Правонарушение имеющие высокую степень опасности для общества. Виды правонарушения по степени общественной опасности
- Уголовно-правовое регулирование: понятие, содержание, система и формы проявления
- Уголовное право - юридический инструментарий уголовно-правового регулирования
- Социальные грани уголовного права
- Социальные грани уголовного права - страница 2
- Понятие уголовного права России
- Система уголовного права
- Уголовное право в системе иных отраслей права
- Механизм уголовно-правового регулирования
- Предмет и метод уголовно-правового регулирования
- Предмет и метод уголовно-правового регулирования - страница 2
- Задачи уголовно-правового регулирования
- Функции уголовно-правового регулирования
- Принципы уголовно-правового регулирования
- Социальные грани уголовного права
- Уголовный закон
- Понятие уголовного закона и его признаки
- Источники уголовного права
- Источники уголовного права - страница 2
- Структура уголовного закона
- Уголовно-правовая норма
- Действие уголовного закона во времени
- Типы действия уголовного закона во времени
- Время совершения преступления
- Действие уголовного закона в пространстве
- Действие уголовного закона в пространстве - страница 2
- Действие уголовного закона в пространстве - страница 3
- Действие уголовного закона в пространстве - страница 4
- Действие уголовного закона в пространстве - страница 5
- Действие уголовного закона по кругу лиц
- Толкование закона
- Выдача лиц, совершивших преступления
- Уголовная ответственность
- Социальная природа уголовной ответственности
- Уголовная ответственность - феномен индивидуального правосознания
- Уголовная ответственность - феномен индивидуального правосознания - страница 2
- Уголовная ответственность в структуре социально-правового пространства
- Уголовная ответственность в структуре социально-правового пространства - страница 2
- Уголовная ответственность в структуре социально-правового пространства - страница 3
- Понятие уголовной ответственности
- Объективно-субъективная природа основания уголовной ответственности
- Основание уголовной ответственности
- Преступление
- Понятие преступления, его виды
- Преступление, его родовые и видовые признаки
- Преступление, его родовые и видовые признаки - страница 2
- Преступление, его родовые и видовые признаки - страница 3
- Общественная опасность преступления
- Общественная опасность преступления - страница 2
- Общественная опасность преступления - страница 3
- Юридическая природа понятия преступления
- Юридическая природа понятия преступления - страница 2
- Юридическая природа понятия преступления - страница 3
- Виды преступлений
- Виды преступлений - страница 2
- Виды преступлений - страница 3
- Виды преступлений - страница 4
- Преступление, его родовые и видовые признаки
- Состав преступления
- Понятие состава преступления
- Значение состава преступления
- Элементы и признаки состава преступления
- Виды составов преступления
- Состав преступления и квалификация преступления
- Объект преступления
- Понятие объекта преступления
- Понятие объекта преступления - страница 2
- Понятие объекта преступления - страница 3
- Понятие объекта преступления - страница 4
- Классификация объектов преступлений
- Классификация объектов преступлений - страница 2
- Понятие объекта преступления
- Объективная сторона состава преступления
- Понятие объективной стороны состава преступления
- Деяние как элемент объективной стороны состава преступления
- Общественная опасность и противоправность деяния
- Последствия преступления
- Причинная связь как необходимое условие уголовной ответственности в материальных составах преступления
- Причинная связь как необходимое условие уголовной ответственности в материальных составах преступления - страница 2
- Факультативные признаки объективной стороны состава преступления
- Субъект преступления
- Понятие субъекта преступления
- Возраст как признак субъекта преступления
- Вменяемость и невменяемость
- Уголовная ответственность лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемость
- Ответственность за преступления, совершенные в состоянии опьянения
- Специальный субъект (исполнитель) преступления
- Субъективная сторона состава преступления
- Общая характеристика субъективной стороны состава преступления
- Понятие вины
- Формы вины
- Умышленная форма вины и ее виды
- Умышленная форма вины и ее виды - страница 2
- Неосторожная форма вины и ее виды
- Двойная форма вины
- Двойная форма вины - страница 2
- Факультативные признаки субъективной стороны состава преступления
- Факультативные признаки субъективной стороны состава преступления - страница 2
- Понятие ошибки и ее правовое значение
- Стадии совершения преступления
- Понятие стадий умышленного преступления
- Оконченное преступление
- Приготовление к преступлению
- Покушение на преступление и его виды
- Неоконченное покушение
- Добровольный отказ от преступления
- Добровольный отказ от преступления - страница 2
- Соучастие в преступлении
- Понятие и признаки соучастия
- Содержание и характер вины при соучастии
- Виды соучастников преступления
- Исполнитель преступления
- Подстрекатель к преступлению
- Пособник в преступлении
- Организатор преступления
- Формы и виды соучастия
- Ответственность соучастников
- Неудавшееся соучастие
- Понятие и признаки соучастия
- Обстоятельства, исключающие преступность деяния
- Необходимая оборона
- Условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к посягательству
- Условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к защите
- Превышением пределов необходимой обороны
- Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
- Крайняя необходимость
- Крайняя необходимость - страница 2
- Физическое или психическое принуждение
- Обоснованный риск
- Обоснованный риск - страница 2
- Исполнение приказа или распоряжения
- Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния
- Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния - страница 2
- Необходимая оборона
- Множественность преступлений
- Понятие и виды единого преступления
- Понятие и виды единого преступления - страница 2
- Понятие и признаки множественности
- Совокупность преступлений
- Рецидив преступлений
- Рецидив преступлений - страница 2
- Конкуренция (коллизия) уголовно-правовых норм
- Конкуренция (коллизия) уголовно-правовых норм - страница 2
- Понятие и виды единого преступления
Общественная опасность преступления - страница 3
Ставя наличие общественной опасности деяния в зависимость от способности лица сознавать ее, приверженцы данной точки зрения обычно утверждают о влиянии на опасность содеянного специфики формы и вида вины, конкретного содержания цели и мотива посягательства. Аналогично должен решаться вопрос и применительно к другим специальным признакам субъекта преступления. Следует только заметить, что возможно повышение общественной опасности деяния, совершенного должностным лицом.
Но объясняется это не столько самим фактом занимаемого лицом должностного положения, сколько тем, что в данном случае применяется особый способ осуществления преступного намерения - использование такого положения, что и обусловливает причинение дополнительного ущерба.
Представляется, что традиционная трактовка понятия общественной опасности как вредоносности деяния не позволяет усматривать зависимость ее величины также от формы вины (наличия вины вообще), мотива и цели, преследуемой лицом в процессе уголовно наказуемой деятельности.
То, как человек оценивал свои действия, чем он руководствовался, в какой степени предвидел возможность наступления вредных последствий, желал или не желал (допускал), - все это, несомненно, имеет важное значение для установления направленности и устойчивости антисоциальных свойств индивида. В то же время при решении вопроса, влияют ли особенности субъективной стороны на вредоносность поведения личности, необходимо учитывать, что они характеризуют отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям, т.е. к тому, что существует вне сознания, а следовательно, и независимо от него.
От того, насколько субъект осознавал вредоносность своего деяния и предвидел его результат, свойства совершаемого им поступка ни качественно, ни количественно изменяться не могут. Если учесть, что отражаемое всегда существует вне и независимо от отображаемого, нужно признать: от сознания и воли индивида зависит только то, какому варианту поведения будет отдано предпочтение в каждой конкретной ситуации. И не более того.
Поскольку иное решение вопроса противоречит не только теории отражения, но и представлениям об общественной опасности как свойстве деяния причинять или создавать угрозу причинения вреда, нужно согласиться с утверждениями, согласно которым с точки зрения непосредственных социальных потерь не имеет значения, умышленно ли был убит, например, гр. А или по неосторожности либо вообще стал жертвой несчастного случая.
Отсутствие необходимой ясности в том, какова природа факторов, обусловливающих общественную опасность, есть основная причина сложностей, возникающих при отграничении преступлений от иных видов правонарушений. В настоящее время бесспорно одно: общественная опасность содеянного должна играть определяющую роль в этом отграничении. Проблемным остается, однако, изначальное положение: присуща она лишь преступлению или всякому правонарушению.
Отечественное уголовное законодательство издавна склонно было рассматривать ее исключительно признаком преступления. Не случайно еще в УК РСФСР 1926 г. не признавалось преступлением лишь такое предусмотренное в законе деяние, которое вообще лишено общественно опасного характера, причем в силу двух обстоятельств: явной малозначительности и отсутствия вредных последствий.
Аналогичная формулировка воспроизводилась также в УК РСФСР 1960 г., с той лишь разницей, что не являющимся преступлением здесь объявлялось действие или бездействие, формально предусмотренное Особенной частью УК РФ, но не представляющее общественной опасности в силу малозначительности деяния (указания на признаки «явной» малозначительности и «отсутствия вредных последствий» отсутствовали).
Действующий УК РФ в первоначальной своей редакции, провозглашая - не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, - далее дополнительно устанавливал: «то есть не причинившее и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству». Федеральным законом от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ данное дополнение исключено, и тем самым, по сути дела, была восстановлена редакция УК РСФСР 1960 г.
Иная позиция на этот счет господствует в научной литературе. Проходившая в ней дискуссия привела большинство авторов к мнению о том, что общественная опасность - признак, свойственный не только преступлению, но и правонарушению и, стало быть, различие между ними нужно искать лишь в ее степени (уровне, величине и т.п.).
Имея это в виду и выступая за необходимость внесения соответствующего уточнения в ранее действующий УК РСФСР 1960 г., разработчики теоретической модели Общей части уголовного закона в свое время предложили в разделе обстоятельств, исключающих преступность деяния, сформулировать соответствующее положение: не является преступлением действие или бездействие, подпадающее под признаки деяния, предусмотренного в законе в качестве преступления, но в силу малозначительности не обладающее общественной опасностью, присущей преступлению.
Нет нужды гадать о том, какие причины не позволили законодателю концептуально принять такую рекомендацию и что именно побудило его в последующем изменить редакцию ч. 2 ст. 14 УК РФ. Важнее обратить внимание на первое условие признания деяния малозначительным: в ч. 2 ст. 14 УК РФ, как и в ранее действующем законодательстве, идет речь о действии (бездействии), формально содержащем признаки какого-либо деяния, предусмотренного Уголовным кодексом.
О предусмотренности же им деяния допустимо делать вывод только тогда, когда установлены все без исключения признаки диспозиции уголовно-правовой статьи. Если в их числе законодателем назван в качестве конструктивного признака минимальный размер ущерба, то всякое деяние (например, уничтожение листа обычной бумаги, кража коробки спичек либо 2-3 руб. и т.п.), причинившее вред, не выходящий за установленный минимальный размер, не должно причисляться к разряду малозначительного.
В прошлом достаточно редким явлением были статьи УК РФ, содержащие такого рода размер вреда. В настоящее время наблюдается иная картина, что во многом сужает потенциальную возможность квалификации деяний в качестве малозначительных.
Если первое условие применения ч. 2 ст. 14 УК РФ в своем толковании больших сложностей не вызывает, то это вряд ли можно сказать относительно второго условия: в силу малозначительности деяние не должно представлять общественной опасности. Данное условие явно нуждается в законодательной корректировке, поскольку трудно назвать логичным подход, при котором общественная опасность деяния ставится в зависимость от его малозначительности, а не наоборот: малозначительность от общественной опасности.
Можно дискуссировать по поводу того, достаточно или недостаточно руководствоваться лишь общественной опасностью при определении малозначительности или значительности инкриминируемого лицу деяния, но в любом случае нельзя, как говорится, «ставить телегу впереди лошади». Более чем проблематичной представляется приведенная формулировка и в том отношении, что она ориентирует на возможность существования таких деяний, которые не представляют общественной опасности и вместе с тем являются уголовно значимыми (пусть даже в малой степени). С точки зрения логики, одно с необходимостью исключает другое: малозначительное деяние - это деяние, общественная опасность которого незначительна; деяние, не представляющее общественной опасности, - это деяние, которое с точки зрения уголовного права не способно иметь статус даже малозначительного.
Или иначе: если отсутствует общественная опасность, то деяние не может считаться преступлением, но только не в связи с наличием малозначительности деяния (ч. 2 ст. 14 УК РФ), а в силу отсутствия одного из признаков, объявленного в качестве обязательного в ч. 1 ст. 14 УК РФ.
Преступления наносят ущерб основным правам и свободам человека, существованию общества и государственного строя. К преступлениям относятся убийство, умышленное причинение вреда здоровью, изнасилование, грабеж, вымогательство, хулиганство, терроризм и т.д., т.е. все деяния, которые запрещены уголовным законодательством и за которые следуют строгие наказания.
Проступок - правонарушение, которое характеризуется меньшей степенью социальной опасности.
За проступки полагаются наказания неуголовного характера - штрафы, предупреждения, возмещение ущерба.
Как правило, выделяют следующие основные виды проступков:
Дисциплинарные (связанные с неисполнением или ненадлежащим исполнением возложенных на работника трудовых обязанностей или нарушающие порядок отношений подчиненности по службе и т. д.);
Административные (посягающие на установленный законом общественный порядок, отношения в области осуществления государственной власти и др.);
Гражданско-правовые (связанные с имущественными и такими неимущественными отношениями, которые представляют для человека духовную ценность).
Самым опасным видом правонарушений являются преступления. Они отличаются от проступков повышенной степенью общественной опасности, поскольку причиняют более тяжкий вред личности, государству, обществу. В Особенной части УК РФ закреплен исчерпывающий перечень преступлений.
Иные виды правонарушений
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ - основанное на корыстных побуждениях поведение управомоченного субъекта, противоречащее природе субъективного права, закрепленной в его нормах цели, либо связанное с привлечением неправовых (незаконных) средств для ее достижения. Злоупотребление правом связано с привлечением управомоченным таких средств, форм, способов для осуществления принадлежащего ему права, которые выходят за пределы объема данного права. Особенность злоупотребления правом проявляется в том, что оно возникает в связи с осуществлением субъективных прав; субъект выходит за установленные законом пределы реализации права; при употреблении права во зло наносится ущерб интересам общества, государства, правам и законным интересам граждан. Что очень важно, при злоупотреблении правом зло, в конечном счете, обращено и на самого правопользователя, поскольку такое поведение всегда вызывает по отношению к нему нежелательную правовую реакцию. Так, избирательная комиссия отменяет решение о регистрации кандидата, действия которого в ходе избирательной кампании квалифицируются как злоупотребление им правом на предвыборную агитацию.
Правоприменительная ошибка – обу-словленный непреднамеренными и неправильными действиями субъекта правоприменительного процесса негативный результат, который препятствует реализации юридической нормы.
Сложнее обстоит дело с характеристикой ошибок в толковании норм права. В этой сфере профессиональной юридической деятельности возникает масса вопросов, на которые нет одно-значного ответа. Ошибки в толковании норм права приобретают юридическое значение в рамках официального нормативного толкования, обязательного для всех участников отношений, на упо-рядочение которых направлено действие толкуемой нормы права.
Злоупотребление правом - особый вид правового поведения, которое состоит в использовании гражданами своих прав недозволенными способами, противоречащими назначению права, в результате чего наносится ущерб (вред) обществу, государству, отдельной личности.
Можно назвать два вида злоупотребления правом:
не характеризующееся явной противоправностью
характеризующееся явной противоправностью, т. е. относящееся к разряду правонарушений
Выражается в социально вредном поведении управомо-ченного лица, опирающегося на принадлежащее ему субъективное право;
Выражается в выходе лица за пределы установленного законом объема субъективного права, влекущем искажение назначения права.
В юридической литературе рассматриваемый вариант правового поведения определяется как объективно противоправное деяние. Не будучи правонарушением, оно не влечет за собой и мер юридической ответственности.
Основным видом государственного принуждения, применяемым за совершение объективно противоправного деяния, служат меры защиты, средства правового воздействия, применяемые в целях восстановления нарушенных прав в отношении обязанных лиц. Их назначение - прекратить нарушение правопорядка, восстановить нормальные связи и отношения. Объективно противоправное деяние невменяемого либо малолетнего влечет за собой применение принудительных мер медицинского или воспитательного характера
Вопрос № 50. Состав правонарушения: понятие, элементы. Ответ:
Понятие: Состав правонарушения - совокупность его элементов. Структура правонарушения такова: объект, субъект, объективная и субъективная стороны.
Элементы:
1. Объектом правонарушения являются социальные блага, явления окружающего мира, на которые направлено противоправное деяние. Об объекте конкретного правонарушения можно говорить предметно: объектами посягательства являются жизнь человека, его здоровье, имущество гражданина, организации, атмосфера, загрязняемая правонарушителем, лес, им уничтожаемый, и т. п.
Субъектом правонарушения признается лицо, совершившее виновное противоправное деяние. Им может быть индивид или организация. Важно, чтобы они обладали всеми необходимыми для субъекта права качествами (правоспособностью, дееспособностью, деликтоспособностью).
Правоспособность – это способность иметь права и нести обязанности, правоспособность юридического лица возникает в момент его создания и прекращается в момент внесения записи о его исключении из единого государственного реестра юридических лиц, правоспособность юридического лица совпадает с его дееспособностью.
Виды правоспособности юридических лиц:
1. Специальная правоспособность;
2. Общая правоспособность;
Специальная правоспособность - юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям его деятельности, предусмотренным в учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (некоммерческие организации и унитарные предприятия).
Общая правоспособность, предполагающая возможность иметь права и нести обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом (хозяйственные товарищества и общества, производственные кооперативы).
3. Объективная сторона правонарушения - это внешнее проявление противоправного деяния. Именно по такому проявлению можно судить о том, что произошло, где, когда и какой вред причинен. Объективная сторона правонарушения - очень сложный элемент состава Правонарушения, требующий для его установления очень много сил и внимания суда или другого правоприменительного органа. Элементами объективной стороны любого правонарушения являются:
a. деяние (действие или бездействие);
b. противоправность, т. е. противоречие его предписаниям правовых норм;
c. вред, причиненный деянием, т. е. неблагоприятные и потому нежелательные последствия, наступающие в результате правонарушения (утрата здоровья, имущества, умаление чести и достоинства, уменьшение доходов государства и др.);
d. причинная связь между деянием и наступившим вредом, т. е. такая связь между ними, в силу которой деяние с необходимостью порождает вред. Именно на выяснение причинной связи направлены действия, допустим, следователя, устанавливающего, предшествовало ли по, времени то или иное поведение наступившему результату или нет;
e. место, время, способ, обстановка совершения деяния.
Субъективная сторона правонарушения - ее составляют вина, мотив, Цель. Вина как психическое отношение лица к совершенному правонарушению имеет различные формы. Она может быть умышленной и неосторожной. Умысел бывает прямым и косвенным. Неосторожная вина также делится на легкомыслие и небрежность. Именно субъективная сторона позволяет отличить правонарушение от казуса (случая). Казус - это факт, который возникает не в связи с волей и желанием лица.
Казус может быть как следствием действия природных явлений (наводнение, пожар), так и результатом поступков других людей и даже результатом действий формального причинителя вреда, которые человек не осознавал либо не пред-видел возможные их последствия. Казус - это всегда невиновное причинение вреда, хотя по некоторым своим формальным признакам случай сходен с правонарушением. Будучи лишен вины (умышленной или неосторожной), он не влечет ответственности лица, по отношению к которому рассматривается.
Пример казуса. Следуя на автомашине по тихому переулку, водитель неожиданно увидел, как из-за кустов на дорогу выкатился мяч, а следом за ним выбежала девочка лет пяти. Желая предотвратить наезд на девочку, водитель резко вывернул руль влево. Девочка осталась жива и невредима, но сидевший на заднем сиденье подросток в результате такого резкого поворота ударился головой о стойку салона автомобиля и получил тяжкие телесные повреждения. Родители просили привлечь водителя к уголовной ответственности. Суд, рассмотрев дело, признал водителя невиновным, указав, что хотя водитель должен был предусмотреть все последствия его резких действий, он не мог этого сделать по причине малого промежутка времени (доли секунды), разделяющего момент появления девочки на дороге и момент принятия решения - резко повернуть руль.
Пример умысла. Собственники дачи, которую они оставляют на зимний период, озабоченные проблемой сохранности имущества и желающие наказать возможных похитителей, оставили недопитую бутылку спиртного, в которую всыпали яд. В случае смерти кого-либо из пожелавших «отведать» содержимое бутылки собственники дачи будут отвечать за умышленное убийство.
Пример неосторожности. Подростки, достигшие 15 лет, на квартире одного из них осматривали охотничье ружье. Один из друзей, с интересом ощупывая приклад, ствол оружия, нажал на курок... Ружье оказалось заряженным. Пуля влетела в живот стоящего напротив подростка. От полученного ранения тот скончался. Нажавшего на курок следует считать виновным (неосторожность в форме небрежности) в совершенном убийстве.
Кроме вины как главного элемента в субъективную сторону правонарушения включаются также мотив - внутреннее побуждение к совершению правонарушения и цель - конечный результат, к которому стремился правонарушитель, совершая противоправное деяние.
Вопрос № 51. Меры государственного принуждения: понятие, классификация. Ответ:
Понятие: Государственное принуждение – вид социального принуждения, совокупность мер психического, физического, материального или организационного воздействия, применяемых уполномоченными субъектами в установленном порядке вне зависимости от воли субъектов применения в целях обеспечения общественного порядка и общественной безопасности.
Признаки государственного принуждения:
является разновидностью социального принуждения;
по своей психомотивационной природе определяется конфликтом между государственной волей, выраженной в законодательстве, и индивидуальной волей лиц, нарушивших правовые предписания;
опосредовано правом, носит правовой характер;
представляет собой акт внешнего психического, физического, материального или организационного воздействия;
воздействие оказывается на сознание, волю или поведение субъекта;
осуществляется посредством применения соответствующих мер;
обусловлено конфликтом между государственной волей, выраженной в законодательстве, и волей субъекта применения;
применение государственного принуждения вызывает причинение лицу правоограничений отрицательного характера;
основанием применения выступают факты совершения или угрозы совершения правонарушений, а также возникновение других нежелательных для общества и государства аномалий с правовым содержанием;
применяется в целях обеспечения общественного порядка и общественной безопасности;
реализуется в рамках правоотношений охранительного типа.
Классификация (виды) государственного принуждения:
административное принуждение;
уголовное принуждение;
гражданско-правовое принуждение;
Меры государственно-правового принуждения ",-т. е. принуждения, предусмотренного правом, не сводятся к юридической ответственности, основанием которой является правонарушение. Есть меры, не связанные с правонарушениями или непосредственно из них не вытекающие.
К их числу относятся меры защиты нарушенных прав. Например, принудительное изъятие имущества из чужого незаконного владения, принудительное взыскание долга и др. Меры процессуального принуждения, направленны? на обеспечение нормального производства по юридическим делам (процессам) - уголовным, административным, гражданским:
доставление правонарушителя, административное или уго-ловно-процессуальное задержание, личный досмотр, досмотр вещей, принудительные обыски, освидетельствование, выемки документов, изъятие вещей и т. д., меры уголовного процессуального пресечения.
Принудительно-профилактические меры, например ограничение свободы передвижения в случае карантина и в других аналогичных ситуациях.
Принудительные меры медицинского характера к лицам, совершившим преступления в состоянии невменяемости (помещение в психиатрическую больницу).
Ст.242 ГК РФ предусматривает возможность изъятия имущества у собственника по решению государственных органов в интересах общества в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий и иных чрезвычайных обстоятельствах с выплатой стоимости имущества (реквизиция).
дисциплинарное принуждение.
Санкционированность так или иначе присуща социальному регулированию в целом, и свои средства обеспечения, в том числе и принудительные, имеют любые разновидности социальных норм. Однако в праве, как в мощном и развитом социальном регуляторе, принудительность (как и другие качества социальных норм, например, нормативность и процедурность) находит глубокое и своеобразное выражение.
Принудительность, как объективное свойство права, обусловлена властной природой права, государственно-волевым характером правовых предписаний и проявляет себя в конкретных актах правового принуждения.
Принуждение в праве выступает как правовое принуждение и в этом качестве обладает рядом специфических черт.
Во-первых, это государственное принуждение, под которым понимается внешнее воздействие на поведение, основанное на организованной силе государства и направленное на безусловное утверждение государственной воли.
Во-вторых, это разновидность государственного принуждения, ибо государственное принуждение может быть не только правовым, но и выражаться в прямых, фактических актах принуждения, то есть своего рода актах государственного насилия.
В-третьих, правовое принуждение отличает особая цель - оно всегда есть принуждение к осуществлению юридических норм, предписаний права.
В-четвертых, правовое принуждение - это такое принуждение к осуществлению норм права, которое производится на законных, то есть на правовых основаниях. Ведь и к выполнению юридических предписаний можно принуждать незаконно. Например, возлагать юридическую ответственность без достаточных на то оснований.
В-пятых, правовому принуждению свойственны определенные процедурные формы, в которых оно должно осуществляться, то есть сам процесс осуществления правового принуждения должен быть регламентирован правом. Эти процедурные формы для разных случаев могут быть различными по степени своей сложности и развитости, но они должны быть. Так, в системе права существуют целые правовые отрасли, которые имеют лишь одно назначение - установить порядок, процедуру реализации правовых санкций. Это отрасли процессуального права - гражданское процессуальное право, уголовно-процессуальное право и др.
Меры правового принуждения можно разделить на виды. Здесь выделяют превентивные (предупредительные) меры, меры правовой защиты и меры юридической ответственности. Они различаются прежде всего по своим основаниям и целевому назначению.
Юридическим основанием превентивного принуждения являются такие обстоятельства, которые с высокой степенью вероятности позволяют предположить возможность нанесения обществу необратимого ущерба. То есть в данном случае действуют юридические презумпции, которые базируются на длительных наблюдениях жизненной практики, обобщенных законодательством и юридической наукой. В основе превентивных мер может лежать и стихийное бедствие (возможна реквизиция транспорта для борьбы с ним), и правомерное поведение (досмотр авиапассажиров и их багажа), и отрицательная характеристика личности (изъятие охотничьего огнестрельного оружия). Назначение превентивных мер как раз и состоит в том, чтобы предотвратить презюмируемые негативные события.
Основанием мер защиты являются деяния, которые объективно противоправны и нанесли ущерб, но при этом не являются виновными. Отсутствие вины - характерный признак оснований мер защиты. И те меры, которые в теории гражданского права называют «безвиновной» юридической ответственностью, как раз и являются гражданско-правовыми мерами защиты. Ибо без вины юридической ответственности не может и не должно быть. Примером гражданско-правовой меры защиты является принудительное изъятие вещи на основе виндикационного иска у добросовестного приобретателя.
Назначение мер защиты - восстановить прежнее нормальное правовое положение путем принуждения субъекта к исполнению ранее возложенной, но не выполненной юридической обязанности. Дополнительные негативные последствия для субъекта, совершившего объективно противоправное деяние, наступать могут, но они имеют не основной, а сопутствующий характер.
Юридическая ответственность имеет своим основанием виновное противоправное деяние - правонарушение, и поэтому меры ответственности наряду с функцией правовосстановления преследуют и более глубокую цель -нравственно-психологическое преобразование сознания правонарушителя путем специфических средств, которые отсутствуют у мер защиты.
Вопрос № 52. Юридическая ответственность: понятие, признаки, принципы. Ответ:
Понятие: Под юридической ответственностью следует понимать обязанность правонарушителя нести наказание, претерпевать санкции, предусмотренные правовыми нормами и применяемые компетентными органами за совершение им противоправного деяния. Виды и меры юридической ответственности устанавливаются только государством. Поэтому только оно прямо или косвенно (дисциплинарная ответственность в негосударственных структурах) определяет круг органов государственной власти или должностных лиц, наделяемых правоприменительными полномочиями.
Основные признаки юридической ответственности:
1. ответственность опирается на государственное принуждение, применяется только особой категорией субъектов;
2. это форма реализации санкции правовой нормы;
3. наступает за совершение правонарушения и связана с общественным осуждением;
4. выражается в определенных отрицательных последствиях для правонарушителя в правовых лишениях;
5. воплощается в особой процессуальной форме.
Цели юридической ответственности:
1. охрана правопорядка и воспитание людей;
2. кара правонарушителя;
3. восстановление нарушенного состояния, возмещение причиненного ущерба.
Функции юридической ответственности:
Общепревентивная. Устанавливая юридические санкции за определенные виды деяний, государство оказывает психологическое воздействие на сознание, а через него и на характер возможного поведения граждан.
Частнопревентивная. Выражаются в возможности применения к лицу штрафных санкций за нарушение конкретной нормы права с обязательным учетом смягчающих и отягчающих вину обстоятельств.
Сложность разграничения административного правонарушения от иных правонарушений обусловлена наличием ряда общих признаков, присущих всем типам правонарушения.
По основному признаку - степени общественной опасности все правонарушения делятся на:
1. преступления (меньшая степень опасности - административное правонарушение);
2. проступки.
Преступление - это деяние, закрепленное уголовным законом, за нарушения которого следует уголовно-правовая ответственность.
Уголовно-правовая норма - это норма, которая закрепляет ответственность за правонарушения, которые представляют большую общественную опасность для общества.
Административное правонарушения - деяние, запрещенное административным законодательством. Эти правонарушения, которые представляют меньшую общественную опасность, чем уголовное преступление. Одни и те же деяния могут расцениваться как более или менее опасные, и, следовательно, признаваться преступлениями или административными правонарушениями. Административное правонарушения, занимает промежуточную позицию, между преступлениям и проступком.
Правонарушение - это деяние, направленное на нарушение общественного порядка, причинение морального и материального ущерба, не выполнение установленных предписаний и игнорирование запретов. Любое правонарушение имеет конкретные характеристики: совершается некоторым лицом в определенном месте, противоречит имеющемуся закону и четко определяется по данным признакам.
Объектами правонарушения могут быть какие-либо социальные интересы.
Основным объектом преступления являются общественные отношения. А также интересы личности, любые формы собственности, конституционный строй, безопасность и окружающая среда.
Степень общественной опасности является главным критерием при разграничении правонарушения и преступления. Эта граница достаточно условная и подвижная. Одно и то же действие может быть классифицировано и как правонарушение, и как преступление.
Только преступления предполагают уголовное наказание, назначенное решение суда, и как следствие - наличие судимости у субъекта.
При правонарушении меры воздействия не настолько жесткие. Это могут быть штрафы, общественные работы и даже арест, но все это не предполагает судимости. За преступление подросток может быть судим при достижении 16 лет, но в некоторых случаях допускается привлечение к ответственности и с 14. Административная ответственность наступает с 16 лет. До этого за правонарушение ребенка ответственны его родители.
Таким образом, отличие преступления от правонарушения заключается в следующем:
Наивысшая степень общественной опасности является преступлением.
Судимость наступает только при совершении преступления.
Правонарушение регулируется Административным кодексом, а преступление - Уголовным.
2.2 Отличия преступления от дисциплинарных проступков
Бесспорно, что между проступком и преступлением существует огромная разница. Но, как показывает практика, человек сначала допускает проступки и, в случае, когда остается без наказанным, переходит к совершению более тяжких преступлений. Следовательно, бороться необходимо и с малейшими нарушениями закона, а не только с преступлениями.
Граница между проступком и преступлением очень зыбкая. Например, водитель сильно превысил скорость -- это проступок, но если он собьет пешехода, то это будет уже преступлением. Даже самые мелкие отступления от закона могут привести к трагическим последствиям, а это значит, что в повседневной жизни законы нужно знать и соблюдать их.
В законодательстве описаны случаи, смягчающие и отягощающие вину. К первым относятся: совершение преступления впервые, несовершеннолетними, под влиянием обстоятельств или под принуждением, а также явка с повинной, наличие малолетних детей и оказание помощи потерпевшему.
К обстоятельствам, отягощающим вину, относятся: неоднократное совершение преступлений, привлечение других людей, особая жестокость, применение оружия или взрывчатых веществ, использование служебного положения. Не принимайте от малознакомых людей ценные вещи или колющие и режущие предметы на хранение, всегда есть опасность стать соучастником.
Дорожно-транспортное происшествие будет считаться преступлением, возникшим в условиях дорожного движения, вследствие виновного противоправного деяния, выраженного в нарушении Правил дорожного движения с причинением тяжкого вреда здоровью или приведшего к смерти человека.
Дисциплинарный проступок (англ disciplinary offence, misdemeanour) -- противоправное виновное нарушение трудовой или служебной дисциплины сотрудником (работником), за который предусмотрена ответственность в дисциплинарном порядке.
Для дисциплинарного проступка характерно неисполнение сотрудником (работником) своих функциональных (трудовых) обязанностей, предусмотренных трудовым законодательством, правилами внутреннего трудового распорядка, воинскими уставами и положениями о внутренней дисциплине, должностными инструкциями, вытекающими из трудового договора (контракта), заключенного сотрудником (работником) с конкретной организацией.
Не является дисциплинарным проступком поведение работника, не имеющее отношения к его трудовым обязанностям. Дисциплинарный проступок отличает противоправный характер, то есть такое поведение работника, которое нарушает действующее законодательство, иные нормативные акты о труде.
Отказ выполнить неправомерный приказ не является дисциплинарным проступком. Судебная практика расценивает как правомерное поведение неповиновение работника приказу руководителя организации, нарушающему требования Закона.
Дисциплинарный проступок всегда есть виновное действие (умышленное или неосторожное). Неисполнение трудовых обязанностей не по вине работника не может считаться дисциплинарным проступком. За совершение дисциплинарного проступка работник привлекается к дисциплинарной ответственности с наложением дисциплинарного взыскания.
В свою очередь преступление - это наиболее тяжелый вид правонарушений. Их закрытый перечень приводится в таком сборнике документов, как Уголовный кодекс. В соответствии с законодательством все преступления делятся на преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяж кие. К сведению: нахождение лица в момент совершения им преступления под действием алкогольного, токсического или наркотического опьянения не смягчает вину.
Признаки преступления, отличающие его от дисциплинарного проступка:
1) Неисполнение военнослужащим приказа
2) Оскорбление военнослужащим военнослужащего
3) Самовольная отлучка военнослужащего
4) Промотание имущества
5) Нарушение уставных правил караульной или конвойной службы
6) Нарушение правил внутренней службы
7) Злоупотребление властью, превышение, бездействие власти или халатное отношение к службе лица начальствующего состава.
Преступления и проступки - противоправные деяния (действия или бездействия). В этом тоже их сходство. В большинстве случаев проступком является уже само нарушение правовой нормы, но иногда им признается невыполнение предписания органа, должностного лица об устранении нарушенных правил. Как уже отмечалось, проступок может выражаться в действии или бездействии. В первом случае лицо делает то, что запрещено законом (например, совершает мелкое хищение).
Преступление тоже может быть совершено путем действия или бездействия. Убийство является действием. Примером противоправного бездействия может служить неоказание помощи больному.
Субъектом (т. е. тем, кто совершает) и проступка, и преступления является физическое, вменяемое лицо, достигшее определенного возраста. Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло отдавать отчета в своих действиях или руководить ими вследствие хронической душевной болезни, временного расстройства душевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния. Не подлежит ответственности, как известно, и лицо, совершившее преступление в состоянии вменяемости, но до вынесения обвинительного приговора заболевшее болезнью, лишающей возможности отдавать отчет в своих действиях. Аналогичным образом решается вопрос и применительно к проступкам. Важно отметить, чем отличается первый случай от второго: в первом нет самого преступления или проступка, а во втором он был, однако лицо, его совершившее, не подлежит ответственности, так как нет смысла наказывать человека, находящегося в болезненном душевном состоянии.
По общему правилу субъектом проступка и преступления может быть лицо, достигшее 16-летнего. Однако законодательство допускает привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших деяния, предусмотренные некоторыми статьями УК, уже с 14 лет (убийство, изнасилование и др.).
И преступлениям, и проступкам присущ такой признак, как виновность. Понятие вины и в административном праве, и в уголовном едино: психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям; вина имеет формы умысла и неосторожности. Умысел налицо в случае, если человек сознает противоправный характер своего поведения, предвидит вредные последствия и желает их, либо сознательно допускает наступление таких последствий. Например, мелкое хищение всегда совершается умышленно. Нарушение будет квалифицироваться как совершенное по неосторожности, если лицо предвидело возможность наступления вредных последствий, но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение, либо не предвидело возможности наступления таковых, хотя должно было и могло их предвидеть. Так, безбилетный проезд на транспорте пассажира, Имеющего проездной билет, но забывшего его дома, не избавляет его от штрафа.
И проступки, и преступления причиняют вред. Правда, не все проступки сопряжены с реальными вредными последствиями и содержат лишь возможность их наступления. Взять, например, нарушения противопожарных правил. Лица, виновные в этом, подвергаются административной ответственности даже тогда, когда пожара или иных реальных вредных последствий не было. Но все, же вред налицо - нарушается установленный в обществе правопорядок, тормозится нормальное осуществление функций государства.
Прежде всего, если говорить обобщенно, такой признак преступлений, как общественная опасность.
Преступления наиболее вредны для общества, и степень их вредности столь велика, что у них формируется новое качество - общественная опасность: эти деяния либо подрывают основы общественного и государственного строя, либо причиняют весьма существенный вред наиболее важным общественным отношениям. Именно данное качество и обусловило тот факт, что подобные деяния объявляются преступлениями. Проступки, не являются общественно опасными. Чтобы верно решить вопрос о том, является ли данное правонарушение преступлением или проступком, нужно во многих случаях сопоставить соответствующие нормы уголовного и административного законодательства. При этом следует, прежде всего, иметь в виду, что КоАП закрепил: «Административная ответственность за правонарушения, предусмотренные настоящим Кодексом, наступает, если эти нарушения по своему характеру не влекут за собой в соответствии с действующим законодательством уголовной ответственности». Кроме этой общей нормы, надо учитывать и те указанные законодательством конкретные критерии, с помощью которых можно отличить «смежные», проступки и преступления.
Иногда для квалификации нарушения обязательных правил в качестве преступления достаточно того, чтобы оно хотя и не повлекло, но могло повлечь тяжкие последствия. Так, нарушения правил хранения, пользования, учета или перевозки взрывчатых и радиоактивных веществ, а также пересылка их по почте или багажом, если эти действия могли повлечь тяжкие последствия, рассматриваются как преступления. Если же последствия реально наступили, то уголовная ответственность усиливается. В других случаях для привлечения к уголовной ответственности необходимо совершение тождественного правонарушения, а притом условии, когда применение за первое нарушение мер административного воздействия. Так, жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье, а равно истязание животных, совершенное лицом, к которому в течение года была применена мера административного взыскания за такие же действия, влечет уголовную ответственность.
Мотив и цель - тоже один из признаков, определяющих водораздел между проступком и преступлением. Если изготовление самогона производилось, например, с целью сбыта, то это преступление, а если такая цель отсутствует, то административный проступок.
Многие ученые-юристы считают, что повторное совершение административного правонарушения, даже если за предыдущее данное лицо подвергалось административному взысканию, не должно служить основанием для признания его преступным. Факт применения административного взыскания за предшествующий проступок, говорят они, относится только к личности нарушителя и не повышает степени общественной опасности второго деяния, а потому и не должен служить основанием для квалификации его как преступления. Ведь сколько бы раз одно и то же лицо не совершало административные правонарушения, каждое из них - всего лишь проступок и не может переходить в другое качество. Преступление - это категория, на которую свойства личности правонарушителя влияния не оказывают. Поэтому вполне обоснованно, на наш взгляд, они ставят вопрос об исключении из уголовного кодекса тех деяний, уголовная ответственность за которые связана с административной преюдицией (повторностью), и о переводе их в разряд административных правонарушений. Но это пока лишь теоретическая позиция. Действующим законодательством большое значение иногда придается форме вины - совершенное умышленно деяние рассматривается как преступление, а объективно такое же, но происшедшее по неосторожности, - как административное.
Тот факт, что отнюдь не всякое действие и бездействие, совершенное под контролем сознания и воли человека, должно считаться преступлением, пожалуй, никогда и ни у кого сомнений не вызывал. Столь же очевидным было и другое: преступлением может называться лишь такое деяние, которое влечет за собой определенные последствия.
Примечательно, что, решая вопрос о целесообразности указания на них в определении понятия преступления, еще Н. С. Таганцев в свое время высказал ряд соображений, и ныне заслуживающих внимания. Так, заметив, что некоторые зарубежные криминалисты склонны специально упоминать в дефинициях преступлений о последствиях уголовно наказуемых деяний, он констатировал: понимаемые как самое посягательство на правовую норму, самое повреждение правоохраняемого интереса или поставление его в опасность, они (преступные последствия) присущи всякому преступному деянию, однако при такой их интерпретации данный признак преступления теряет свое практическое значение. Касаясь решения дискуссионного вопроса о существовании преступлений, не порождающих последствий материального характера, автор исходил из того, что не может быть поведения человека, которое не сопровождалось бы самыми разнообразными изменениями во внешнем мире, но вместе с тем подчеркивал: уголовное право имеет дело лишь с теми из них, которые оказываются юридически значимыми, существенными. Увязывая преступные последствия лишь с такого рода изменениями окружающей действительности, Н. С. Таганцев различал деяния вредоносные (фактически повлекшие вредные последствия) и опасные (создавшие лишь угрозу их фактического появления). Характеризуя в этой связи опасность как одно из возможных преступных последствий, он полагал, что она всегда существует объективно, независимо как от самого факт;. осознания ее виновным, так и характера – умышленного или неосторожного – психического отношения; может либо прямо указываться в уголовном законе, либо подразумеваться им; быть результатом не только действия, но и бездействия лица; грозить определенным или неопределенным благам; и др. Помимо признания опасности видом преступных последствий некоторой группы деяний автором упоминались еще два ее смысловых значения в уголовном праве: как момента развивающейся вредоносной деятельности («злая и субъективно опасная воля, осуществляясь вовне, мало-помалу приобретает и объективную опасность, становящуюся все грознее и грознее…») и как одного из «существенных признаков, определяющих самое понятие уголовно наказуемой неправды; объем и энергия этой опасности являются существенным моментом, служащим основанием для установления относительной уголовной важности деяния и для определения законодателем размеров уголовной кары»110.
С подобного рода многообразием смыслового значения термин «опасность» использовался и в последующем Однако исключительно важную роль он приобрел после принятия в нашей стране Руководящих начал по уголовному праву 1919 г., в которых в ст. 5 было сформулировано положение, что преступление есть нарушение порядка общественных отношений, охраняемого уголовным правом, и при этом следующей статьей пояснялось: преступление является «действием или бездействием, опасным для данной системы общественных отношений».
Примечательно, что в данном случае опасность деяния стала впервые рассматриваться законодателем в качестве обязательного признака всякого преступления (вне зависимости от того, повлекло оно или не повлекло фактическое причинения вреда) и ее направленность была увязана с самой «системой общественных отношений». Уголовные кодексы РСФСР 1922 и 1926 гг., прямо не упоминая о такого рода системе, объявляли преступлением лишь общественно опасное деяние, усматривая в нем угрозу основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период». В первоначальной редакции ст. 7 УК РСФСР 1960 г. преступление характеризовалось как общественно опасное деяние, посягающее на советский государственный строй, социалистическую систему хозяйства, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права граждан, а равно иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью Кодекса, При подготовке проекта ныне действующего УК РФ (1994 г.) его разработчики, желая «отказаться от идеологических штампов, а также подчеркнуть мысль о том, что уголовное право охраняет от преступлений не только общественные интересы, но и права и законные интересы каждого отдельного человека», предложили признавать преступлением не общественно опасное деяние, а деяние, «причиняющее или создающее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству»111. Не восприняв такой точки зрения, законодатель счел целесообразным включить в дефиницию понятия преступления указание на его общественную опасность, уточнив, однако, что оно может быть направлено против личности, общества или государства.
Не только предложение о терминологической замене, но и неприятие ее законодателем свидетельствует в пользу мнения об актуальности решения вопроса о соотношении общественной опасности деяния и его общественной вредоносности. Еще не так давно эти понятия большинством ученых считались тождественными, и сама мысль о поиске отличительных особенностей иногда рассматривалась как игра в слова, терминологическая схоластика, которая не несет в себе никакого конструктивного начала, поскольку от того, назовем ли мы объективную способность деяния нарушать интересы общества «вредностью» или «опасностью», суть дела не изменится ни на йоту112. Справедливости ради нужно заметить, что подобного рода суждения высказывались в отношении идеи связать общественную опасность с преступлениями, а общественную вредность – с иными (административными, дисциплинарными и т. п.) правонарушениями, но в данном случае этот нюанс не столь уж существенен. Вместе с тем если согласиться с тождественностью понятий «опасность» и «вредоносность», то тогда возникшую дискуссию об обоснованности отказа от одного в пользу другого нужно оценивать как спор терминологического характера, и сформулированное ныне в законе определение преступления как общественно опасного деяния следует толковать в предлагавшемся в проекте варианте: это деяние, причиняющее или создающее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству. Тогда выявившееся при обсуждении проекта настойчивое стремление многих ученых сохранить во вновь принятом УК указание на то, чти преступлением нужно признавать деяние общественно опасное, следует объяснять законодательными традициями, привычностью использованной терминологии, стремлением к ее унификации, целесообразностью отражения способности деяния причинять и создавать угрозу причинения вреда одним термином и т. п. Кстати, именно на такого рода аргументы чаще всего ссылались оппоненты позиции разработчиков проекта вступившего в силу УК РФ.
Допустив, что опасность и вредоносность не есть одно и то же, нужно заключить: говоря об опасности преступления, мы должны видеть в ней не вредоносность деяния. а другое свойство. Какое именно? Некоторые авторы пытались дать ответ на этот вопрос. Например, утверждалось, что понятие общественной опасности выражается не столько в ущербе или угрозе его причинения объектам уголовно-правовой охраны, сколько в направленности деяния против основных социальных ценностей113. Такой подход к решению вопроса, однако, ничего нового не дает и полностью укладывается в рамки представлений об общественной опасности деяния как его вредоносности. Этого нельзя сказать о позиции, сторонники которой полагают, что сущность общественной опасности заключена не во вредоносности деяния, а в его способности служить «социальным прецедентом» (примером для подражания), создавать угрозу повторения антиобщественного поведения114. Против подобной точки зрения имеются серьезные возражения, частично уже высказанные в юридической литературе: примером для подражания могут выступать и законопослушные формы поведения, и, следовательно, подобного рода свойство деяния нельзя связывать ни с сущностью общественной опасности, ни с преступлением как таковым; при преступной небрежности вряд ли вообще обоснованно говорить о подражании людей; подражание относится не к самой общественной опасности, а к реакции людей на антиобщественные деяния, и т. д. Небезупречной данная позиция является еще и потому, что в своем логически развернутом виде ведет к признанию опасным того, что способствует проявлению в будущем иной опасности, и в конечном счете вопрос о ее понимании оставляет открытым. Не случайно, резюмируя свои изыскания, автор такой концепции был вынужден увязать раскрытие сущности общественной опасности через антиобщественный прецедент и негативную ценностную ориентацию с интересами познания закономерностей причиняемого преступлением вреда. Не будет лишним также заметить: следуя предложенной интерпретации сущности общественной опасности преступлений, теория уголовного права тем самым вольно или невольно способствовала бы формированию убеждения в допустимости манипуляции с информацией о преступности (в частности, со статистическими данными), сокрытия ее от общества.
Надо полагать, что единственно правильным подходом к уяснению сущности общественной опасности как обязательного признака преступления является тот, в соответствии с которым она увязывается с вредоносностью деяния. Придерживаясь этого традиционного взгляда, многие ученые усматривают в проявлении общественной опасности две ее формы: реальное причинение вреда и возникновение реальной угрозы его причинения. Ставя фактически знак равенства между общественной опасностью преступления и опасностью его для общественных отношений, советская юридическая наука проводила мысль о том, что реально нанесенный преступлением материальный или нематериальный вред – это вред, причиненный одновременно как конкретным физическим или юридическим лицам (если таковые имеются), так и общественным отношениям. В этой связи, говоря о «взломе», «дезорганизации» и т. п. общественных отношений, был поставлен вопрос о «механизме» нанесения им ущерба в каждом конкретном случае. Единого решения данного вопроса выработать не удалось, но приверженцев этого взгляда объединяло то, что все они характеризовали последствия преступления как изменения в общественных отношениях (объекте посягательства). Не всегда однозначно в данном случае характеризовалась и «природа» возможности наступления преступных последствий, т. е. вторая форма выражения опасности посягательств: в одних работах угроза причинения вреда общественным отношениям рассматривалась в качестве признака самого совершаемого деяния; в других – как разновидность последствий преступления. Говоря о физическом характере «природы», исследователи тем не менее подчеркивали: она представляет собой определенный этап развития объективной стороны, который состоит в том, что преступное действие уже полностью совершено и уже вызвало во внешнем мире некоторые изменения, но эти изменения пока не привели (хотя способны были при дальнейшем развитии событий привести) к наступлению преступного результата. Следует заметить, что в концентрированном виде рассматриваемая концепция общественной опасности нашла свое отражение в теоретической модели УК в виде формулы: «общественно опасным признается такое действие или бездействие, которое причиняет или создает возможность причинения ущерба социалистическим общественным отношениям, охраняемым уголовным законом»115.
Та же самая логическая посылка – опасность деяния выражается в посягательстве на общественные отношения – породила и такую точку зрения, согласно которой нет и в принципе не может быть преступления, реально не причиняющего ущерба. Ясно, что в основе этого утверждения лежат уже иные представления о преступном вреде. Наиболее законченно они выражены в позиции авторов, выступающих за необходимость различать вред, с одной стороны, объекту – общественным отношениям, а с другой – их участникам и предмету. Утверждая, что первый вид вреда выражается в «дезорганизации» отношений между людьми и наносится преступлением всегда, вне зависимости от того, удалось ли виновному довести задуманное до конца, и лишь второй вид вреда – реальный, конкретный (физический, имущественный и т. п.) – носит факультативный, необязательный характер, сторонники такого понимания последствий преступления определяющее, главное значение для характеристики его общественной опасности стали отводить самому факту «дезорганизации» общественных отношений. Научное и практическое значение такого решения вопроса усматривается в том, что, «во-первых, оно устанавливает общее, внутреннее, объективное свойство (качество) всех без каких-либо исключений преступлений, т. е. раскрывает тем самым их единую сущность; во-вторых, оно объясняет их генетическую однородность и, следовательно, общий источник зараженности, сферу существования, историческую изменчивость, средства, методы и цели борьбы с преступлениями; в-третьих, оно указывает на тот фундамент, на котором стоит вся многокомпонентная конструкция общественной опасности преступления...»116. Что же касается концепции беспоследственных преступлений, то при таком подходе она оценивается как опасная и вредная, поскольку «игнорирует необходимость установления законодателем «глубины» поражения общественных отношений при оценке и познании общественной опасности совершенного деяния»117.
Об обоснованности признания общественных отношений тем, чему преступление способно причинить вред, речь шла в главе, посвященной объекту преступления. Здесь же уместно лишь отметить, что, взяв на вооружение идею Руководящих начал 1919 г. о преступлении как нарушении общественных отношений, юридическая наука одновременно восприняла и вкладываемый в эту идею смысл: опасность всякого преступления состоит не столько в том, что от него могут пострадать конкретные лица, сколько в том, что оно нарушает интересы того или иного класса. И даже после того, как в УК РСФСР 1960 г. законодатель определил в качестве своей задачи защиту не только интересов государства и правопорядка, но и личных, имущественных и других прав граждан, теория уголовного права по-прежнему видела в преступлении «борьбу индивида против господствующих в обществе отношений» (иногда говорилось об интересах общества в целом). Надо полагать, что именно такая интерпретация общественного характера опасности преступления побудила разработчиков проекта нового УК РФ говорить об идеологических штампах и желании подчеркнуть, что уголовное право призвано охранять как общественные, так и личные интересы. Между тем, с методологической точки зрения, основной недостаток советской уголовно-правовой науки заключался не столько в этом, сколько в другом: определяя понятие преступления, она видела в отношениях между людьми не то, что характеризует общественную сущность самого преступления, а то, что составляет его объект. Подобного рода смещение акцента вполне закономерно привело к соответствующему изменению взглядов на направленность опасности совершаемых деяний, в том числе посягательств на жизнь, здоровье, честь или достоинство: их опасность стала восприниматься как способность действия или бездействия причинять вред не самой личности, а опять же «совокупности общественных отношений». Думается, что, сохранив в определении понятия преступления признак его общественной опасности, ныне действующий УК РФ дает основание утверждать: преступление есть такое отношение лица к личности, обществу или государству, которое выражается в совершении деяния, причиняющего или создающего угрозу причинения вреда именно им (личности, обществу или государству), а не общественным отношениям.
Сформулированный вывод имеет важное значение для решения вопроса не только о том, в чем находит свое выражение общественная опасность преступления, но и о том, какие факторы ее обусловливают. Разделяя положение, согласно которому опасность не зависит от воли и сознания законодателя, который в состоянии лишь более или менее верно познавать и оценивать данное свойство преступления, уголовно-правовая наука вместе с тем не смогла выработать единого взгляда на ту роль, которую в этой связи играют признаки субъективной стороны (вина. мотив, цель). Разброс мнений был весьма широк, однако с некоторой долей условности можно выделить две основные точки зрения. Сторонники одной из них характеризовали общественную опасность как свойство, зависящее исключительно от специфики объекта посягательства, а также размера, способа, места, времени и обстановки причинения вреда118. Представители другого подхода основывались на посылке, согласно которой общественная опасность есть свойство, присущее преступлению в целом и определяемое не только вышеназванными, объективными, но и субъективными признаками (виной, мотивом, целью)119. Заметим, что в рамках такого взгляда было высказано немало идей, в частности, о понимании общественной опасности в философском и уголовно-правовом аспекте; рассмотрении ее не столько в качестве свойства (материального, объективного и т. п.), сколько в качестве «особого антисоциального состояния преступника»; ведущей и определяющей в ней роли «объективных признаков деяния, а среди них – объекта и последствий преступления либо, напротив, субъективной стороны; выраженности характера общественной опасности преступления в его объекте, а ее степени – в вине; делении общественной опасности на объективную и субъективную; характеристике общественной опасности как некоторого рода «структуры» («состава», «системы» и т. п.), предполагающей какую-то совокупность элементов (общественную опасность самого действия или бездействия, общественную опасность последствий, общественную опасность личности и т. д.).
Являясь в настоящее время наиболее распространенной, последняя из указанных позиций примечательна тем, что ее сторонники не отрицают возможности возникновения опасности в результате невиновных действий индивида, но подчеркивают отсутствие в ней общественного характера, поскольку они «не посягают на общественные отношения», «не включены в систему общественных отношений», «не относятся к сфере отношений между людьми», «не выражают ни положительного, ни отрицательного отношения к ним» и т. п. Если иметь в виду сказанное выше о роли общественных отношений в определении понятия преступления, то, называя вещи своими именами, нужно уточнить: при невиновном причинении вреда речь должна идти не о том, посягает или не посягает лицо на общественные отношения, причиняет им вред или не причиняет, но именно о том, имеется ли в данном случае отношение индивида к людям, носит ли оно общественный характер. При такой постановке вопроса необходимость в отрицательном его решении более чем очевидна. Однако одно дело, когда мы говорим об общественном характере преступлений как таковом, и другое – об общественном характере опасности, порождаемой деянием, Может ли второе ставиться в зависимость от того, способен человек осознавать вредоносность своего деяния или нет, осознавал ли он ее, должен ли был и мог ли осознавать? Если учесть, что отражаемое всегда существует вне и независимо от отражающего, нужно признать: от сознания и воли индивида зависит, какому варианту поведения будет отдано предпочтение в каждой конкретной ситуации, однако свойства избранного варианта поведения от лица не зависят. Поскольку иное решение вопроса противоречит не только теории отражения, но и представлению об общественной опасности как свойстве деяния причинять или создавать угрозу причинения вреда, нужно согласиться с утверждением, что с точки зрения непосредственных социальных потерь не имеет значения, умышленно ли был убит некто или по неосторожности, либо вообще пал жертвой несчастного случая.
Настаивая на тезисе об обусловленности общественной опасности преступления как объективными, так и субъективными признаками, некоторые ученые пошли еще дальше, относя к числу факторов, влияющих на эту опасность, обстоятельства, непосредственно касающиеся личности виновного (неоднократность, рецидив и т. п.). В обоснование этого обычно ссылаются на разную степень тяжести санкций статей Особенной части УК, предусматривающих ответственность за однократно и неоднократно совершенное преступное посягательство (аналогичный довод часто используется, кстати, и в подтверждение мысли о повышенной общественной опасности умышленного преступления по сравнению с неосторожным). Безупречность такой аргументации вызывает большие сомнения, но не потому, что она искажает позицию законодателя (в ряде случаев, например, при выделении категорий преступлений, он действительно дает повод для подобного толкования природы общественной опасности), а потому, что базируется на представлениях о тождественности факторов, влияющих на общественную опасность преступления, обстоятельствам, подлежащим учету при конструировании уголовно-правовых санкций. Являясь результатом так называемой юридизации (выведения за пределы юридической категории всего того, что не имеет уголовно-правового значения, и одновременно включения в нее того, что так или иначе связано с ним), данный подход неизбежно порождает гипертрофирование роли общественной опасности, причем не только при построении санкций уголовного закона (когда опасность рассматривается в качестве единственного критерия установления степени их тяжести), но и при определении понятия преступления. Стоит ли удивляться тому, что все ранее дававшиеся в советском законодательстве и юридической литературе определения понятия преступления сводились в основном к характеристике его общественной опасности, в рамках которой решались все остальные вопросы.
Впервые закрепив виновность в качестве самостоятельного признака понятия преступления, ныне действующий УК РФ тем самым дал основание полагать, что объективный характер общественной опасности нужно усматривать в ее независимости от воли и сознания как законодателя, так и лица, совершившего общественно опасное деяние. Если иметь в виду, что общественная опасность есть свойство, характеризующее способность деяния служить источником вредоносности и выражающееся в реально причиненном вреде или угрозе его причинения личности, обществу или государству, то нужно сделать вывод, что не только само наличие этого свойства, но и его величина (мера, уровень и т. п.) обусловливаются обстоятельствами, касающимися специфики объекта и внешней стороны посягательства, включая место, время, способ, обстановку совершения деяния. В этой связи вряд ли нужно рассматривать как логичные попытки авторов создать своего рода «компромиссный» вариант решения вопроса, при котором не отрицается сам факт существования общественной опасности вне зависимости от того, виновно или невиновно лицом был причинен вред, и вместе с тем утверждается, что в аспекте вида и тяжести ответственности, т. е. в рамках правового регулирования, форма вины оказывает влияние не на само наличие общественной опасности, а на ее конкретную величину, меру.
Отсутствие необходимой ясности в том, в чем именно находит свое выражение общественная опасность и какова природа факторов, ее обусловливающих, есть основная причина сложностей, возникающих при отграничении преступлений от иных видов правонарушений. В настоящее время бесспорно одно: определяющую роль в этом отграничении должна играть общественная опасность содеянного. Проблемным остается, однако, изначальное положение: присуща она только преступлению или всякому правонарушению. Отечественное уголовное законодательство издавна склонно было рассматривать ее исключительно как признак преступления. Не случайно еще в УК РСФСР 1926 г. не признавалось преступлением лишь такое предусмотренное в законе деяние, которое вообще лишено общественно опасного характера, причем в силу двух обстоятельств: явной малозначительности и отсутствия вредных последствий. Аналогичная формулировка воспроизводилась также в УК РСФСР 1960 г. с той лишь разницей, что из числа преступлений здесь исключалось действие или бездействие, формально предусмотренное Особенной частью Кодекса, но не представляющее общественной опасности в силу малозначительности деяния (указания на явную малозначительность и отсутствие вредных последствий отсутствовали). Ныне действующий УК РФ 1996 г. в первоначальной редакции, провозглашая, что не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, далее дополнительно устанавливал: «т. е. не причинившее и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству». Федеральным законом, принятым 20 мая 1998 г., данное дополнение исключено, и тем самым по сути дела была восстановлена редакция УК РСФСР 1960 г.
Иная позиция на этот счет господствует в научной литературе. Проходившая дискуссия привела большинство авторов к мнению о том, что общественная опасность – признак, свойственный не только преступлению, но и правонарушению, и, стало быть, различие между ними нужно искать лишь в ее степени (уровне, величине и т. п.). Выступая за необходимость внесения соответствующего уточнения в УК РСФСР 1961) г., разработчики теоретической модели Общей части уголовного закона предложили в разделе обстоятельств, исключающих преступность деяния, сформулировать положение: не является преступлением действие или бездействие, подпадающее под признаки деяния, предусмотренного в законе в качестве преступления, но в силу малозначительности не обладающее общественной опасностью, присущей преступлению120. Нет нужды гадать о том, какие соображения не позволили законодателю концептуально принять такую новеллу и что именно побудило его в последующем исключить из ч. 2 ст. 14 УК РФ слова «т. е. не причинившее и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству». Важнее обратить внимание на другое. Как уже отмечалось, общественная опасность есть свойство деяния, характеризующее его способность причинять или создавать угрозу причинения вреда. Следуя этому пониманию, логично заключить, что как не представляющее общественной опасности должно рассматриваться деяние не в силу его малозначительности, а из-за отсутствия причиненного им реального или угрожаемого вреда. Не иначе как парадоксальным нужно назвать подход, при котором общественная опасность деяния ставится в зависимость от его малозначительности, а не наоборот, малозначительность – от общественной опасности. Можно дискутировать по поводу того, достаточно ли руководствоваться лишь общественной опасностью при оценке значительности деяния, но в любом случае нельзя, во-первых, как говорится, ставить телегу впереди лошади и, во-вторых, признавать, что деяние может быть не представляющим общественной опасности и одновременно значимым (пусть даже в малой степени) с точки зрения уголовного права. Имея в виду оба этих соображения, уместно заключить, что преступлением не должно считаться предусмотренное уголовным законом действие (бездействие), которое содержит признак малозначительности, т. е. не достигло требуемого для преступления уровня общественной опасности.
Еще по теме Глава 2. Общественная опасность преступления:
- Глава 15. Преступления против общественной безопасности и их предупреждение преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия
- ГЛАВА 9 МЕРЫ МЕДИЦИНСКОГО ХАРАКТЕРА В ОТНОШЕНИИ ЛИЦ С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ, СОВЕРШИВШИХ ОБЩЕСТВЕННО ОПАСНЫЕ ДЕЙСТВИЯ
Общественная опасность, будучи важным социальным свойством преступления, выражается в причинении преступлением вреда или создании угрозы причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам (благам). Общественная опасность - это объективный признак преступления, поскольку преступными и наказуемыми объявляются только те деяния, которые обладают опасностью для правоохраняемых ценностей. Значение такого признака как общественная опасность заключается в следующем:
Общественная опасность позволяет отграничить преступление от иных правонарушений (гражданско-правовых деликтов, административных правонарушений, дисциплинарных проступков);
Служит основанием для криминализации деяний;
Учитывается при делении преступлений на четыре категории.
Преступления отличаются друг от друга характером и степенью общественной опасности. Характер общественной опасности - это качественная ее сторона, зависящая от того, на какой объект посягает преступление, каковы содержание причиненных преступлением последствий, способ совершения преступления, формы вины и т. д.
Например, в хищениях характер опасности необходимо устанавливать на основе их признаков: завладения имуществом, незаконности, безвозмездности завладения, завладения чужим имуществом, отсутствия согласия собственника на изъятие имущества
При этом характер опасности может выступать на нескольких уровнях:
Характер опасности всех преступлений;
Характер опасности определенной группы преступлений;
Характер опасности вида преступления;
Характер опасности преступления определенного вида.
В силу довольно высокой абстрактности первых двух уровней, по общему правилу, они особого практического значения не имеют. Скажем, характер опасности всех преступлений определяет преступление как
социальное явление; характер опасности группы преступлений является качественной обособленностью именно данной группы преступлений. Но в своей практике суд мало обращает на это внимания, лишь иногда групповая обособленность помогает ему определить качественную обособленность каждого вида преступления и преступления данного вида. Характер общественной опасности двух последних уровней более значим с практической точки зрения.
Практическое значение характера общественной опасности выражается в следующем:
В качестве основы квалификации преступления;
Как база разграничения со смежными составами преступлений;
Как основа группировки видов преступления;
В качестве базы построения санкций;
В качестве фундамента назначения наказания.
Степень общественной опасности представляет количественную сторону общественной опасности. На степень общественной опасности могут влиять сравнительная ценность объекта преступления, размер однородного ущерба, степень вины и др.
При глубоком изучении степени общественной опасности возникает проблема следующего характера. Степень общественной опасности как количественная определенность предполагает возможность ее измерения. Как пишут Б.П. Кравцов и П.П. Осипов: «Степень общественной опасности - это то, что может быть измерено и выражено математически. Попытки таких измерений предпринимаются довольно давно. Еще в начале 20 века Н.Д. Оранжереев предложил математические формулы измерения преступления и наказания и, сопоставляя ту и другую, создавал единую формулу назначения наказания за преступление, это сразу же было подвергнуто критике за то, что инженер полез не в свое дело, что только юристы могут разобраться в данных вопросах, что введение такой схемы оценок означало возврат к формальной системе доказательств. Действительно, формальная система доказательств перестала существовать, взамен нее судебный процесс строится на убеждении судьи. Мнение судьи всегда будет основано не только на законе но и на своих субъективных убеждениях, поэтому их личные представления о множестве социальных моментов с необходимостью выльются в различное решение по тому или иному делу.
Именно поэтому степень общественной опасности должна иметь какое-то количественное измерение. Но в таком случае возникают другие проблемы: как измерять, в чем выразить меру общественной опасности и кто будет измерять. По всем этим вопросам нет единства мнений. Одни авторы полагают что степень общественной опасности можно определить через совокупность соответствующих элементов (Кузнецова Н.Ф.), другие - путем экспертных оценок (Блувштейн Ю.Д.), третьи - через санкцию (Демидов Ю.А)
Что касается первой из приведенных позиций, то нужно признать ее очевидность и правильность, поскольку, действительно, степень общественной опасности составляют ее структурные единицы, о которых выше уже было сказано. Однако все это не предрешает ответа на вопрос - как измерить количество, заложенное в степени общественной опасности. Ведь очевидно и другое: любое количество должно иметь свою меру, если оно носит реальный характер. Отсюда отсылка к составляющим анализируемый феномен проблемы измерения его не решает, поскольку не конкретизирует меру. Следовательно, необходимо, если мы согласимся с существованием степени опасности, научиться измерять ее, в противном случае все разговоры о степени как количественном эквиваленте общественной опасности будут представлять собой фикции. В этом плане прав П. С. Тоболкин, заявивший, что «многие недоразумения в трактовке природы конфликта лица, совершившего преступление, с обществом могли бы быть сняты, если бы в теории уголовного права было разработано понятие меры общественной опасности», но сам автор этой проблемы касается лишь поверхностно, и никакой «меры» общественной опасности в его специально выделенном параграфе не просматривается.
Вторая позиция - высказанное предложение об экспертной оценке степени является более плодотворной, поскольку она выводит нас на количественную меру степени общественной опасности. Суть решения заключается в том, что автор избрал экспертный коллектив, состоящий из 12 человек, в котором в равной мере представлены следователи МВД, прокуратуры, судьи и адвокаты, на решение которых выносились соответствующие вопросы по оценке и ранжированию опасности законом установленных видов преступлений. По мнению исследователя, коэффициент ранговой корреляции Спирмэна при такой оценке составил 0,55, что указывает на исключительное единодушие экспертов. Может быть, это и так, с позиций автора, но нам данный оптимизм представляется преувеличенным. Во-первых, следует согласиться с критическим отношением к анализируемому подходу, высказанному Б. П. Кравцовым и П. П. Осиповым. Во-вторых, трудно назвать исключительным единодушием или хотя бы высоким коэффициент, равный 0,55, при максимальной адекватной оценке в коэффициенте, равном 1, т. е. при ошибке в оценке почти наполовину. В-третьих, в конечном счете, задействованные в эксперименте юристы оценивали не общественную опасность деяния, а само преступление и санкцию за него; как бы исследователю ни хотелось, а эксперты не могли абстрагироваться от санкций как государственной оценки опасности. По существу, в предложенной оценке произошло наложение возможной ошибочной оценки вида преступления в санкции на ошибочное представление об оправданности санкций и возможной оценки опасности вида преступления у эксперта. В-четвертых, при оценке любым экспертом опасности вида преступления мы никогда не сможем избежать его ошибочности, ущербности правосознания, что с необходимостью скажется на результатах эксперимента вне зависимости от количества экспертирусмых; возможно, кривая разногласий при репрезентативной оценке будет несколько сглаженной, однако колебания в оценке будут весьма существенными. На наш взгляд, экспертная оценка не может быть надежным инструментом определения меры степени общественной опасности.
Более плодотворной нужно признать попытку мерить степени опасности через санкцию , поскольку в таком случае мы получаем именно жесткий количественный критерий - оценку вида преступления в соответствующих сроках (лишения свободы, ареста, ограничения свободы, исправительных работ и т. д.) либо денежном эквиваленте (штраф, исправительные работы). Правда, при этом мы сталкиваемся с одним негативным моментом - меняем местами причину и следствие, так как санкция, вне сомнения, представляет собой следствие существования вида преступления; в результате общественную опасность последнего мы должны определять на основании чего-то иного, но не санкции как следствия общественной опасности. Однако до тех пор, пока в уголовном праве не появятся свои омы, ватты, литры, килограммы и т. п., мы вынужденно будем пользоваться санкциями в качестве мерителя степени общественной опасности, не забывая об опосредованном, перевернутом характере такого измерения.
Итак, степень общественной опасности преступления определяется:
а) характером и размерами ущерба, который оно причиняет или может
причинить отношениям, охраняемым соответствующей нормой уголовного
права;
б) уголовной политикой, которая руководствуется иерархией
социальных ценностей, существующих в обществе. Она в дальнейшем
указывает законодателю на коррективы, которые надо внести, если
неправильно были определены параметры степени опасности либо в
диспозицию или санкцию вкрались ошибки, неточности, технические
погрешности, и т. п. Иерархия социальных ценностей подсказывает систему
как Особенной, так и Общей частей УК. Существенную помощь в этой
операции оказывают принципы и правила законодательной техники.
Свое окончательное выражение степень общественной опасности преступления находит в санкции. Как уже сказано, основным показателем бщественной опасности является ущерб, причиненный объекту преступления, что должно быть в первую очередь отражено в санкции. Далее должна быть отражена субъективная сторона преступления, в особенности умысел или неосторожность, ибо они могут иметь особое значение в определении характера и размера санкции. Затем идут возраст, рецидив и иные обстоятельства, характеризующие личность, и т.п. Существуют и технические правила, которые определяют степень и характер санкции.
Противоправность
Противоправность - второй признак преступления, неразрывно связанный с общественной опасностью. Он означает, что такое деяние противозаконно, то есть уголовный закон рассматривает его как преступное. Согласно УК преступлением признается только такое деяние, которое предусмотрено уголовным законом.
Противоправность – формальный признак преступления. Суть данного признака состоит в том, что преступлением признается только то деяние, которое запрещено уголовным законом. Противоправность является юридическим выражением общественной опасности. Но противоправность - это не просто формальный признак преступления, а свидетельство того, что вопрос борьбы с данным общественно опасным действием стал вопросом государственной важности.
Итак, признание деяния противоправным представляет собой официальное признание государством общественной опасности соответствующего поступка. Запрещение же его уголовным законом – это признание значительной степени его общественной опасности. Таким образом, объявление поступка уголовно наказуемым является политическим актом государственной власти.
Лицо, совершившее преступление, нарушает содержащееся в норме закона запрещение подобного поведения. Применительно к уголовному праву речь идет об уголовно-правовой противоправности. Противоправны и другие правонарушения (например, административные), но они предусмотрены не уголовным законом.
Противоправность является юридическим выражением общественной опасности деяния. Как не может быть преступного деяния, не причиняющего существенного вреда, так не может быть преступным деяние, которое не является противоправным. Для признания деяния преступным необходимо, чтобы оно было обязательно предусмотрено уголовным законом.
В статье 3 УК РФ подчеркивается, что «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом» и «Применение уголовного закона по аналогии не допускается». В статье 8 УК РФ говорится, что «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». В статье 9 Уголовного кодекса указывается, что преступность и наказуемость определяются законом, действовавшим во время совершения этого деяния.
Таким образом, в Российской Федерации никто не может быть привлечен к уголовной ответственности и осужден, если совершенное им деяние не противоправно, если оно непосредственно не предусмотрено уголовным законом.
Противоправность (уголовная противозаконность) – это формальный признак преступления, который нельзя рассматривать изолировано от общественной опасности деяния. Общественная опасность – это объективное свойство деяния, оно не зависит от воли законодателя или правоприменителя. Деяние на определенном этапе развития общества приходит в резкое противоречие с изменившимися экономическими, политическими и духовными условиями жизни данного общества и в силу этого, а также в силу своей значительной распространенности в реальной жизни приобретает значительную опасность для общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Таким образом, общественная опасность деяния постепенно познается, и с момента ее познания объективно назревает необходимость борьбы с данным видом деяния именно уголовно-правовыми методами. Выявив объективно существующую общественную опасность деяния и осознав невозможность эффективной борьбы с ним без использования уголовно-правовых средств, государство в лице законодательного органа, выражающего обобщенные взгляды общества, формулирует уголовно-правовой запрет на совершение данного вида деяний и устанавливает уголовное наказание за его совершение. «На правотворческом уровне законодатель, отражая нравственное состояние общества, определяет круг наиболее важных для человека прав и свобод, нуждающихся в уголовно-правовой охране».Таким образом, уголовная противоправность деяния – субъективное (на законодательном уровне) выражение общественной опасности этого деяния. Это значит, что деяние, объективно нетерпимое для общества в силу его общественной опасности для сложившейся системы общественных отношений, криминализируется, то есть прямо запрещается нормой уголовного права под угрозой наказания. С другой стороны, деяние, запрещенное уголовным законом, в силу изменения характера общественных отношений либо по другим причинам может на определенном этапе утратить свою опасность для общества в такой мере, что отпадает необходимость в борьбе с этим явлением средствами уголовного права либо вообще перестанет быть общественно опасным. В таком случае деяние, как лишенное своего социально негативного содержания, декриминализируется, то есть отменяется уголовно-правовой запрет на его совершение.
Хотя общественная опасность и противоправность два обязательных взаимосвязанных признака преступления, тем не менее, для признания преступлением решающее значение имеет общественная опасность. Именно общественная опасность является основанием для признания деяния преступным, для его криминализации.
Для правильного понимания соотношения указанных двух признаков преступления важное значение имеет положение, закрепленное в части 2 статьи 14 УК. Здесь сказано: "Не является преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству".
До принятия УК РФ высказывалось сомнение в необходимости сохранения нормы о малозначительности деяния, поскольку предполагалось, что ее содержание, как не привносящее ни одного позитивного качества, никакого отношения к понятию преступления не имеет.
Между тем законодатель, следуя историческим традициям, совершенно обоснованно сохранил эту норму и оставил ее в ст.14 УК («Понятие преступления»). Ведь норма о малозначительности деяния не просто констатирует возможность исключения из правил. Она органически дополняет понятие преступление определением деяний, которые, несмотря на их кажущуюся уголовную противоправность, преступлениями не являются.
Не могут считаться малозначительными деяния, наличие состава преступления в которых связывается с фактом наступления вреда (к примеру, «вред правам и законным интересам граждан» при нарушении равноправия граждан – ст. 136 УК и нарушении неприкосновенности частной жизни – ст. 137 УК) либо общественно опасных последствий, выраженных в оценочных понятиях (допустим, «существенное нарушение прав и законных интересов» при злоупотреблении должностными полномочиями – ч. 1 ст. 285 УК, превышении должностных полномочий – ч. 1 ст. 286 УК и халатности – ч. 1 ст. 293 УК либо «значительный ущерб» при умышленном уничтожении или повреждении имущества – ч. 1 ст. 167 УК), если этот вред или такие последствия не были причинены (здесь имеется в виду случаи неоконченного преступления). В подобных ситуациях в деянии просто отсутствует один из признаков состава преступления.
Малозначительность деяния может быть двух видов. Первый вид, когда действие (бездействие), формально содержащее признаки преступления, не представляет общественной опасности. Это случаи, когда похищается, например, коробок спичек, карандаш и тому подобное. В таких деяниях нет общественной опасности, они, по существу, не причиняют вреда чужой собственности, охраняемой нормами уголовного права, и не нарушают общественных отношений, урегулированных другими отраслями права. Этот вид малозначительности деяний на практике встречается редко и в силу очевидности затруднений в уяснении обычно не вызывает.
Второй вид прямо не предусмотрен уголовным законом, но логически из него вытекает. Это те случае, когда деяние обладает общественной опасностью, но она невелика, не превышая гражданско-правового, административного или дисциплинарного проступка, в силу чего деяние не может считаться преступным. Этот вид малозначительности сравнительно распространен и довольно труден для понимания. Затруднение состоит в том, как отличить проступок от преступления и какими при этом пользоваться критериями.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Исайкина, Гнатиева и других (трое четырнадцати - пятнадцатилетних подростков были осуждены за тайное хищение чужого имущества, совершенного по предварительному сговору группой лиц: в августе 1995 г. с целью кражи они пришли дачный участок, где собрали 26 арбузов общим весом 28 кг стоимостью 1000 руб. за 1 кг, причинив потерпевшей ущерб на сумму 28 400 руб.), приняв во внимание, что арбузы похищены на незначительную сумму (минимальный размер оплаты труда на момент совершения преступления составлял 55 000 руб.), возвращены потерпевшей, считавшей причиненный ей ущерб незначительным и просившей не привлекать подростков к уголовной ответственности, пришла к выводу, что действия несовершеннолетних, хотя формально и содержат признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 144 УК РСФСР (кража), но в силу малозначительности не представляют общественной опасности.
В то же время по делу Никитина, похитившего 50 л дизельного топлива на сумму 12180 руб., с учетом того, что ст. 49 КоАП РСФСР предусматривает ответственность лишь за мелкое хищение государственного или общественного имущества (дизельное топливо принадлежало коллективному предприятию «Ямаш», которое состояло из имущества отдельных членов коллектива), президиум Верховного суда Чувашской Республики указал: «Если стоимость похищенного чужого имущества не превышает одного минимального месячного размера оплаты труда, уголовная ответственность по ст. 144 УК РСФСР не исключается». По делу же Холодова, ранее признанного особо опасным рецидивистом, похитившего у С. имущество на сумму в 23 000 руб. (минимальный размер оплаты труда на момент совершения преступления составлял 43700 руб.), судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменяя кассационное определение и постановление президиума Мурманского областного суда, указала, что «уголовная ответственность за кражу чужого имущества наступает независимо от стоимости (размера) похищенного».
Следовательно, одно лишь внешнее формальное соответствие совершенного деяния признакам конкретного преступления не позволяет считать его таковым, если оно не представляет такой степени опасности, которая присуща преступлению (существенный вред). При наличии таких случаев уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению.
Виновность
Переходя, далее, к конструкции признака преступления «вина», нужно отметить неоднозначность его в ст. 3 и ст. 8 и 9 УК РФ. Ст. 8 и 9 трактуют вину как родовое понятие умысла и неосторожности. В ст. 3 УК РФ употребляется термин «виновность», который раскрывается как умышленное и неосторожное совершение общественно опасного и уголовного наказуемого деяния, то есть преступления. В аналогичном смысле употребляется понятие «виновен», «виноват» в уголовно-процессуальном законодательстве, а также в ст. 160 Конституции СССР.
В русском языке «виновность» и «вина» понимаются по меньшей мере в трех юридически различных смыслах. Во-первых, в процессуальном: вменение преступления и резюме о виновности лица в совершенном преступлении. Во-вторых, как субъективная сторона преступления: вина как родовое понятие умысла и неосторожности. В-третьих, как само преступление, участие лица в нем. Такую многозначность, разумеется, не может допустить ни материальное, ни процессуальное уголовное право. Поэтому термин «вина» должен толковаться в смысле ст. 8 и 9 УК РФ, которые и дают определение умысла и неосторожности. Виновность в уголовном законодательстве должна пониматься как синоним вины. Например, в понятии преступления «виновное» деяние означает только умышленное или неосторожное его совершение.
Виновность, наряду с общественной опасностью и противоправностью, является конструктивным признаком преступления.
Начиная с 40-х годов в учебной литературе почти общепризнанным признаком преступления стала виновность. И наконец, в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. этот признак получил законодательное закрепление. В ст. 14 УК сказано, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК под угрозой наказания. В истории российского уголовного права в отличие, например, от австрийского или немецкого виновность не включали в число признаков преступления. Многие криминалисты выступали против включения признака виновности в понятие преступления (Н.С. Таганцев, Н.Д. Дурманов), так как деяние, совершенное без умысла и неосторожности, не бывает уголовно противоправным. Следовательно, признак виновности содержится в признаке уголовной противоправности.
Виновность как конструктивный признак преступления непосредственно вытекает из принципа вины, закрепленного в ст. 5 УК: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина». Основанное на принципе субъективного вменения, уголовное законодательство Российской Федерации запрещает объективное вменение, то есть уголовную ответственность за невиновное причинение вреда.
Уголовная противоправность деяния предполагает определенное психическое отношение к нему со стороны лица, его совершившего. Право обращено к людям, обладающим сознанием и волей, и следовательно, уголовно противоправное деяние (действие или бездействие) изначально включает психическое отношение к этому деянию в форме умысла и неосторожности.
Таким образом, если учесть, что противоправность предполагает запрет уголовным законом совершения деяний умышленных и неосторожных, то становится очевидным, что совершение деяний без умысла и неосторожности не может быть уголовно противоправным. Виновность характеризуется психическим отношением лица к запрещенным уголовным законом совершаемому деянию и его последствиям. Следовательно, виновность – необходимое свойство противоправности деяний, которые относятся к преступным, но это не самостоятельный признак преступления.
Если деяние совершено без вины (случайно), то, несмотря на его объективную общественную опасность, оно не может признаваться преступлением и поэтому не влечет уголовной ответственности. Это положение является аксиоматичным для уголовного права всех развитых стран. Однако оно впервые в отечественном законодательстве закреплено только в УК РФ. В соответствии со ст. 28 УК деяние, даже если оно подпадает под законодательное описание какого-нибудь преступления, но совершено без умысла или неосторожности, считается совершенным невиновно и не признается преступлением. Указанная статья УК невиновным признает также деяние, при совершении которого лицо хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, но не могло их предотвратить в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 24 УК).
Виновность как признак преступления связана с общественной опасностью и противоправностью деяния. Если отсутствуют эти признаки, то не может возникать и вопрос о вине.
Наказуемость
В ряде публикаций по уголовному праву, в том числе в учебниках, можно встретить указание на четвертое свойство преступления – наказание. Между тем, данный признак преступления признается не всеми учеными, что порождает довольно обширную дискуссию. Противники выделения данного признака в качестве характеризующего преступление, полагают, что наказание в смысле угрозы наказания охватывается понятием уголовной противоправности. Наказание же, как реальная наказанность лица за преступление является следствием совершения преступления, наступает после его совершения и потому не может являться содержанием предшествующего ему преступления.
Противоположная позиция противоречила бы принципу законности, согласно которому только законодатель, а не суд, выносящий наказание, может криминализировать либо декриминализировать деяние. Суд, органы прокуратуры, следствия, дознания, привлекая к уголовной ответственности либо освобождая от нее, не обладают полномочиями криминализации и пенализации деяния. Никакой судебной криминализации и декриминализации, которую иногда признают в публикациях, не существует.
Непризнание наказания (наказанности) свойством преступления подтверждает факт существования латентной, то есть ненаказанной преступности. Уголовная статистика фиксирует в России в последнее десятилетие совершение около трех миллионов преступлений в год. До рассмотрения дела в суде доходит около миллиона. Реально, без учета условного осуждения, наказываются судами около половины лиц. В действительности же в РФ ежегодно совершается от девяти до двенадцати миллионов преступлений.
Если признавать наказание обязательным свойством преступления, то получится, что лишь полмиллиона реально наказанных деяний – суть преступления, а остальные – не преступления. Распространенная поговорка «не пойман – не вор» в действительности не верна. «Не пойман» означает – «не осужден», а не признается, например, осужденным вором согласно презумпции невиновности. Но является вором независимо от осуждения. Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. «Не пойманный вор» - типичный субъект латентной преступности.
Сторонники включения признака наказания в характеристику преступления, в числе которых Н.Д. Дурманов, справедливо отмечают, что «Исключение наказуемости из числа признаков преступления стирает грань между преступлением и непреступлением, так как законодательство проводит грань между ними именно путем установления санкции за деяния преступные».
Действительно, аморальных проступков великое множество. Их гораздо больше, чем преступлений, во всяком даже самом большом уголовном кодексе, но государственная и общественная реакции на них совершенно иные, чем на перступления. Различие в том и заключается, что последние наказываются от имени государства, и поэтому наказуемость должна быть признаком преступления.
Главная проблема, которая при этом возникает, - связана с самим понятием «наказуемость». Обычно под таковой понимают угрозу применения наказания за совершенное деяние. И с таким пониманием наказуемости соглашаются все юристы, так как оно очевидно. Проблема в другом, как понимать наказуемость в качестве признака преступления. Ведь угроза наказания заложена в санкции уголовно-правовой нормы, санкция же сама по себе не может быть включена в преступление, так как заключенная в ней угроза наказания является следствием совершенного преступления и входить в него не может. По существу, диспозиция и санкция, преступление и наказание – две основные составляющие уголовного права. Следовательно, включая наказуемость в число признаков преступления, происходит ситуация при которой санкция включается в диспозицию, а следовательно, наказание в преступление. Таким образом, наказуемость в любой ситуации предстает исключительно как характеристика правовых последствий, но не как правовая природа преступления.
Аморальность
Последним признаком преступления, выделяемым в науке уголовного права, предстает аморальность. Применительно к данному признаку также нет единства, поскольку часть авторов признает его в качестве такового, а некоторые авторы считают, что такого признака быть не должно. На самом деле, думается, ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что преступление аморально. Однако это еще не предрешает вопроса о признании аморальности признаком преступления.
Существует несколько аргументов против данного признака.
Во-первых, «признаки преступления имеют своим назначением отражать специфические черты преступления, которые позволяют отграничить его от прочих правонарушений. Аморальность присуща не только преступлениям, но и другим правонарушениям», т. е. аморальность не является специфичным признаком преступления. И это действительно так. Но сказанное с таким же успехом можно распространить и на общественную опасность; ведь сама же Н. Ф. Кузнецова отождествляет общественную опасность с вредоносностью и в конечном счете признает общественную опасность характеристикой всех правонарушении, а не только преступления, что не мешает ей относить общественную опасность к важнейшим признакам преступления. На наш взгляд, подход к рассмотрению признаков преступления должен быть одинаковым. Именно поэтому данный аргумент не работает.
Во-вторых, «признак аморальности полностью поглощается более широким понятием общественной опасности преступного деяния»". С данным аргументом следует согласиться, поскольку действительно преступление противоречит существующей и закрепленной нормативной базой морали общества; особенно видно это на примере субъективных элементов преступления как характеристики антисоциальной, противоречащей общепризнанной морали направленности личности; а все структурные элементы преступления составляют общественную опасность.
В-третьих, «указание на аморальность как признак преступления излишне, так как это ничего не прибавляет к характеристике преступления как деяния общественно опасного и противоправного.
В результате мы видим, что аморальность содеянного дублируется в двух признаках преступления - общественной опасности и противоправности. На этом фоне нет никакой необходимости осуществлять тройное ее повторение путем признания аморальности самостоятельным признаком преступления.
Подводя итог сказанному, на наш взгляд, не следует выделять виновность, наказуемость и аморальность в качестве самостоятельных признаков преступления; для определения его достаточно двух важных и не вызывающих сомнений признаков - общественной опасности и противоправности.