспомощным в быте и деспотичным человеком не сложилась, однако влиянию его поэтесса приписывала в своем творчестве возрастание философских сдержанных нот.
Жизнь и творчество в 1940 годы
Сборник под названием "Из шести книг" появляется в 1940 году. Он вернул на короткое время в современную литературу того времени такую поэтессу, как Анна Ахматова. Жизнь и творчество ее в это время довольно драматичны. Ахматову застала в Ленинграде Великая Отечественная война. Она была эвакуирована оттуда в Ташкент. Однако в 1944 году поэтесса возвратилась в Ленинград. В 1946 году, подвергнутая несправедливой и жестокой критике, она была исключена из Союза Писателей.
Возвращение в русскую литературу
После этого события следующее десятилетие в творчестве поэтессы отмечено лишь тем, что в это время занималась художественным переводом Анна Ахматова. Творчество ее советскую власть не интересовало. Л. Н. Гумилев, ее сын, отбывал в это время наказание в исправительно-трудовых лагерях как политический преступник. Возвращение в русскую литературу стихов Ахматовой состоялось лишь во второй половине 1950 годов. С 1958 сборники лирики этой поэтессы вновь начинают публиковаться. Была закончена в 1962 году "Поэма без героя", создававшаяся на протяжении аж 22 лет. Анна Ахматова умерла в 1966 году, 5 марта. Похоронена поэтесса под Санкт-Петербургом, в Комарове. Могила ее представлена ниже.
Акмеизм в творчестве Ахматовой
Ахматова, творчество которой сегодня является одной из вершин отечественной поэзии, к своей первой книге стихов относилась позднее довольно прохладно, лишь единственную строчку выделив в ней: "...пьянея звуком голоса, похожего на твой". Михаил Кузмин, тем не менее, свое предисловие к этому сборнику закончил словами, что к нам идет молодой, новый поэт, имеющий все данные для того, чтобы стать настоящим. Во многом предопределила поэтика "Вечера" теоретическую программу акмеизма - нового течения в литературе, к которому часто относят такую поэтессу, как Анна Ахматова. Творчество ее отражает многие характерные особенности этого направления.
Фотография, представленная ниже, была сделана в 1925 году.
Акмеизм возник как реакция на крайности стиля символистов. Так, например, статья В. М. Жирмунского, известного литературоведа и критика, о творчестве представителей этого направления называлась следующим образом: "Преодолевшие символизм". Мистическим далям и "лиловым мирам" их противопоставлялась жизнь в этом мире, "здесь и сейчас". Нравственный релятивизм и различные формы нового христианства были заменены "ценностей незыблемой скалой".
Тема любви в творчестве поэтессы
Ахматова пришла в литературу 20 века, первой его четверти, с самой традиционной темой для мировой лирики - темой любви. Однако решение ее в творчестве данной поэтессы является принципиально новым. Далеки стихи Ахматовой от сентиментальной женской лирики, представленной в 19 веке такими именами, как Каролина Павлова, Юлия Жадовская, Мирра Лохвицкая. Далеки они также и от "идеальной", отвлеченной лирики, характерной для любовной поэзии символистов. В этом смысле опиралась в основном не на русскую лирику, а на прозу 19 века Ахматова. Творчество ее было новаторским. О. Э. Мандельштам, например, писал о том, что в лирику принесла сложность русского романа 19 века Ахматова. Сочинение по творчеству ее можно было бы начать именно с этого тезиса.
В "Вечере" представали в разных обличьях любовные чувства, однако героиня неизменно являлась отвергнутой, обманутой, страдающей. К. Чуковский писал о ней, что первой, открывшей то, что быть нелюбимой - это поэтично, является именно Ахматова (сочинение по творчеству ее, "Ахматова и Маяковский", созданное этим же автором, во многом способствовало ее травле, когда стихи этой поэтессы не издавались). В несчастной любви виделся источник творчества, а не проклятье. Три части сборника названы соответственно "Любовь", "Обман" и "Муза". Хрупкая женственность и изящество сочетались в лирике Ахматовой с мужественным принятием своего страдания. Из 46 стихотворений, входящих в этот сборник, почти половина была посвящена расставанию и смерти. Это не случайно. В период с 1910 по 1912 год поэтессой владело чувство краткодневности, она предчувствовала смерть. К 1912 году две ее сестры умерли от туберкулеза, поэтому Анна Горенко (Ахматова, жизнь и творчество которой мы рассматриваем) считала, что эта же участь постигнет и ее. Однако она не связывала, в отличие от символистов, разлуку и смерть с чувствами безысходности, тоски. Эти настроения рождали переживание красоты мира.
Наметились в сборнике "Вечер" и окончательно оформились сначала в "Четках", затем в "Белой стае" отличительные черты стиля этой поэтессы.
Мотивы совести и памяти
Глубоко историчной является интимная лирика Анны Андреевны. Уже в "Четках" и "Вечере" вместе с темой любви возникают два других главных мотива - совести и памяти.
"Минуты роковые", которыми была отмечена отечественная история (начавшаяся в 1914 году первая мировая война), совпали с трудным периодом в жизни поэтессы. У нее открылся в 1915 году туберкулез, в семье ее наследственная болезнь.
"Пушкинизм" Ахматовой
Еще более усиливаются мотивы совести и памяти в "Белой стае", после чего в ее творчестве становятся главенствующими. Поэтический стиль этой поэтессы в 1915-1917 годах эволюционирует. Все чаще в критике упоминается своеобразный "пушкинизм" Ахматовой. Суть его составляет художественная законченность, точность выражения. Отмечается также наличие "цитатного слоя" с многочисленными перекличками и аллюзиями как с современниками, так и с предшественниками: О. Э. Мандельштамом, Б. Л. Пастернаком, А. А. Блоком. Все духовное богатство культуры нашей страны стояло за Ахматовой, и она справедливо ощущала себя его наследницей.
Тема родины в творчестве Ахматовой, отношение к революции
Не могли не отразиться в творчестве драматические события времени жизни поэтессы. Ахматова, жизнь и творчество которой проходили в сложный для нашей страны период, восприняла года как катастрофу. Прежней страны, по ее мнению, больше не стало. Тема родины в творчестве Ахматовой представлена, например, в сборнике "Anno Domini". Раздел, открывающий этот вышедший в 1922 году сборник, называется "После всего". Ко всей книге была взята эпиграфом строка "в те баснословные года..." Ф. И. Тютчева. Родины больше нет для поэтессы...
Однако для Ахматовой революция - это также и расплата за греховную жизнь прошлого, возмездие. Пусть лирическая героиня и не творила сама зла, она чувствует, что причастна к общей вине, поэтому Анна Андреевна готова разделить нелегкую долю своего народа. Родина в творчестве Ахматовой обязана искупить свою вину.
Даже название книги, в переводе означающее "В лето Господне", говорит о том, что поэтесса воспринимает как божью волю свою эпоху. Использование исторических параллелей и библейских мотивов становится одним из способов осмыслить художественно происходящее в России. К ним все чаще прибегает Ахматова (например, стихотворения "Клеопатра", "Данте", "Библейские стихи").
В лирике этой великой поэтессы "я" в это время превращается в "мы". Анна Андреевна говорит от лица "многих". Каждый час не только этой поэтессы, но и ее современников, оправдан будет именно словом поэта.
Таковы основные темы творчества Ахматовой, как вечные, так и характерные именно для эпохи жизни этой поэтессы. Ее часто сравнивают с другой - с Мариной Цветаевой. Обе они являются сегодня канонами женской лирики. Однако имеет не только много общего, но и во многом отличается творчество Ахматовой и Цветаевой. Сочинение на эту тему часто задают писать школьникам. На самом деле, интересно порассуждать о том, почему практически невозможно спутать стихотворение, написанное Ахматовой, с произведением, созданным Цветаевой. Однако это уже другая тема...
Анна Андреевна Ахматова (Горенко)
(1889 - 1966)
Одна из самых талантливых поэтесс Серебряного века Анна Ахматова прожила долгую, насыщенную как яркими моментами, так и трагическими событиями жизнь. Она трижды побывала замужем, однако счастья ни в одном браке не испытала. Она была свидетельницей двух мировых войн, в течение каждой из которых испытывала небывалый творческий подъем. У нее были сложные отношения с сыном, который стал политическим репрессантом, и до конца жизни поэтессы считал, что та предпочла творчество любви к нему…
Анна Андреевна Горенко (такова настоящая фамилия поэтессы) родилась 11 (23 июня по старому стилю) 1889 года в Одессе. Отец ее, Андрей Антонович Горенко был отставным капитаном второго ранга, после окончания морской службы получившим чин коллежского асессора. Мать поэтессы, Инна Стогова, была интеллигентной, начитанной женщиной, водившей дружбу с представителями творческой элиты Одессы. Впрочем, о «жемчужине у моря» у Ахматовой не останется детских воспоминаний – когда ей исполнился год, семейство Горенко перебралось в Царское Село под Петербургом. Здесь Ахматова стала ученицей Мариинской гимназии, но каждое лето проводила под Севастополем. "Мои первые впечатления - царскосельские, - писала она в позднейшей автобиографической заметке, - зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду"".
С детства Анну обучали французскому языку и светскому этикету, что было привычным для любой девушки из интеллигентной семьи. Образование Анна получила в Царскосельской женской гимназии, там же она познакомилась со своим первым мужем Николаем Гумилевым и написала первые стихи. Встретив Анну на одном из торжественных вечеров в гимназии, Гумилев был очарован ею и с тех пор хрупкая темноволосая девушка стала постоянной музой его творчества.
Первый свой стих Ахматова сочинила в 11 лет и после этого стала активно совершенствоваться в искусстве стихосложения. Отец поэтессы считал это занятие несерьезным, поэтому запретил ей подписывать свои творения фамилией Горенко. Тогда Анна взяла девичью фамилию своей прабабушки – Ахматова. Впрочем, очень скоро отец совсем перестал влиять на ее творчество – родители развелись, и Анна с матерью переехали сначала в Евпаторию, затем – в Киев, где с 1908 по 1910 год поэтесса училась в Киевской женской гимназии. В 1910 Ахматова вышла замуж за своего давнего поклонника Гумилева. Николай Степанович, который уже тогда был довольно известной личностью в поэтических кругах, поспособствовал публикации поэтических наработок супруги. На стилистику ранних поэтических опытов Ахматовой оказало заметное влияние знакомство с прозой К. Гамсуна, с поэзией В. Я. Брюсова и А. А. Блока. Свой медовый месяц Ахматова провела в Париже, затем переехала в Петербург и с 1910 по 1916 г. жила в основном в Царском Селе. Училась на Высших историко-литературных курсах Н. П. Раева.
Первые стихи Ахматовой начали печататься в разных изданиях с 1911 года, а в 1912 вышел ее первый полноценный поэтический сборник – «Вечер». В 1912 году Анна родила сына Льва, а в 1914 к ней пришла известность – сборник «Четки» получил хорошие отзывы критиков, Ахматова стала считаться модной поэтессой. Протекция Гумилева к тому времени перестает быть необходимой, и в отношениях супругов наступает разлад. В 1918 году Ахматова развелась с Гумилевым и вышла замуж за поэта и ученого Владимира Шилейко. Впрочем, и этот брак был недолгим – в 1922 году поэтесса развелась и с ним, чтобы через полгода сочетаться браком с искусствоведом Николаем Пуниным. Парадокс: впоследствии Пунин будет арестован практически в одно время с сыном Ахматовой – Львом, однако Пунина освободят, а Лев пойдет по этапу. Первый муж Ахматовой, Николай Гумилев, к тому времени будет уже мертв: его расстреляют в августе 1921.
Ее лирика оказалась близка не только "влюбленным гимназисткам", как иронично замечала Ахматова. Среди ее восторженных поклонников были поэты, только входившие в литературу, - М. И. Цветаева, Б. Л. Пастернак. Более сдержано, Но все же одобрительно отнеслись к Ахматовой А. А. Блок и В. Я. Брюсов. В эти годы Ахматова становится излюбленной моделью для многих художников и адресатом многочисленных стихотворных посвящений. Ее образ постепенно превращается в неотъемлемый символ петербургской поэзии эпохи акмеизма. В годы первой мировой войны Ахматова не присоединила свой голос к голосам поэтов, разделявших официальный патриотический пафос, однако она с болью отозвалась на трагедии военного времени ("Июль 1914", "Молитва" и др.). Сборник "Белая стая", вышедший в сентябре 1917 г., не имел столь шумного успеха, как предыдущие книги. Но новые интонации скорбной торжественности, молитвенность, сверх личное начало разрушали привычный стереотип ахматовской поэзии, сложившийся у читателя ее ранних стихов. Эти изменения уловил О. Э. Мандельштам, заметив: "Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России". После Октябрьской революции Ахматова не покинула Родину, оставшись в "своем краю глухом и грешном". В стихотворениях этих лет (сборники "Подорожник" и "Anno Domini MCMXXI", оба - 1921 года) скорбь о судьбе родной страны сливается с темой отрешенности от суетности мира, мотивы "великой земной любви" окрашиваются настроениями мистического ожидания "жениха", а понимание творчества как божественной благодати одухотворяет размышления о поэтическом слове и призвании поэта и переводит их в "вечный" план.
Последний опубликованный сборник Анны Андреевны датируется 1924 годом. После этого ее поэзия попадает в поле зрения НКВД, как «провокационная и антикоммунистическая». Поэтесса тяжело переживает невозможность публиковаться, много пишет «в стол», мотивы ее поэзии меняются с романтических на социальные. После ареста мужа и сына Ахматова начинает работу над поэмой «Реквием». «Топливом» для творческого неистовства стали выматывающие душу переживания за родных людей. Поэтесса прекрасно понимала, что при нынешней власти это творение никогда не увидит свет, и, чтобы хоть как-то напомнить о себе читателям, Ахматова пишет ряд «стерильных» с точки зрения идеологии стихотворений, которые вместе с отцензуренными старыми стихами составляют сборник «Из шести книг», вышедший в 1940 году.
Всю Вторую мировую войну Ахматова провела в тылу, в Ташкенте. Практически сразу после падения Берлина поэтесса вернулась в Москву. Однако там она уже давно не считалась «модной» поэтессой: в 1946 году ее творчество раскритиковали на заседании Союза писателей, и вскоре Ахматова была исключена из ССП. Вскоре на Анну Андреевну обрушивается еще один удар: вторичный арест Льва Гумилева. Во второй раз сыну поэтессы присудили десять лет лагерей. Все это время Ахматова пыталась вытащить его, строчила просьбы в Политбюро, однако никто к ним не прислушался. Сам Лев Гумилев, ничего не зная о стараниях матери, решил, что она не приложила достаточно усилий, чтобы помочь ему, поэтому после освобождения отдалился от нее.
В 1951 году Ахматову восстановили в Союзе советских писателей и она постепенно возвращается к активному творческому труду. В 1964 году ей была присуждена престижная итальянская литературная премия «Этна-Торина» и ей позволяют получить ее, поскольку времена тотальных репрессий прошли, и Ахматова перестала считаться антикоммунистической поэтессой. В 1958 году выходит сборник «Стихотворения», в 1965 – «Бег времени». Тогда же, в 1965 году, за год до своей смерти, Ахматова получает докторскую степень Оксфордского университета.
Вершина творчества Ахматовой - большая лирико-эпическая "Поэма без героя" (1940-62). Трагедийный сюжет самоубийства молодого поэта перекликается с темой надвигающегося крушения старого мира; поэма отличается богатством образного содержания, отточенностью слова, ритмики, звучания.
Говоря об Анне Андреевне, нельзя не упомянуть о воспоминаниях людей, знавших ее. В этих рассказах чувствуешь весь внутренний мир Ахматовой. Предлагаем вам окунуться в мир воспоминаний К.И. Чуковского:
"Анну Андреевну Ахматову я знал с 1912 года. Тоненькая, стройная, похожая на робкую пятнадцатилетнюю девочку, она ни на шаг не отходила от мужа, молодого поэта Н. С. Гумилева, который тогда же, при первом знакомстве, назвал ее своей ученицей.
То было время ее первых стихов и необыкновенных, неожиданно шумных триумфов. Прошло два-три года, и в ее глазах, в осанке, и в ее обращении с людьми наметилась одна главнейшая черта ее личности: величавость. Не спесивость, не надменность, не заносчивость, а именно величавость "царственная", монументально важная поступь, нерушимое чувство уважения к себе, к своей высокой писательской миссии.
С каждым годом она становилась величественнее. Нисколько не заботилась об этом, это выходило у нее само собой. За все полвека, что мы были знакомы, я не помню у нее на лице ни одной просительной, заискивающей, мелкой или жалкой улыбки. При взгляде на нее мне всегда вспоминалось некрасовское:
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц...
Она была совершенно лишена чувства собственности. Не любила и нехранила вещей, расставалась с ними удивительно легко. Она была бездомной кочевницей и до такой степени не ценила имущества, что охотно освобождалась от него, как от тяготы. Близкие друзья ее знали, что стоит подарить ей какую-нибудь, скажем, редкую гравюру или брошь, как через день или два она раздаст эти подарки другим. Даже в юные годы, в годы краткого своего"процветания", жила без громоздких шкафов и комодов, зачастую даже без письменного стола.
Вокруг нее не было никакого комфорта, и я не помню в ее жизни такого периода, когда окружавшая ее обстановка могла бы назваться уютной.
Самые эти слова "обстановка", "уют","комфорт" были ей органически чужды - и в жизни, и в созданной ею поэзии. И в жизни и в поэзии Ахматова была чаще всего бесприютна... То была привычная бедность, от которой она даже не пыталась избавиться.
Даже книги, за исключением самых любимых, она, прочитав, отдавала другим. Только Пушкин, Библия, Данте, Шекспир, Достоевский были постоянными ее собеседниками. И она нередко брала эти книги - то одну, то другую - в дорогу. Остальные книги, побывав у нее, исчезали...
Она была одним из самых начитанных поэтов своей эпохи. Терпеть не могла тратить время на чтение модных сенсационных вещей, о которых криком кричали журнально-газетные критики. Зато каждую свою любимую книгу она читала и перечитывала по нескольку раз, возвращаясь к ней снова и снова.
Когда перелистываешь книгу Ахматовой - вдруг среди скорбных страниц о разлуке, о сиротстве, о бездомности набредешь на такие стихи, которые убеждают нас, что в жизни и в поэзии этой "бездомной странницы" был Дом, который служил ей во все времена ее верным и спасительным прибежищем.
Этот Дом - родина, родная русская земля. Этому Дому она с юных лет отдавала все свои самые светлые чувства, которые раскрылись вполне, когда он подвергся бесчеловечному нападению фашистов. В печати стали появляться ее грозные строки, глубоко созвучные народному мужеству и народному гневу.
Анна Ахматова - мастер исторической живописи. Определение странное, чрезвычайно далекое от прежних оценок ее мастерства. Едва ли это определение встречалось хоть раз в посвященных ей книгах, статьях и рецензиях - во всей необъятной литературе о ней.
Ее образы никогда не жили своей собственной жизнью, а всегда служили раскрытию лирических переживаний поэта, его радостей, скорбей и тревог. Немногословно и сдержанно выражала она все эти чувства. Какой-нибудь еле заметный микроскопический образ был насыщен у нее такими большими эмоциями, что он один заменял собою десятки патетических строк.
О чем бы она ни писала в последние годы, всегда в ее стихах ощущалась упорная дума об исторических судьбах страны, с которой она связана всеми корнями своего существа.
Когда Анна Андреевна была женой Гумилева, они оба увлекались Некрасовым, которого с детства любили. Ко всем случаям своей жизни они применяли некрасовские стихи. Это стало у них любимой литературной игрой. Однажды, когда Гумилев сидел поутру у стола и спозаранку прилежно работал, Анна Андреевна все еще лежала в постели. Он укоризненно сказал ей словами Некрасова:
Белый день занялся над столицей,
Сладко спит молодая жена,
Только труженик муж бледнолицый
Не ложится, ему не до сна.
Анна Андреевна ответила ему такой же цитатой:
На красной подушке
Первой степени Анна лежит.
Было несколько человек, с которыми ей особенно "хорошо смеялось", как любила она выражаться. Это были Осип Мандельштам и Михаил Леонидович Лозинский - ее товарищи, самые близкие....
В характере Ахматовой было немало разнообразнейших качеств, не вмещающихся в ту или иную упрощенную схему. Ее богатая, многосложная личность изобиловала такими чертами, которые редко совмещаются в одном человеке.
..."скорбное и скромное величие" Ахматовой было ее неотъемлемым свойством. Она оставалась величественной всегда и везде, во всех случаях жизни - и в светской беседе, и в интимных разговорах с друзьями, и под ударами свирепой судьбы, - "хоть сейчас в бронзу, на пьедестал, на медаль"!
До Ахматовой история знала многих женщин-поэтесс, но только ей удалось стать женским голосом своего времени, женщиной-поэтом вечного, общечеловеческого значения.
Её, как никому, удалось раскрыть самые заветные глубины женского внутреннего мира, переживаний, состояний и настроений. Для достижения потрясающей психологической убедительности она пользуется ёмким и лаконичным художественным приёмом говорящей детали, которая становится для читателя "знаком беды" Такие "знаки" Ахматова находит в неожиданном для традиционной поэзии обыденном мире. Это могут быть детали одежды (шляпа, вуаль, перчатка, кольцо и т.п.), мебели (стол, кровать и пр.), меха, свечи, времена года, явления природы (небо, море, песок, дождь, наводнение и т.п.), запахи и звуки окружающего, узнаваемого мира. Ахматова утвердила "гражданские права" "непоэтических" обыденных реалий в высокой поэзии чувств. Использование таких деталей не снижает, не "заземляет" и не опошляет традиционно высоких тем. Наоборот, глубина чувств и размышлений лирической героини получает дополнительную художественную убедительность и почти зримую достоверность. Многие лаконичные детали Ахматовой-художника не только сконцентрировали в себе целую гамму переживаний, а стали общепризнанными формулами, афоризмами, выражающими состояние души человека. Это и надетая на левую руку "перчатка с правой руки", и ставшее пословицей "Сколько просьб у любимой всегда! // У разлюбленной просьб не бывает", и многое другое. Размышляя о ремесле поэта, Ахматова ввела в поэтическую культуру ещё одну гениальную формулу.
Ахматова воздает должное высокой общечеловеческой роли любви, её способности окрылять любящих. Когда люди попадают под власть этого чувства, их радуют мельчайшие повседневные детали, увиденные влюблёнными глазами: липы, клумбы, тёмные аллеи, улицы и пр. Меняют свою эмоциональную окраску даже такие постоянные в мировой культуре "знаки беды", как "резкий крик вороны в небе чёрной, // И в глубине аллеи арка склепа", - они тоже становятся в ахматовском контексте контрастными знаками любви. Любовь обостряет осязание:
Ведь звёзды были крупнее.
Ведь пахли иначе травы,
Осенние травы.
(Любовь покоряет обманно...)
И всё же ахматовская любовная поэзия - прежде всего лирика разрыва, завершения отношений или утраты чувства. Почти всегда её стихотворение о любви - это рассказ о последней встрече ("Песня последней встречи") или о прощальном объяснении, своеобразный лирический пятый акт драмы". Даже в стихах, основанных на образах и сюжетах мировой культуры, Ахматова предпочитает обращаться к ситуации развязки, как, например, в стихотворениях о Дидоне и Клеопатре, Но и состояния расставания у неё удивительно разнообразны и всеобъемлющи: это и остывшее чувство (у неё, у него, у обоих), и непонимание, и соблазн, и ошибка, и трагическая любовь поэта. Словом, все психологические грани разлуки нашли воплощение в ахматовской лирике.
Не случайно Мандельштам возводил истоки её творчества не к поэзии, а к психологической прозе XIX века "Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века. Не было бы Ахматовой, не будь Толстого и "Анны Корененой", Тургенева с "Дворянским гнездом", всего Достоевского и отчасти даже Лескова... Свою поэтическую форму, острую и ратную, она развивала с оглядкой на психокую прозу".
Именно Ахматовой удалось дать любви "право женского голоса" ("Я научила женщин говорить", - усмехается она в эпиграмме "Могла ли Биче...") и воплотить в лирике женские представления об идеале мужественности, представить, по словам современников, богатую палитру "мужских обаяний" - объектов и адресатов женских чувств.
Анна Андреевна Ахматова скончалась 5 марта 1966 года в подмосковном Домодедово.
Основные достижения Ахматовой
1912 – сборник стихов «Вечер»
1914-1923 – серия поэтических сборников «Четки», состоящая из 9 изданий.
1917 – сборник «Белая стая».
1922 – сборник «Anno Domini MCMXXI».
1935-1940 – написание поэмы «Реквием»; первая публикация – 1963, Телль-Авив.
1940 – сборник «Из шести книг».
1961 – сборник избранных стихотворений, 1909-1960.
1965 – последний прижизненный сборник, «Бег времени».
Основные даты биографии Ахматовой
1900-1905 – обучение в Царскосельской женской гимназии.
1906 – переезд в Киев.
1910 – брак с Н.Гумилевым.
Март 1912 – выход первого сборника «Вечер».
1914 – выход второго сборника «Чётки».
1918 – развод с Н. Гумилевым, брак с В. Шилейко.
1922 – брак с Н. Пуниным.
1935 – переезд в Москву в связи с арестом сына.
1940 – выход сборника «Из шести книг».
Май 1943 – выход сборника стихов в Ташкенте.
Лето 1945 – переезд в Ленинград.
Ноябрь 1949 – повторный арест Льва Гумилева.
Май 1951 – восстановление в Союзе писателей.
Декабрь 1964 – получение премии «Этна-Торина»
Интересные факты из жизни Ахматовой
На протяжении всей своей сознательной жизни Ахматова вела дневник, отрывки из которого были опубликованы в 1973 году. Накануне своей кончины, ложась спать, поэтесса написала, что ей жаль, что здесь, в кардиологическом санатории, нет ее Библии. По всей видимости, Анна Андреевна предчувствовала, что нить ее земной жизнь вот-вот оборвется.
В «Поэме без героя» Ахматовой есть строки: «чистый голос: я к смерти готов». Эти слова звучали и в жизни: их произнес друг и соратник Ахматовой по Серебряному веку Осип Мандельштам, когда они вместе с поэтессой гуляли по Тверскому бульвару.
После ареста Льва Гумилева Ахматова вместе с сотнями других матерей ходила к печально известной тюрьме «Кресты». Однажды одна из измученных ожиданием женщин, увидев поэтессу и узнав ее, спросила « А ЭТО вы сможете описать?». Ахматова ответила утвердительно и именно после этого случая стала работать над «Реквиемом».
Перед смертью Ахматова все-таки сблизилась с сыном Львом, который долгие годы таил на нее незаслуженную обиду. После смерти поэтессы Лев Николаевич принял участие в постройке памятника вместе со своими студентами (Лев Гумилев был доктором Ленинградского университета). Материала не хватало, и седовласый доктор вместе со студентами бродил по улицам в поисках камней.
Литеатура:
Виленкин. В. "В сто первом зеркале". М. 1987.
Жимурский. В. "Творчество Анны Ахматовой". Л. 1973.
Малюкова. Л.Н. "А. Ахматова: Эпоха, Личность, Творчество". изд."Тагаронгская правда". 1996.
Министерство Образования РСФСР. Владимирский государственный педагогический институт им. П.И. Лебедева - Полянского. " Пути и формы анализа художественного произведения ". Владимир. 1991.
Павловский. А.И. "Анна Ахматова, жизнь и творчество". Москва, "Просвещение" 1991.
Учебник для общеобразовательных учебных заведений "Русская литература XX века" для 11 класса под редакцией В. В. Агеносова, часть 1, М: "Дрофа", 1997.
Эхенбаум. Б. "Анна Ахматова. Опыт анализа." Л. 1960.
Приложение