Глава II проблема международной уголовной юрисдикции. Международный уголовный суд Проблемы современных международных уголовных судов
Введение
Глава 1. Теоретические и исторические аспекты организации деятельности Международного уголовного суда 16
1.1. Понятие и виды юрисдикции. Юрисдикция Международного уголовного суда 16
1.2. Юрисдикция Международного уголовного суда и Трибуналов ad hoc: Нюрнбергского и Токийского, по Югославии и Руанде (сравнительный анализ) 25
Глава 2. Преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда 37
2.1. Преступление геноцида 37
2.2. Преступления против человечности 57
2.3. Военные преступления 76
2.4. Преступление агрессии 100
Глава 3. Параметры взаимодействия Международного уголовного суда и государств 111
3.1. Сотрудничество государств с Международным уголовным судом 111
3.2. Статут Международного уголовного суда и проблема унификации внутреннего законодательства в части пресечения международных преступлений 136
Заключение 165
Библиографический список использованной литературы 171
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Вхождение человечества в новое тысячелетие сопряжено с повышением роли международного права в дальнейшем развитии межгосударственных отношений. Важнейшей задачей мирового сообщества является установление господства права в международных и внутригосударственных делах. Установлению господства права часто препятствуют отдельные физические лица, а не редко и государства, в том числе, посредством, совершения самых бесчеловечных и жестоких преступлений.
Ученые затрагивающие исторические аспекты международного уголовного права часто начинают рассмотрение международного уголовного правосудия со средневекового суда над сиром Петером фон Хагенбахом, которого судили и казнили за его жестокое правление в Брайсбахе 1 . Но Версальский договор является первым экспериментом по установлению международного правосудия в современных условиях. Статья 227 предусматривала, возможность судебного процесса над кайзером, осуществляемого международным трибуналом, но этот процесс так и не состоялся, поскольку Нидерланды отказались его выдать 2 . Огромным достижением в этой области явилось принятие 8 августа 1945 г. в Лондоне Устава Международного Военного Трибунала 3 . Реально Устав был использован только для одного судебного процесса - суда над двадцатью тремя "главными военными преступниками" нацистского режима, который начался в ноябре 1945 г. и закончился 1 октября 1946 г. Токийский Военный Трибунал рассматривал дела японских военных преступников в соответствии с уставом, который был составлен по образцу
1 Robert К. Woetzel. The Nuremberg Trials in International Law, London: Stevens &
Sons, 1962, at pp. 19-20.
2 Treaty of Peace between the Allied and Associated Powers and Germany ("Treaty of
Versailles"), 1919 T.S. 4.
3 Agreement for the Prosecution and Punishment of Major War Criminals of the European Axis,
and Establishing the Charter of the International Military Tribunal (I. M. Т.), (1951) 82
U.N.T.S. 279.
4 Нюрнбергского Устава 4 . Большинство нацистских и японских военных преступников, а также их пособники предстали перед национальными судами государств, где преступления были совершены, или перед военными трибуналами, учрежденными победившими союзниками. В Германии самыми важными из них были те, которые состоялись в Нюрнберге" и проходили с 1946 по 1948 гг. Судебные рассмотрения осуществлялись американскими военными судами в соответствии с Законом № 10 Контрольного Совета 5 .
В мае 1993 г. Совет Безопасности своим решением, которое можно назвать новаторским и которое опиралось на положения Главы VII Устава Организации Объединенных Наций, создал международный трибунал ad hoc для рассмотрения преступлений, совершенных в бывшей Югославии, начиная с 1991 г 6 . В ноябре 1994 г. аналогичный шаг был предпринят в отношении Руанды 7 .
Однако самым знаменательным событием в обеспечении международного правопорядка конца 20 - начала 21 веков явилось, учреждение мировым сообществом судебного органа, призванного осуществлять уголовную юрисдикцию в отношении категории правонарушений являющихся наиболее серьезными и вызывающими озабоченность всего международного сообщества, - Международного уголовного суда (далее, МУС или Суд).
Одним из важнейших вопросов, обсуждаемых в рамках Специального и Подготовительного комитетов (в данных комитетах обсуждалась возможность и необходимость создания Суда, а также разрабатывался текст Статута МУС), явилось признание МУС в качестве органа, дополняющего
4 Special Proclamation by the Supreme Commander for the Allied Powers at Tokyo, 4 Bevans
20, as amended, 4 Bevans 27 ("Charier of the Tokyo Tribunal").
5 Закон №10 Контрольного совета. Наказание лиц, виновных в совершении военных
преступлений, преступлений против мира и против человечности, 20 декабря 1945 г.,
Official Gazette Control Council for Germany. Patrick Brode, Casual Slaughters and Accidental
Judgements, Canadian War Crimes Prosecutions, 1944-1948, Toronto: University of Toronto
Press, 1997.
6 Statute of the international Criminal Court for the former Yugoslavia, S.C. Res. 827, Annex
7 Statute of the international Criminal Tribunal for Rwanda, S.A. Res. 955, Annex.
5 национальные судебные органы. При этом в своем Докладе по вопросу учреждения Суда, Специальный комитет подчеркивал, что в. намерения* Комиссии международного права не входила замена национальных судебных органов Судом при ведении уголовного судопроизводства, однако, и юрисдикция Суда не должна стать просто остаточной.
В итоге, Римский статут МУС 1998 года (далее,. Статут) создает принципиально: новую модель, которая не согласуется, ни с одной из существующих і моделей национальной уголовной юрисдикции, ни с существующей і в рамках Трибуналов acL hoc международной уголовной юрисдикцией. "
Подписание Министром иностранных дел Российской Федерации И.С. Ивановым Римского Статута 13 сентября 2000 года в ходе сессии Генеральной Ассамблеи ООН открыло для России возможность начала практической работы с целью подготовки предложений о ратификации. Статута.
Такая работа в настоящее время проводится под эгидой МИД России с участием экспертов Генеральной прокуратуры, Минюста, МВД, Верховного Суда, Минобороны, ФСБ, других ведомств.
Статут МУС - юридический документ и документ очень сложный. Он аккумулирует в себе нормы из различных областей права: международного, уголовного, процессуального. Каждая; статья, каждый пункт Статута - результат длительных дискуссий, соотнесения различных школ, традиций, политических мотивов.. При разработке Статута создавались правовые конструкции, о которых никто не знал, как они будут функционировать. Именно поэтому при имплементации Статута с проблемами сталкиваются все государства. Российская Федерация не исключение.
Все вышесказанное обуславливает необходимость тщательного, детального и всестороннего исследования, вопросов возникающих в процессе имплементации і данного международного документа в конституционное,
I 6
уголовное и уголовно - процессуальное законодательство Российской Федерации.
Состояние научной разработанности темы, характеризуется прежде, всего тем, что многие исследования^ или посвящены непосредственной деятельности Международного уголовного суда не затрагивая внутригосударственный уровень осуществления правосудия по Статуту МУС, или были проведены до его принятия, или в них не рассматриваются вопросьь соотношения компетенций МУС и национальных органов уголовной юстиции России. К таковым, например, можно отнести следующие работы: Блищенко И.П., Фисенко И.В. Международный, уголовный суд. Ml, 1994; Блищенко И.П., Фисенко И. В. Международный уголовный суд. М., 1998. Фисенко И.В. Борьба с международными преступлениями в международном уголовном праве. Мн., 2000; Костенко Н.И. Международный уголовный суд.. М., 2002; Костенко Н.И. Международная ^уголовная юстиция. Проблемы развития. М., 2002; Костенко Н.И. Теоретические проблемы становления и развития международной уголовной юстиции: Дис... докт. юр. наук. - М., 2002.
Также, имеется большое количество научных статей, обзоров и комментариев по различным аспектам деятельности Международного уголовного суда, таких ученых, как А.Х. Абашидзе, Р.А. Адельхонян, А.А. Асатур, В.А. Батырь, И:П. Блищенко, Б.. Брумхол, B.C. Верещетин,. K.F. Геворкян, С. Григорянц, О.В: Гликман, У. Гуин,Э-Давид, X. Даффи,Р. Деканозов,. К. Дорман, А.М; Ибрагимов, Г.В. Игнатенко, А. Камен, А.Я: Капустин, Ю.М1 Колосов, Н:И. Костенко, С.А. Лобанов, Д. Лохман, С.Р: Людер, А.И. Микулышш, А.Найер; M.G. Палеев; К. Пальме, Б. Панкин, М. Полякова, Ю.А. Решетов, М.К. Роберж, В.А.. Савельев, С. Самченко, Н:А. Сафаров; О. Солера, О.И. Тиунов,. А. Трайнин, Б.Р: Тузмухамедов, М:В: Фисенко, Р.Э. Фифе, М.О.Хадсон, Д. Хастон, С.В; Черниченко, У.А. Шабас, М.М; Шенгелия и других исследователей. Однако, внутригосударственный уровень осуществления правосудия по Статуту МУС, вопросы
7 сотрудничества государств с Судом рассматриваются лишь не многими исследователями:
Эти обстоятельства обусловили цели и задачи настоящей диссертации.
Цели и задачи исследования.
Целью «данной- работы является исследование составов международных преступлений составляющих юрисдикцию Суда, как на международном, так и на уровне осуществления юрисдикции Российской Федерацией; а также влияние данных норм международного права на законодательство России.
Кроме того, в, качестве, целей выступают: детальное, изучение объективных и; субъективных признаков данных преступлений, решение возможных проблем при применении ст. 5 Римского статута МУС («Преступления, подпадающие под юрисдикцию суда»), а также вопросы, связанные с осуществлением сотрудничества МУС с государствами.
Также не 1 вызывает сомнений необходимость теоретического обоснования более четкош формально - правовой регламентации нормы о геноциде и выработка приемлемого определения преступления агрессии.
Достижение данных целей возможно путем решения следующих задач:
Исследование объективных и субъективных признаков таких международных преступлений, как: военные преступления, преступления против человечности, преступление геноцида по Статуту МУС.
Сопоставление преступлений содержащихся?в национальном российском законодательстве с преступлениями, закреп ленными, в Римском статуте на предмет их соответствия.
Разработки предложений по совершенствованию» нормы о геноциде в уголовном законодательстве России, основанных на отграничении этого преступления; от смежных с ним, а. также * совершенствованию соответствующих положений международного права:
Выработка определения преступления агрессии.
Соотношение законодательства России и некоторых зарубежных стран на предмет соответствия Статуту МУС в вопросах касающихся; применения
8 последнего. (Передача лиц МУС, предоставление иммунитетов, дополняющего характера юрисдикции МУС, применения некоторых видов наказания и т. д.).
Обоснование необходимости расширения юрисдикции МУС конвенционными преступлениями (терроризм и незаконный оборот наркотических средств).
Рассмотрение механизма осуществления сотрудничества государств с Судом.
Объектом исследования являются общественные отношения и интересы, связанные с установлением и возможностью реализации ответственности индивидов за совершение международных преступлений, а также общественные отношения в сфере осуществления сотрудничества при реализации уголовной ответственности.
В качестве методологической основы проводимого исследования выступают логико-правовой, сравнительно - правовой, системно -структурный, теоретического моделирования, технико-юридический метод и некоторые другие методы. В процессе написания применялись достижения науки международного, уголовного, уголовно - процессуального, конституционного, гражданского, философии права. При этом особое внимание уделялось анализу положений теории международного уголовного права, сформулированных в трудах отечественных и зарубежных авторов. Нормативной основой (предметом) исследования являются:
1) Римский статут Международного уголовного суда, Заключительный акт 9 , документы Комиссии Международного права ООН 10 , Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу об учреждении Международного уголовного суда 11 , документы Подготовительной
См.: Документы ООН под условным обозначением A/CONF.183.
10 См.: Документы ООН А/38/10, А/41/10, А42/10, А/44/10, А/45/10, А/47/10, A/CN.4/452, А/48/10,
A/CN.4/458, А/50/22.
" См.: Резолюции ГА ООН 44/39,45/41,46/54,47/33,48/31,49/53,50/46,51/207,52/160.
9 комиссии: для Международного уголовного суда 2 , а. также международные пакты, договоры и конвенции, участницей которых является Российская Федерация (а именно; Устав ООН, Конвенция предупреждении преступления геноцида и наказания за него, Всеобщая Декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах и протоколы к нему, Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации и другие).
Нормы международного уголовного права, международного гуманитарного права, международной защиты прав человека и других отраслей международного права.
Соответствующие положения Конституции РФ, УК РФ, УПК РФ и других, внутренних нормативно - правовых актов РФ.
Кроме того, в диссертации проведен сравнительный анализ действующего конституционного, уголовного и уголовно -процессуального законодательства зарубежных стран (Украина, Бельгия, Франция, Люксембург), касающегося изучаемых проблем.
Изучены научные исследования отечественных и зарубежных авторов в области международного права, уголовного права, общей теории права.
Теоретическую, основу работы составляют фундаментальные исследования в области теории международного права и его отраслей, касающихся * рассматриваемой проблемы, таких специалистов, как К. А. Бекяшев, А.Г. Богатырев, С.В; Бородин, И.П. Блищенко, П.Н. Бирюков, М.И. Блум, И. Блюнчли, B.C. Верещетин, В.В. Витюк, Л.Н. Галенская, А.В. Грабарь, В.П. Емельянов, Г.В. Игнатенко, А.Я. Капустин, И.И. Карпец, А.Л. Колодкин, Ю.М. Колосов, М.И. Лазарев; Д.Б. Левин; И;И. Лукашук, Е.Г. Ляхов, Ф.Ф. Мартене, Г.М. Мелков, Л:А. Моджорян, А.В. Наумов, Ю.С. Ромашев, П.С. Ромашкин, Ю.А. Решетов, А.Н. Талалаев, А.А. Тер-Акопов;
См.: Документы ООН под условным обозначением PCNICC.
10 А.Н. Трайнин, Г.И. Тункин, Н.А. Ушаков, Д.И. Фельдман, СВ. Черниченко, М.Д. Шаргородский и др. Также была принята во внимание зарубежная доктрина международного права, представленная, в частности, такими авторами, как Р. Аби-Сааб, М.Ш. Бассиони, И. Броунли, Д. Башаров, Г. Гаджа, С. Глазер, Э. Давид, Д. Дерби, Я. Динштейн, М. Крепшо, Р. Лемкин, Р. Мюллерсон, А. Мейровиц, В. Пелла, Ж. Пикте, Н. О"Салливан, С. Сигеллер, В. Фридман, Дж. Шварценбергер и др.
При написании диссертационного исследования автор обращался к публикациям, содержащимся в периодической печати: "Московский журнал международного права", "Российский ежегодник международного права", "Государство и право", "Международный научный журнал "Право и политика"", "Юрист", "Международное публичное и частное право", "Международная жизнь", "Дипломатический вестник", а также в материалах научно-практических конференций и семинаров: "Международный уголовный суд и позиция России", Москва, 9-10 июня 1998 г., "Международный уголовный: суд: Ратификация и имплементация на национальном уровне", Москва, 20-22 марта 2001 г., "Международный курс по МГП для государственных служащих и представителей академических кругов", Москва, 16-19 сентября 2003 г., "Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры в практике конституционного правосудия", Москва, 24 декабря 2002 г., "Римский статут Международного уголовного суда: имплементация на национальном уровне", Москва, 4-5 февраля 2004 г. и др.
Кроме того, в поиске источников получения информации для диссертации большую помощь оказала Московская Делегация Международного Комитета Красного Креста.
Научная новизна работы заключается в том, что на монографическом уровне осуществлено комплексное научное исследование, посвященное подробному анализу преступлений указанных в Римском статуте
11
Международного уголовного суда, на международном уровне, на
внутригосударственном уровне, а также особое внимание уделяется
осуществлению, сотрудничества данного международного органа с
национальным механизмом борьбы с такими преступлениями, как: геноцид,
военные преступления, преступления против человечности и преступлением
агрессии. і
Кроме того, устанавливается возможность и перспектива дальнейшего расширения юрисдикции Международного уголовного суда в отношении других преступлений и совершенствование действующего законодательства России.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы для совершенствования международного права, уголовного и уголовно - процессуального законодательства Российской Федерации. Результаты настоящего исследования могут быть использованы также в учебном процессе и научных исследованиях по тем вопросам международного, уголовного и уголовно - процессуального права, которые сопряжены с проблемами установления и реализацией уголовной ответственности при осуществлении сотрудничества государств с Международным уголовным судом.
Основные положения и выводы диссертации, выносимые на защиту: 1) Обосновывается положение о формально - материальном характере состава геноцида, а также обоснована редакция ст. 6 Римского статута МУС и ст. 357 УК РФ, позволяющая более правильно дифференцировать пределы уголовной ответственности за совершение преступления геноцида., А также необходимость установления пределов назначения наказания для каждой статьи Римского статута МУС, что облегчит работу судей в выборе вида наказания, предупредит возможные ошибки и неточности в размере назначенного наказания, а также будет полностью соответствовать принципу справедливого назначения наказания.
Обосновывается необходимость включения в Раздел XII УК России дополнительной главы «Военные преступления», в которой соответствующие статьи воспроизвели составы преступлений, предусмотренные ст. 8 Статута МУС, а также восполнили такие пробелы в нормативно - правовой регламентации, как: а) отсутствие составов преступлений («осуществление нападений неизбирательного характера, затрагивающих гражданское население или гражданские объекты», «умышленное использование голода среди гражданского населения», «неоправданная задержка репатриации военнопленных или гражданских лиц»); б) отсутствие в УК РФ квалифицирующего признака («совершение деяния в рамках плана или политики или при крупномасштабном совершении таких преступлений»); в) отсутствие в УК РФ положения об ответственности командиров и иных начальников; г) не включение положений ст. 8 Статута, применяемых во время международных вооруженных конфликтов к немеждународным вооруженным конфликтам (например, не запрещено использование во внутренних вооруженных конфликтах запрещенных видов оружия). Обосновывается необходимость включения в УК РФ дополнительной главы «Преступления против человечности», в раздел XII «Преступления против мира и безопасности человечества», в которой бы с учетом Элементов преступлений, принятых в соответствии со ст. 9 Статута МУС, были бы закреплены составы преступлений, предусмотренные ст.7 Статута МУС. Также необходимо включить такой квалифицирующий признак, как «совершение преступления в рамках широкомасштабного или систематичного нападения на любых гражданских лиц, если такое нападение совершается сознательно». Предлагается новая редакция определения преступления агрессии. Государствам-участникам целесообразно пересмотреть свое национальное право, для того, чтобы оно допускало сотрудничество в соответствии с
13 частью 9 Статута, а также определить области, в которых необходимы дополнительные законодательные акты, и препятствия к сотрудничеству. Также государствам предлагается: пересмотреть определения преступлений, данные в статьях 6-8 Статута, чтобы обеспечить такое положение, 1 при* котором запреты, предусмотренные в национальном законодательстве, включали все соответствующие деяния и чтобы существовала шкала наказаний, согласующаяся со Статутом. Однако если деяние, запрещенное в соответствии, со Статутом, должным образом расследуется и преследуется: в судебном порядке на национальном; уровне, тот факт, что на судебном процессе оно рассматривается как обычное преступление, а не как геноцид, преступление против человечности или военное преступление, не может сам по себе служить основанием для того, чтобы дело считалось приемлемым для принятия к производству Судом.
Целесообразно включение в национальное право государств-участников! ареста и передачи лиц по просьбе Суда, в соответствии с частью 9 Статута. А также оно не должно отказывать в передаче лица, разыскиваемого МУС, на основании того, что в соответствии со Статутом 1 может быть вынесен приговор к пожизненному лишению свободы. МУС должен быть исключен из уставных или конституционных запрещений выдачи в подобных ситуациях. Обязательство выполнять просьбы об аресте и передаче применяется без различия, основанного на национальной принадлежности, разыскиваемого лица. Национальные уставные или. конституционные запрещения выдачи своих граждан не применяются к просьбам Суда о передаче ему лиц, и национальные власти не могут отказать в передаче на этом основании.
Анализ зарубежного законодательства, а также заключения, вынесенные высшими государственными і органами свидетельствуют, что требуется
14 пересмотр конституционных положений, касающихся в первую очередь иммунитетов должностных лиц государств, дополняющего характера юрисдикции МУС, полномочий Прокурора МУС, при расследовании на территории, государства - участника, исковой давности, амнистии и другим положениям на предмет соответствия Статуту МУС. По результатам объективного анализа внутреннего российского законодательства установлено, что принятие нового и внесение изменений в действующее законодательство, а также использование других юридических процедур, в частности, толкования Конституционным Судом Российской Федерации отдельных положений Конституции Российской Федерации, позволяет избежать процедуры: внесения изменений и дополнений в Конституцию Российской Федерации, и имплементация Статута напрямую с изменением Конституции Российской Федерации не связана. Возможно [ принятие следующих нормативно - правовых актов: ^Конституционным судом Российской Федерации специального заключения о соответствии Статута МУС Конституции Российской Федерации; 2) закона Российской Федерации «Об экстрадиции», который дал бы четкое законодательное определение понятий «выдача иностранному государству» и «передача международному органу»; 3) Закона «о международной судебной помощи», посвященный исполнению решений иностранных и международных судебных органов; 4) включение в УПК Российской Федерации наряду с главой «выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора» (глава 54) специальных статей, регулирующих передачу лица МУС.
Несомненно, полезным стало бы принятие если не всех, то хотя бы нескольких из перечисленных нормативно - правовых актов, это позволило бы снять многие вопросы.
15 Универсальная юрисдикция,.устанавливаемая УК РФ, в принципе, позволяет применять положения Статута МУС без внесения изменений и дополнений в действующее уголовное законодательство, однако это не освобождает от необходимости привести его в соответствие с международными нормами.
В российском уголовно - процессуальном законодательстве РФ существует достаточная законодательная база для осуществления сотрудничества в соответствии с ст.93 Статута МУС, а также в вопросах связанных с перевозкой через территорию государства подозреваемых, подлежащих передаче Суду, сбора и хранения доказательств, защиты информации предоставленной третей стороной, исполнения наказания в виде лишения свободы.
В тоже время, необходимо внести соответствующие поправки в Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию)-доходов, полученных преступным путем» в связи с отменой конфискации как вида уголовного наказания, а также дополнить примечанием о том, что его нормы действуют и в отношении МУС. Апробация результатов исследования.
Материалы и результаты исследования нашли отражение в опубликованных научных статьях и использованы в учебном процессе Московского университета МВД России.
Основные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры международного права Московского университета МВД России, а также обсуждались на научно - практических конференциях и семинарах.
Структура диссертации отвечает целям и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов. В заключении приводятся итоги и выводы исследования. Завершает работу библиографический список использованной литературы. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК России.
Понятие и виды юрисдикции. Юрисдикция Международного уголовного суда
Юрисдикция - установленная законом (или иным нормативным актом) совокупность правомочий соответствующих государственных органов разрешать правовые споры и решать дела о правонарушениях, т.е. оценивать действия лица или иного субъекта права с точки зрения их правомерности, применять юридические санкции к правонарушителям. Юрисдикция определяется в зависимости от вида и характера разрешаемых дел, территориальной их принадлежности, от участвующих в деле лиц и др.13
В международном праве различают территориальную и личную (национальную) юрисдикцию. Под территориальной понимается такая юрисдикция государства, которая осуществляется в пределах определенной территории. В пределах своей территории государство осуществляет полную юрисдикцию, за исключением тех случаев, когда соответствующими международными соглашениями предусматривается иное. Ограниченная целевая юрисдикция осуществляется государством в пределах его континентального шельфа и экономической зоны. Личная (национальная) юрисдикция осуществляется государством в отношении своих граждан, находящихся за пределами его территории, например, в открытом море, в Антарктике. В случаях, предусмотренных национальным законодательством, юрисдикция государства может распространяться на граждан этого государства и тогда, когда они находятся на иностранной территории, но осуществляться1 эта юрисдикция может только на территории своего государства, если иное не предусмотрено международным соглашением. В случаях существования конкурирующих юрисдикции вопрос о применении юрисдикции того или иного государства решается на основании соответствующих международных договоров или международно-правовых обычаев.
Данное понятие содержится в Основном законе России в статье 67 и других нормативно - правовых актах. Так как юрисдикция это сфера действия государственной власти, то она, является и проявлением государственного суверенитета.
Определившись с понятием юрисдикции, рассмотрим, какую юрисдикцию осуществляет МУС.
В статье 1 провозглашается, что МУС "дополняет национальные органы уголовной юстиции". Во время переговоров, проводимых с целью выработки Статута, было принято единодушное решение, что основная ответственность за расследование преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, и судебное преследование виновных лежит на национальных органах уголовной юстиции, В результате, не считая тех случаев, когда государство добровольно передает дело в МУС или бездействует, Суд будет осуществлять свою собственную юрисдикцию только в случаях явного нежелания государства или его неспособности предпринять должные действия. При осуществлении своей юрисдикции Суд будет действовать в дополнение территориальной и национальной (персональной) уголовной юрисдикции, которая имеется у государств-участников; ограничив такое осуществление случаями неспособности или нежелания государства, Статут показывает, что Суд не является также простым продолжением систем национальной уголовной юстиции государств-участников.
Преступление геноцида
В данном параграфе диссертационного исследования хотелось бы остановиться на юрисдикции МУС в отношении такого опасного и серьезного международного преступления, как геноцид.
Геноцид, как один из составов подпадающих под юрисдикцию МУС указан в ч. 1 ст. 5 Римского статута МУС, наряду с такими, вызывающими опасность для всего международного сообщества преступлениями как. преступления против человечности, военные преступления, преступление агрессии.
Если говорить о самом юридическом термине "геноцид", то он появился относительно недавно - его ввел в научный оборот польский юрист Рафаэль Лемкин, между двумя мировыми войнами применительно к фактам массового уничтожения армянского населения по указанию властей Османской империи в 1914-1918 гг.
В послевоенном международном праве было выработано понимание того, что в отличие от войны, где организованные вооруженные солдаты сражаются друг с другом, геноцид - это одностороннее массовое убийство, в котором государство или другая преобладающая сила, намеренно уничтожает значительную часть национального, этнического или религиозного сообщества или группу, в то время как принадлежность к ней иногда произвольно определяется самим исполнителем.
Геноцид, как преступление был впервые определен в международном акте - в резолюции 96(1) Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 года. В последующей резолюции 180(11) Генеральной Ассамблеи ООН от 21 ноября 1947 года было подчеркнуто, что ответственность за геноцид как за международное преступление несут как государства, так и отдельные лица.
Многие авторы отмечают, что по существу, именно с определения преступности и наказуемости этого деяния в международно - правовых актах, начался процесс формирования международного уголовного права как юридического феномена мировой культуры.15
На 3-й сессии.Генеральной Ассамблеи ООН была.принята и открыта для подписания Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него от 9 декабря 1948 года16 (далее - Конвенция о геноциде). Именно в этом международно - правовом документе, вступившем в силу в 1951 году, "геноцид" как состав преступления был определен как "любое из следующих действий, совершаемых с намерением уничтожить, полностью или частично, какую - либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
Сотрудничество государств с Международным уголовным судом
В части 9 Римского статута ("Международное сотрудничество и судебная помощь", ст. 86-102) сформулированы основные положения, относящиеся к сотрудничеству государств. Другие аспекты сотрудничества, в том числе касающиеся преступлений против отправления правосудия и (факультативного) исполнения наказаний государствами-участниками, решившими принять заключенных, осужденных Судом, рассматриваются в Статуте в другой части. В какой бы части ни содержались обязательства, Статут предоставляет основные стандарты и процедуры, направленные на обеспечение справедливой и эффективной работы Суда, однако дающие некоторую свободу государствам в определении путей сотрудничества и оставляющие на усмотрение национального законодательства регулирование процедур сотрудничества в широкой области.
Сотрудничество в соответствии с частью 9 основано на просьбах, направляемых Судом. Отделение предварительного производства или Судебное отделение, по запросу Прокурора или для оказания помощи защите (по запросу защиты или по собственному побуждению), обращается к государству с просьбой о сотрудничестве с Судом. В этом случае государство в соответствии со Статутом обязано удовлетворить эту просьбу о сотрудничестве.
Обязательство сотрудничать содержится в статье 86, где сказано:
«Государства-участники в соответствии с положениями настоящего Статута всесторонне сотрудничают с Судом в проведении им расследования преступлении, подпадающих под юрисдикцию Суда, и осуществлении уголовного преследования за эти преступления».
Обязательство заключается в том, чтобы всесторонне сотрудничать "в соответствии с положениями настоящего Статута", а не только части 9. Это обязательство сотрудничать с Судом в проведении им расследования преступлений и осуществлении уголовного преследования за них. Поэтому оно применяется, когда Суд начинает расследование. Обязательство сотрудничать является общим и относится к любым национальным властям, будь то милиция, вооруженные силы или другие правительственные органы, которые имеют обязательства, связанные с просьбой Суда. Поэтому любой пересмотр национального законодательства, выполняемый с целью определения его совместимости с режимом сотрудничества, установленным в Статуте, должен учитывать как военные, в том числе находящиеся за пределами территории государства, так и гражданские судебные органы, в связи со всеми формами сотрудничества.
Таким образом, в целом, Статут обязывает государств-участников всесторонне сотрудничать с Судом в соответствии с положениями Статута.
В других положениях части 9 общее обязательство статьи 86 применяется к конкретным ситуациям, таким как арест и передача лица суду, передача показаний, доказательств, и так далее.
Суд будет направлять просьбы о сотрудничестве по дипломатическим каналам или по любым другим соответствующим каналам, определенным государством, через Международную организацию уголовной полиции или любую соответствующую региональную организацию (как, например, Европол) (ст. 87(1)). Государства могут пожелать определить орган власти, который регулярно получает запросы о юридической взаимопомощи (обычно это министерство юстиции), поскольку этот орган будет обладать опытом, необходимым для быстрого рассмотрения этих запросов.
1. Понятие юрисдикции Международного уголовного суда
Основным механизмом борьбы с международными преступлениями будет эффективно функционирующая система уголовного правосудия, в кᴏᴛᴏᴩую входят: судебная система, правоохранительные органы и система уголовно-исполнительных учреждений.
Часть ученых считают, что одним из эффективных средств борьбы с международными преступлениями, будет придание виновных лиц национальным судам общей юрисдикции. Н.А. Ушаков считал, что уголовная ответственность индивидов существовала и продолжает существовать как их ответственность по национальному уголовному праву государств, подлежащая преследованию национальными судами с соблюдением национальных процессуальных норм применительно ко всем уголовным преступлениям1.
Д.Б. Левин отмечает, что международные преступления, составы кᴏᴛᴏᴩых определены в Женевских конвенциях 1949 г., могут рассматриваться национальными судебными системами2.
Думаю, что с такой позицией на сегодняшний день согласиться трудно, так как ст. 1 Статута Международного уголовного суда говорит, что Суд будет постоянным органом, уполномоченным осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества, указанные в Статуте Суда, и дополняют национальные органы уголовной юстиции.
Из Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него от 9 декабря 1948 г. (ст. 6) вытекает, что лица, обвиняемые в совершении геноцида или других деяниях, кᴏᴛᴏᴩые перечислены в указанной конвенции, должны быть судимы ком-
1 См.: Ушаков Н.А. Указ. соч. С. 285.
2 См.: Левин Д.Б. Ответственность государств в современном международ
ном праве. М., 1966. С. 48.
петентными судами того государства, на территории кᴏᴛᴏᴩого было совершено ϶ᴛᴏ деяние, или таким международным уголовным судом, кᴏᴛᴏᴩый может иметь юрисдикцию в отношении Сторон указанной Конвенции, признающих юрисдикцию такого суда. Указанный принцип был определен и в Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г. В частности, ч. 1 ст. 146 определяет, что каждое государство берет на себя обязательство ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказывающих совершить те или иные серьезные нарушения.
Часть 2 указанной статьи устанавливает, что каждое государство обязуется разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить то или иное серьезное нарушение, и, каково бы ни было их гражданство, предавать их ϲʙᴏему суду. Стоит заметить, что она сможет также, если она ϶ᴛᴏго пожелает, передать их в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с положениями ϲʙᴏего законодательства для суда другой заинтересованной стороне, в том случае, если эта договаривающаяся сторона имеет доказательства, дающие основание для обвинения данных лиц1. В связи с данным возникает вопрос, на каких лиц распространяется юрисдикция указанных судов и какое право суд применит?
А.И. Стоит сказать - полторак анализируя практику Нюрнбергского трибунала, заметил, что международный характер суда определяется не применимым правом и не тем фактом, что он был создан на основе международного соглашения, а одобрением Устава и Трибунала международным сообществом. Нюрнбергский процесс был самым первым в истории примером международного суда за преступления против мира и человечества и по϶ᴛᴏму со стороны международного сообщества было выражено одобрение по вынесенному приговору. Позже Нюрнбергские принципы заняли ϲʙᴏю нишу в международном уголовном праве.
Г. Шварценбергер, давая оценку резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 95 (I) «Подтверждение принципов международного права, признанных Статутом Нюрнбергского Трибунала» от 11 декабря 1946 г. повествовал: «главное юридическое значение ϶ᴛᴏй резо-
" Международное гуманитарное право в документах. М., 1996. С. 266-321.
люции может быть усмотрено в том, что в будущем любой член Организации Объединенных Наций будет лишен возможности ставить под сомнение действительность данных принципов как норм между народно го права»1. Следует заметить, что юрисдикция суда в отношении лиц, виновных в международных преступлениях, до определенной степени будет производной от указанной Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. Думается, что характер судебной процедуры определяет общественная опасность совершенных преступлений. Чем тяжелее состав совершенного преступления, тем сильнее возникает потребность в том, ɥᴛᴏбы судебное разбирательство носило межгосударственный характер. Что же касается простых военных преступлений, то они могут рассматриваться национальными судами, в то же время, преступления, совершенные главными военными лицами, и лицами, кᴏᴛᴏᴩые совершили особо тяжкие преступления, крайне важно бы осуществлять международными уголовными судами.
Таким судебным органом на сегодняшний день будет Международный уголовный суд, состоящий из представителей не одной, а нескольких стран и разных правовых систем мира.
Сегодня задача органа международной юстиции - Международного уголовного суда, занимающегося самыми различными преступлениями, порождает как минимум три вида проблем: юрисдикция ratione materiae (какие преступления?), юрисдикция ratione personae (в отношении каких обвиняемых лиц?) и проблемы выбора судебного органа (международный уголовный суд или доступный национальный суд?) Необходимо заметить, что каждая проблема требует надлежащего решения.
Из преамбулы Римского Статута Международного уголовного суда видно, что он будет постоянным органом, кᴏᴛᴏᴩый уполномочен осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества. Отметим, что тем самым Суд дополняет национальные органы уголовной юстиции. Юрисдикция и Функционирование Суда регулируются положениями указанного Статута.
" См.: Schwarzenberger J. The frontiers in international law. L., 1985. P. 10.
Международный уголовный суд устанавливает ϲʙᴏи отношения с ООН посредством соглашения, кᴏᴛᴏᴩое должно быть одобрено Ассамблеей государств-участников Статута Международного уголовного суда и впоследствии - Председателем данного Суда от его имени.
Правовой статус Международного уголовного суда заключается в том, что он обладает международной правосубъектностью, такой, кᴏᴛᴏᴩая может оказаться необходимой для осуществления его функций и достижения его целей.
Суд может осуществлять ϲʙᴏи функции и полномочия, предусмотренные Статутом Суда и по специальному соглашению, на территории любого государства-участника.
Юрисдикция Международного уголовного суда, согласно Статуту, ограничивается самыми серьезными преступлениями, которые вызывают озабоченность всего международного сообщества.
Государства пошли по пути предельного ограничения круга преступлений, ᴏᴛʜᴏϲᴙщихся к юрисдикции Суда.
Комиссия международного права ООН отказалась от намерения дать в ϲʙᴏем проекте определение «преступления по международному праву». В то же время, международные преступления были определены: преступления геноцида; преступления против человечности; военные преступления и преступления агрессии.
Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что круг составов преступлений совпал с теми составами, кᴏᴛᴏᴩые были определены Уставами международных трибуналов. Указанный перечень составов преступлений является не как примерный, а как исчерпывающий для Международного уголовного суда. Это не означает, будто перечень исчерпывает все преступления по общему международному праву. На ϶ᴛᴏт счет Комиссия международного права ООН в комментарии к проекту Статута отмечала, что статья 5 Статута Суда «ограничивается такими преступлениями по общему международному праву, кᴏᴛᴏᴩые, по мнению Комиссии, должны подпадать под юрисдикцию Суда на ϶ᴛᴏй стадии»1.
Кроме указанных составов преступлений, по общему международному праву к юрисдикции Международного уголовного
" См.: Доклад Комиссии международного права о работе ее сорок шестой сессии. Нью-Йорк, 1994. С. 50.
суда Комиссия отнесла преступления, кᴏᴛᴏᴩые были установлены международными договорами. В данной ситуации было осуществлено разделение международных преступлений на преступления по общему международному праву и конвенционные преступления. Все договоры, кᴏᴛᴏᴩые имели отношения к юрисдикции Суда, были перечислены в приложении к проекту Статута Международного уголовного суда. К большому сожалению, впоследствии представители государств отклонили предложение Комиссии.
В Статуте даны развернутые составы перечисленных преступлений. При ϶ᴛᴏм подчеркивается, что ᴏᴛʜᴏϲᴙщиеся к преступлениям против человечности действия подпадают под юрисдикцию Международного уголовного суда исключительно в том случае, если они совершены «в рамках широкомасштабных или систематических нападений на любых гражданских лиц». Военные преступления -«если совершены в рамках плана или политики или при крупномасштабном совершении таких преступлений». Следует заметить, что к юрисдикции Суда отнесены военные преступления, кᴏᴛᴏᴩые могут совершаться в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера. В ч. 3 ст. 8 Статута Международного уголовного суда подчеркивается, что ϶ᴛᴏ положение не затрагивает ответственность правительства за поддержание или восстановление закона и порядка в государстве или за защиту единства и территориальной целостности государства всеми законными средствами.
Весьма важным в регулировании юрисдикции Суда будет положение о запрете повторного разбирательства по одному и тому же делу - принцип ne bis in idem, закрепленный ст. 20 Статута. Вообще ϶ᴛᴏт принцип призван регулировать взаимоотношения в рамках одной судебной системы и не допустить в ее рамках повторного разбирательства. При его перенесении в систему международной уголовной юстиции он получает новое значение, так как призван регулировать более широкий круг отношений -предупредить повторное разбирательство не только в рамках самого международного уголовного суда, но и в национальных судебных органах. Заметим, что в отношении Международного Уголовного суда ϶ᴛᴏт принцип имеет три различных значения.
Первые два не вызывают каких-либо осложнений и представляются очевидными. В рамках самого Суда никакое лицо не мо-
жет быть судимо за деяние, составляющее основу состава преступления, в отношении кᴏᴛᴏᴩого данное лицо было признано виновным или оправдано Судом. При проведении национального разбирательства лицо не может быть судимо за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, в связи с кᴏᴛᴏᴩым ϶ᴛᴏ лицо уже было признано виновным или оправдано Судом. Это положение не препятствует национальным органам осуществлять преследование лиц, если при разбирательстве в Суде доказательства совершения международных преступлений были признаны недостаточными (например, факты убийств подтвердились, но нет доказательств того, что они носили массовый и систематический характер, ɥᴛᴏбы быть квалифицированными в качестве преступления против человечности) Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что лицо не сможет избежать ответственности за преступления по национальному уголовному законодательству.
Более дискуссионной будет зависимость разбирательства в Суде от предыдущего национального разбирательства. В соответствии с принципом дополняемости, согласно п. 3 ст. 20, принцип ne bis in idem применим и в ϶ᴛᴏм случае, с некᴏᴛᴏᴩыми исключениями. Суд не может осуществлять повторное преследование лица за исключением случаев, кᴏᴛᴏᴩые свидетельствуют о нежелании государства осуществлять реальное преследование. Перечень исключений из данного принципа идентичен перечню условий, кᴏᴛᴏᴩые могут рассматривать как нежелание осуществить уголовное преследование должным образом согласно п. 2 ст. 17. Соответственно, Суд может осуществить повторное преследование лица, если национальное преследование осуществлялось с целью оградить лицо от уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, или судебное разбирательство не ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовало критериям независимости и беспристрастности.
Думается, что Статут не воспринял еще одно исключение из ϶ᴛᴏго принципа, кᴏᴛᴏᴩое предусмотрено в уставах международных трибуналов. Лицо может быть осуждено в национальном суде за деяние, кᴏᴛᴏᴩые Суд квалифицировал как обычное преступление, хотя налицо международное преступление. Естественно, мера наказания в таком случае гораздо менее строгая, она неадекватна тяжести совершенного преступления. Считаем, что в та-
ких случаях национальное судебное разбирательство также не должно препятствовать рассмотрению дела в Суде. Думается, ɥᴛᴏбы восполнить возникший пробел, эту ситуацию нужно рассматривать как частный случай попытки оградить лицо от уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию суда, предусмотренную ст. 20 Статута Суда.
Юрисдикция Международного уголовного суда, на наш взгляд, должна выражаться и в том, ɥᴛᴏбы Суд мог осуществлять судебное преследование лиц, обвиняемых в совершении преступлений, кᴏᴛᴏᴩые, по мнению международного сообщества, создают угрозу для международного мира и безопасности, противоречат правопорядку и благосостоянию международного сообщества и потрясли правосознание человечества.
Мехмет Гюней (Турция) - член Комиссии международного права ООН высказал мнение о том, что в перечень ст. 5 Статута Международного уголовного суда крайне важно включить все конвенции о борьбе с терроризмом универсального характера, а также Протокол о борьбе с незаконными насильственными актами в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, дополняющий Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации". Диссертант соглашается с указанным предложением Мехмета Гюней и считает, что предметная юрисдикция Международного уголовного суда должна ограничиваться наиболее тяжкими преступлениями, оскорбляющими совесть международного сообщества. Диссертант считает, что в любом случае перечень преступлений, используемых для определения юрисдикции суда, не должен быть исчерпывающим, а для государств всегда должна сохраняться возможность прийти к согласию по указанной проблеме. Автор приходит к выводу, что более важным будет тот факт, что юрисдикция Международного уголовного суда должна быть прямо связана с проектом Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. В ϶ᴛᴏм отношении Международный уголовный суд без Кодекса и Кодекс без Суда будут подобны суверенитету без территории, или наоборот. Любое их ис-
1 См.: Ежегодник Комиссии международного права. 1994. Т. 1. С. 31. A/CN. 4/SER/A/ 1994.
кусственное разделение будет несправедливым и противоречит стремлению международного сообщества создать систему международного уголовного правосудия, кᴏᴛᴏᴩая была бы настолько совершенной, насколько ϶ᴛᴏ возможно.
Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что в постановочном плане юрисдикция Международного уголовного суда определяет себя параметрами точно ограниченных категорий. Речь идет о самых серьезных преступлениях, вызывающих озабоченность международного сообщества. Предметно - ϶ᴛᴏ преступление геноцида; преступления против человечности; военные преступления и преступления агрессии. Концептуальное восприятие международного терроризма как тягчайшего международного преступления делает обоснованным включением его в обозначенный список самых серьезных международных преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда. В ϶ᴛᴏм плане в порядке авторской инициативы диссертанта предлагается дополнить ст. 5 Статута Международного уголовного суда отдельным составом преступления «международный терроризм». Это способствовало бы более действенной борьбе с преступлением, затрагивающим интересы всего мирового сообщества.
2. Применимое право Международного уголовного суда
Применимое право Международного уголовного суда проявляется в том, что нормы международного уголовного права в принципе те же, что и у международного права. Нормы устанавливают составы преступлений, регулирующие сотрудничество государств в области деятельности международного уголовного правосудия, учреждаются международные уголовные суды. Как правило, преимущественно нормы формируются письменно в международных договорах. И.П. Блищенко считал, что нормативный материал, кᴏᴛᴏᴩый можно определить как международное уголовное право, должен ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовать, по крайней мере, следующим критериям. В первую очередь, нормы международного уголовного права должны быть международными, т.е. создаваться субъектами международного права не в одностороннем порядке, а путем согласования воль. Во-вторых, цель данных норм - борьба с преступностью. В-третьих, преступления должны затрагивать интересы или международного сообщества в целом, или несколь-
ких государств. В-четвертых, ответственность за нарушение норм должна быть уголовно-правовой, независимо от того, какой правоприменительный орган (международный или национальный) выносит приговор, применяются ли для определения наказания непосредственно нормы международного или внутригосударственного права1.
И.И. Карпец считал, что любая норма права либо выражает волю какого-либо одного государства и, следовательно, входит в состав его внутреннего права, либо представляет собой результат согласования воль нескольких государств, т.е. будет нормой международного права. Далее он считал, что международное уголовное право есть совокупность норм, создаваемых в процессе согласования воль государств2.
Важно заметить, что одним из первых документов, принятых в рамках ООН на пути международно-правового содействия обеспечению прав и ϲʙᴏбод человека, привлекаемых к уголовной ответственности или признанных виновными в совершении преступлений и отбывающих наказания, будет Всеобщая декларация прав человека3. Статьи декларации 3, 5, 7-12 и 14 содержат положения, касающиеся прав лиц, арестованных или находящихся под стражей до судебного разбирательства, права каждого быть огражденным от произвольного ареста и задержания, а также осуждение и запрет пыток, жестокого, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения, произвольного вмешательства в личную и семейную жизнь, посягательства на неприкосновенность жилища и тайну переписки.
В декларации сформулированы такие давно сложившиеся демократические принципы уголовного судопроизводства и уголовного права, как презумпция невиновности и запрет применять новый уголовный закон к ранее совершенным деяниям, если он
См.: Международное уголовное право. М., 1999. С. 12. 2 См.: Карпец ИИ. Указ. соч. С. 27.
Принята и провозглашена резолюцией 217А (III) Генеральной Ассамблеи °ОН от 10 декабря 1948 г.
ухудшает положение лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Декларация запретила любой вид дискриминации при отправлении правосудия по уголовным делам.
Эти и другие положения Всеобщей декларации прав человека, давшие в общих чертах формулировку некᴏᴛᴏᴩых прав лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, явились основанием для последующей международной нормотворческой деятельности в рассматриваемой области.
Прямым развитием идей Всеобщей декларации, в т.ч. тех, что касается прав лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, явилась выработка международных пактов о правах "человека, одобренных Генеральной Ассамблеей ООН в декабре 1966 г. и вступивших в силу в 1976 г.: Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах2.
По нашему мнению, ценность Пактов пробудет не только в том, что они на более высоком уровне, с большей степенью детализации и подробностей, чем во Всеобщей декларации, определили международные стандарты в рассматриваемой области, но и в том, что они будут международными договорами, содержащими юридически обязательные положения для их участников и устанавливающими конкретные процедуры по их реализации.
Особо хотелось бы отметить точку зрения Г.И. Тункина. Стоит заметить, что он считал, что Пакты не предоставляют взаимные обязательства государств по предоставлению таких прав индивидам, но устанавливают взаимные обязательства государств по предоставлению таких прав индивидам»3.
В Международном пакте о гражданских и политических правах зафиксированы права и ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующие им обязанности в области уголовного правосудия. Статья 3 Пакта определяет: «Стоит сказать, что каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется:
а) обеспечить любому лицу, права и ϲʙᴏбоды кᴏᴛᴏᴩого, признаваемые в настоящем Пакте, нарушены. Эффективное средство
1 См.: Международные акты о правах человека. Сб. док. М., 2002. С. 43-52.
2 См.: Там же. С. 52-68.
3 См.: Тункин Г.И. Отметим, что теория международного права: М., 1979. С. 94-95.
правовой защиты, даже если ϶ᴛᴏ нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве;
б) обеспечить, ɥᴛᴏбы право на правовую защиту для любого
лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентны
ми судебными, административными или законодательными влас
тями или любым другим компетентным органом, предусмотрен
ным правовой системой государства, и развивать возможности
судебной защиты;
в) обеспечить применение компетентными властями средств
правовой защиты, когда они предоставляются».
При анализе конкретных положений указанного Пакта обращает на себя внимание ст. 6, в кᴏᴛᴏᴩой содержатся важные нормы, кᴏᴛᴏᴩые ᴏᴛʜᴏϲᴙтся к статусу лиц, затронутых уголовным преследованием.
В ней говорится, что «право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни. Смертные приговоры могут выноситься только за самые тяжкие преступления в соответствии с законом, кᴏᴛᴏᴩый действовал во время совершения преступления и кᴏᴛᴏᴩый не противоречит постановлениям настоящего Пакта. В ϶ᴛᴏй же статье говорится, что «каждый, кто приговорен к смертной казни, имеет право просить о помиловании или о смягчении приговора. Смертный приговор не выносится за преступления, совершенные лицами моложе восемнадцати лет, и не приводится в исполнение в отношении беременных женщин».
Ряд положений Пакта содержат нормы об обращении с подозреваемыми и лицами, находящимися под стражей в ожидании приговора или осужденными и отбывающими наказания. В частности, ст. 7 говорит: «Никто не должен подвергаться пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию». При всем этом Пакт предусматривает право на защиту от произвольного ареста или содержания под стражей. Статья 9 предписывает: «Никто не должен быть лишен ϲʙᴏбоды иначе, как на таких основаниях и в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с такой процедурой, кᴏᴛᴏᴩые установлены законом». В данной статье формулируются некᴏᴛᴏᴩые гарантии, ограждающие от произвольного ареста: «Стоит сказать, что каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое
предъявляемое ему обвинение. Отметим, что каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо в срочном порядке доставляется к судье или к другому должностному лицу, кᴏᴛᴏᴩому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на оϲʙᴏбождение. Содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но оϲʙᴏбождение может ставиться в зависимость от представления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора.
Довольно широкие гарантии лицам, привлекаемым к суду, определяют ст.ст. 14 и 15 данного Пакта. Стоит заметить, что они определяют равенство всех лиц перед судом. В частности, п. 1 ст. 14 определяет: «Все лица равны перед судами и трибуналами. Стоит сказать, что каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, или при определении его прав и обязанностей, на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Часть 2 ст. 14 определяет: «Стоит сказать, что каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону». Часть 3 ст. 14 предписывает: «Стоит сказать, что каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на базе полного равенства:
быть в срочном порядке и подробно уведомленным на язы
ке, кᴏᴛᴏᴩый он понимает, о характере и основании предъявленно
го ему обвинения;
иметь достаточное время и возможности для подготовки
ϲʙᴏей защиты и сноситься с выбранным им самым защитником;
быть судимым без неоправданной задержки;
быть судимым в его присутствии и защищать себя лично
или через посредство выбранного им самим защитника; если он
не имеет защитника, быть уведомленным об ϶ᴛᴏм праве и иметь
назначенного ему защитника, быть уведомленным об ϶ᴛᴏм праве
и иметь назначенного ему защитника в любом случае, когда ин
тересы правосудия того требуют, безвозмездно для него в любом
таком случае, когда у него нет достаточно средств для оплаты ϶ᴛᴏго защитника;
допрашивать показывающих против него свидетелей или
иметь право на то, ɥᴛᴏбы данные свидетели были допрошены, и
иметь право на вызов и допрос его свидетелей на тех же услови
ях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;
пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не
понимает языка, используемого в суде, или не говорит на ϶ᴛᴏм
не быть принужденным к даче показаний против самого се
бя или к признанию себя виновным».
Руководствуясь ч. 5 и 7 ст. 14 Пакта Суд обязан руководствоваться презумпцией невиновности, исходя из того, что каждый осужденный должен иметь возможность обжаловать приговор, никто не может быть привлечен к уголовной ответственности дважды за одно и то же деяние, все равны перед судом и могут рассчитывать на гласное разбирательство их дел. Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что в указанном пакте сформулированы основные нормы, кᴏᴛᴏᴩые могут быть положены в деятельность Международного уголовного суда.
Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что рассмотренные два основных международных документа, кᴏᴛᴏᴩые обладают большим международным авторитетом, затрагивают, как было показано выше, вопросы деятельности Международного уголовного суда.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в мире имеет место тенденция взаимодействия международных и внутригосударственных явлений и процессов, кᴏᴛᴏᴩая выражается в углублении взаимодействия международного уголовного права с национальными правовыми системами и внутригосударственным уголовным правом. И на ϶ᴛᴏт счет нормы международного уголовного права реализуются с помощью норм внутригосударственного уголовного права и уголовного процесса. Г.В. Игнатенко отмечает, что превалирующим при имплементации норм международного уголовного права будет не прямой способ, т.е. применение его норм международным уголовным судом, а непрямой -посредством национальных правоохранительных органов. Иногда, как он считает, для решения конкретного уголовного дела
правоохранительный орган руководствуется как нормами международного, так и внутригосударственного уголовного права.
И.И. Лукашук и А.В. Наумов считают, что нормы международного
уголовного права устанавливают преступность того или иного деяния, а также они
определяют международно-правовые механизмы международного уголовного
преследования и наказания виновных физических лиц международными уголовными
судами.
Стоит отметить, что основная особенность данных норм состоит по сути в том, что они носят
характер общепризнанных норм, и по϶ᴛᴏму преступления нередко называют
преступлениями по общему международному праву2. Ответственность лиц,
совершивших международные преступления, возникает независимо от места и времени
совершения преступления. Нормы распространяются на всех лиц, где бы они ни
находились, на территории любого государства, в открытом море и т. д. К ним не
применяются сроки давности.
Статья 1 Конвенции о неприменимости сроков давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. определяет: «Никакие сроки давности не применяются к следующим преступлениям независимо от времени их совершения:
военные преступления, как они определяются в Уставе Нюрн
ции Объединенных Наций, а также, в частности, «серьезные на
рушения», перечисленные в Женевских конвенциях о защите
преступления против человечества независимо от того, бы
ли ли они совершены во время войны или в мирное время, как
они определяются в Уставе Нюрнбергского Международного Во
Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, из-
" См.: Игнатенко Г.В. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью. Свердловск. 1980.
2 См.: Лукашук ИИ., Наумов А.В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 69.
гнание в результате вооруженного нападения или оккупации и бесчеловечные действия, являющиеся следствием политики апартеида, а также преступление геноцида, определяемое в Конвенции 1948 г. о предупреждении геноцида и наказания за него, даже если данные действия не представляют собой нарушения внутреннего законодательства той страны, в кᴏᴛᴏᴩой они были совершены»1.
И так, как мы видим, ответственность возникает непосредственно в силу международного уголовного права, независимо от того, предусмотрено ли такое деяние в качестве преступного во внутреннем праве.
Нормы международного уголовного права не только устанавливают преступность деяния, но и определяют принципы уголовного преследования, о чем говорилось выше, осуждения и наказания физических лиц. На основе норм создаются международные суды (трибуналы), непосредственно применяющие международное право к индивидам.
Так, Лондонским соглашением от 8 августа 1945 г. между СССР, Великобританией, Францией и США «О судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси» был учрежден Международный военный трибунал для суда над главными военными преступниками европейских стран оси и принят Устав названного Трибунала. Трибунал содержал три вида преступлений: преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности, о чем говорилось выше. Согласно Уставу был создан Комитет по расследованию дел и обвинению главных военных преступников, основная функция кᴏᴛᴏᴩого заключалась в проведении предварительного досудебного расследования и подготовке обвинительного акта. В Уставе содержались процессуальные права и гарантии для подсудимых. Устав содержал права и обязанности Трибунала, а также четко регламентировалась судебная процедура. Приговор Трибунала являлся окончательным и не подлежал пересмотру. Устав предоставлял Трибуналу право приговорить виновного к смертной казни или другому наказанию, кᴏᴛᴏᴩое он сочтет справедливым.
" См.: Международное гуманитарное право в документах. М., 1996. С. 528-529.
Представляет интерес Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г. и его Устав по вопросу о соотношении применимых им норм: «Международный трибунал вправе применять в дополнение к обычному международному праву любой договор, кᴏᴛᴏᴩый был, несомненно, обязателен для сторон во время совершения инкриминируемого деяния и не противоречил или не отступал от императивных норм международного права, каковыми будет большинство норм международного гуманитарного права»1.
Примером прямого создания норм и институтов международного уголовного права международным органом будет учреждение решением Совета Безопасности в 1994 г. Международного уголовного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января 1994 г. по 31 декабря 1994 г. (далее - Трибунал по Руанде)
Такое название Трибуналов дает представление об их персональной, временной и территориальной юрисдикции. Уставы предусматривают, что Трибуналы и национальные суды имеют параллельную юрисдикцию, при ϶ᴛᴏм юрисдикция Трибунала имеет приоритет: на любом этапе судебного разбирательства Трибунал может запросить дело из национального суда для рассмотрения.
Согласно Уставу Трибунала по Югославии, составляют нарушения международного гуманитарного права, кᴏᴛᴏᴩые, определяют нарушения Женевских конвенций 1949 г., перечисленные в ст. 2 Устава: нарушения законов или обычаев войны, не исчерпывающий перечень кᴏᴛᴏᴩых содержит ст. 3, геноцид (определение геноцида дано в Уставе в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 г.); преступления против человечности.
1 См.: Решение Апелляционной камеры Международного трибунала для бывшей Югославии от 2 окт. 1995 г. // Criminal Law Forum. 1996. № 1. P. 136.
Устав Трибунала по Руанде содержит несколько иной перечень
преступлений. Уставом признаны преступными следующие деяния: а) геноцид; б)
преступления против человечности; в) нарушения статьи 3, общей для Женевских
конвенций 1949 г. и двух Дополнительных протоколов в 1977 г., касающихся вооруженных
конфликтов немеждународного характера.
Стоит отметить, что остальные положения Уставов в целом
совпадают.
При анализе норм, посвященных Трибуналам по бывшей Югославии и Руанде, крайне важно обратить внимание, что указанные суды были учреждены и действуют не на базе международного договора, а на базе решения Совета Безопасности ООН. Совет Безопасности обосновал ϲʙᴏи полномочия по учреждению Трибуналов положениями главы VII Устава ООН1, в которой содержится компетенция Совета Безопасности в отношении угрозы миру и, нарушения мира и актов агрессии.
Необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что Трибуналы были учреждены одними государствами для суда над гражданами других государств. В. Фридман считал, что Устав Нюрнбергского трибунала и его Приговор «будут результатом власти победителей в большой войне, позволяющей наложить на побежденных посредством ϲʙᴏего временного политического и военного превосходства не только политические условия, но и также ϲʙᴏи правовые идеи (концепции) Но институциональные и другие правовые достижения, получаемые в результате такого исключительного нарушения обычного баланса сил в международных отношениях, могут, тем не менее, создавать образцы и принципы, применимые в других обстоятельствах»2.
Что же касается учреждения общего для всех государств Международного уголовного суда, причем не «ретроспективного», т. е. в отношении уже совершенных преступлений, а «перспективного», т. е. в отношении преступлений, кᴏᴛᴏᴩые могут быть совершены, то в ϶ᴛᴏм вопросе мировое сообщество никак не придет к единому мнению. Комиссия международного права более
1 См.: Устав Организации Объединенных Наций и Статус Международного
Суда. Офиц. Изд. ООН. Нью-Йорк, 1982.
2 См.: Friedmann W. The Changing Structure of International Law. New York.
полувека вела работу над проектом Статута Международного уголовного суда, о чем уже говорилось выше, предопределяя многочисленные различия в оценках и позициях государств. Римский Статут Международного уголовного суда - 1998 г. будет международным договором. Существенное значение для реализации Статута имеет то обстоятельство, что сегодня организация международного сообщества и развитие международного права достигли такого уровня, при кᴏᴛᴏᴩом международный суд может стать реальностью1.
Ален Пеле (Франция) - член Комиссии Международного права ООН на сорок шестой сессии в 1994 г. обратил внимание на то, что договор, заключенный исключительно между некᴏᴛᴏᴩыми государствами, не смог бы изменить компетенцию Совета Безопасности в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с Уставом ООН, и он сожалеет, что исключительно нескольким государствам предоставляется возможность выносить наказания за преступления, касающиеся всего человечества. Стоит заметить, что он считает, что данные проблемы можно было решить в том случае, если бы предпочтение было бы отдано варианту, согласно кᴏᴛᴏᴩому Международный уголовный суд стал бы вспомогательным органом, Генеральной Ассамблеи, или даже вспомогательным органом, общим для Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Это бы позволило Суду воспользоваться авторитетом ООН и он действительно мог быть судебным органом всего международного сообщества, а не только небольшой группы государств. Государства «непосредственно заинтересованы» в том, ɥᴛᴏбы все лица, несущие ответственность за агрессивные войны, геноцид или преступления против человечества, подвергались судебному преследованию2. С другой стороны считаем, что Генеральная Ассамблея ООН имеет полное право создавать судебный орган, как указывал Международный суд ООН в ϲʙᴏем консультативном заключении от 13 июля 1954 г.3 и 1<ак ϶ᴛᴏ предусмотрено ст. 22 Устава Организации Объединенных Наций. При ϶ᴛᴏм она ни в коей мере не вышла бы
" См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. М.. 1999. С. 97.
2 См.: Ежегодник Комиссии международного права 1994. Т. 1. С. 17. A/CN.4/
3 См.: Effect of Awards of Compensation Made by the United Nations Adminis
trative Tribunal, Advisory" Opinion, 1С. J. Reports 1954. P. 47.
за пределы ϲʙᴏего мандата, поскольку ст.ст. 10 и 11 Устава ООН наделяют ее общей компетенцией во всех вопросах, подпадающих под сферу действия Устава ООН, и в ϶ᴛᴏй связи небезынтересно напомнить, что одной из целей ООН будет поощрение уважения прав человека и основных ϲʙᴏбод. В случае если Суд должен быть также инструментом Совета Безопасности ООН, то в ϶ᴛᴏм случае необходимо создать его на базе совместной резолюции Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Действительно, Генеральная Ассамблея ООН не может заставить государства-члены ООН и тем более государства, не являющиеся членами ООН, обращаться в Суд или передавать ему преступников, однако она, несомненно, может создать Международный уголовный суд, кᴏᴛᴏᴩый служил бы государствам.
Гаэтано Аранджо-Руис (Италия) - член Комиссии Международного права ООН считает, что, по его мнению, Международный уголовный суд должен служить праву и ничему другому и не может в ϶ᴛᴏй связи быть инструментом Генеральной Ассамблеи, Совета Безопасности или любого другого политического органа1.
При всем этом Ален Пеле (Франция) полагает, что различие между правом и политикой будет весьма абстрактным: право находится на службе международного сообщества и на службе государств, а государства будут исключительно политическими образованиями. По϶ᴛᴏму нет никаких оснований для того, ɥᴛᴏбы не предоставлять в их распоряжение правовой инструмент, позволяющий им, равно как и Генеральной Ассамблее, и Совету Безопасности, находить правовые решения политических проблем. В конечном счете именно ϶ᴛᴏ зачастую и происходит, когда государства обращаются в Международный суд2.
Необходимо обратить внимание, на какой основе Совет Безопасности ООН может передавать Суду дело о каком-либо из преступлений, поскольку Совет Безопасности ООН не наделен, как Генеральная Ассамблея ООН, общей компетенцией и имеет полномочий принимать решения исключительно на основании ст. 25 и главы
См.: Ежегодник Комиссии международного права 1994. Т. 1. С. 19. A/CN.4/ SER.A./1994.
2 См.: См.: Ежегодник Комиссии международного права 1994. Т. I. С. 19. A/CN.4/SER.A. /1994. С. 19.
VII Устава ООН, т.е. может обращаться в Суд исключительно в случае угрозы миру, нарушения мира и акта агрессии. Следовательно, представляется нецелесообразным расширять, таким образом, возможности Совета Безопасности ООН обращаться в Международный уголовный суд. Думается, по-видимому, ничто не должно препятствовать Совету Безопасности ООН - и в ϶ᴛᴏм вопросе, как нам представляется, Статут суда будет слишком ограничительным - на базе данных полномочий по принятию решений обращаться в Суд в связи с каким-либо преступлением, если наказание ϶ᴛᴏго преступления будет необходимым для поддержания мира, и даже просить Суд осуществлять судебное преследование некᴏᴛᴏᴩых лиц, названных поименно, виновных в совершении какого-либо международного преступления.
В отношении применимого права юрисдикция Международного уголовного суда ограничена следующими преступлениями: геноцид, военные преступления, в т.ч. и в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера, агрессия, преступления против человечности. Причем последние подпадают под юрисдикцию Суда исключительно в том случае, если они совершены в рамках широкомасштабных или систематических нападений на гражданских лиц. Статут подробно описывает случаи, когда Суд должен признать дело не подлежащим его юрисдикции, определяет применимое право, содержит общие принципы международного уголовного права, устанавливает организационную структуру Суда, регламентирует порядок и процедуру расследования и уголовного преследования, судебного разбирательства, пересмотра и обжалования приговоров, порядок решения вопросов об относимости и допустимости доказательств, устанавливает виды наказаний (лишения ϲʙᴏбоды на срок до 30 лет, пожизненного заключения), порядок их исполнения, решает вопросы международного сотрудничества и судебной помощи.
В отличие от уставов международных трибуналов ad hoc, Статут Международного уголовного суда содержит ст. 21, определяющую в общем плане применимое Судом право. Это, прежде всего, документы, кᴏᴛᴏᴩые предстоит принять в его развитие Статута Международного уголовного суда - Элементы преступлений и Правила процедуры и доказывания. В ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих случаях Суд применяет международные договоры, принципы и нормы междуна-
родного права, среди кᴏᴛᴏᴩых особо выделяются общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов.
Лишь в случае невозможности применения вышеперечисленных источников Суд применяет принципы права, общие для правовых систем мира. При ϶ᴛᴏм особо выделяется законодательство государств, кᴏᴛᴏᴩые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления. Для того ɥᴛᴏбы сделать практику применения национальных источников единообразной, Статут обусловливает их применение ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙием данных принципов Статуту и другим международно-правовым нормам.
Автор отмечает, что впервые в международной практике, предусмотрена возможность применять принципы и нормы права в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях. Это также позволит в условиях недостаточности источников регулирования обеспечить единообразие практики Суда.
Автор полагает, что применимое право Международного уголовного суда состоит по сути в том, что Суд применяет, во-первых, Статут Международного уголовного суда, Правила процедуры и доказывания, во-вторых, международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права, специальные принципы международного уголовного права. Суд также может применять общие принципы права, взятые им из национальных законов правовых систем мира, включая, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно, национальные законы государств, кᴏᴛᴏᴩые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении конкретного преступления, при условии, что данные принципы не будут несовместимыми со Статутом Международного уголовного суда, с международным правом и международно-признанными нормами и стандартами. Международный уголовный суд может применять принципы и нормы права в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях. Применение и толкование права должно ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовать международно-признанным правам человека и не допускать никакого неблагоприятного проведения различия по таким признакам, как возраст, раса, цвет кожи, язык, религия или вероисповедание, политические или иные убеждения, национальное, этническое или социальное происхождение, имущественное, сословное или иное положение.
РОССИЯ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД: НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ РИМСКОГО СТАТУТА
С.В. Глотова
Кафедра международного права Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Ленинские горы, 19992 Москва, Россия
Статья освещает деятельность Международного уголовного суда современном этапе, оценивается роль МУС в системе международного уголовного правосудия. Особое место занимают вопросы имплементации Россией составов преступлений, закрепленных в Римском Статуте, и, в целом, приведения уголовного законодательства в соответствие с нормами международного гуманитарного права.
Международный уголовный Суд является закономерным итогом развития международной уголовной юстиции. Оговорка Мартенса в IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны легла в основу концепции преступлений против человечности, закрепленной впоследствии в уставах Нюрнбергского и Токийского трибуналов, Конвенции о геноциде, статутов трибуналов ad hoc и Римском статуте МУС. Кроме того, Римский Статут криминализировал значительную часть военных преступлений, который уже стали частью обычного международного гуманитарного права.
Участниками первого постоянного международного суда с универсальной юрисдикцией являются 104 государства1. Основной целью Суда является «положить конец безнаказанности лиц, совершающих самые серьезные преступления», преступления, которые угрожают всеобщему миру, безопасности и благополучию, вызывают озабоченность всего международного сообщества. В то же время подчеркнуто, что действенное преследование должно быть обеспечено как мерами, предпринимаемыми на национальном уровне, так и активизацией международного сотрудничества. В этом отношении Суд дополняет национальные системы уголовного правосудия, создавая прочные гарантии уважения к осуществлению междуна- . родного правосудия и обеспечения его соблюдения (п. 10 Преамбулы и ст. 1 Статута, принцип комплементарности) .
В настоящее время МУС представляет собой сердцевину системы международного уголовного правосудия, согласно Докладу МУС 61-й сессии Генеральной Ассамблее, подготовленного 3 августа 2006 г. . Формирующаяся система международного уголовного правосудия охватывает национальные, международные и смешанные трибуналы, а также такие международные организации, как ООН.
2005 и 2006 гг. характеризуются активизацией деятельности Суда, в результате чего Суд из органа, существующего «на бумаге», превратился в действующий механизм. В связи с этим международное сообщество испытывает большие ожидания
относительно независимости осуществления правосудия МУС, юрисдикция которого, в отличие от трибуналов ad hoc, гораздо шире, и, что особенно важно, предполагает быть реализованной в невыборочной манере .
В 2005 г. Международный уголовный суд приступил к практической работе, в
2006 г. он продолжил расследование ситуаций в Демократической Республике Конго; в Уганде; и в Дарфуре, Судан . Если первые ситуации были переданы госу-дарствами-участниками, последнее расследование ведется на основе передачи Обвинителю Советом Безопасности (Резолюция 1593 (2005) от 31 марта 2005 г.) , согласно ст. 13 «Ь» Статута МУС. Данное правовое основание совсем по-иному, нежели возбуждение расследования proprio motu или на основании п. «а» ст. 13, воздействует на компетенцию МУС. В результате МУС можно рассматривать как орган, стоящий на страже интересов мира и безопасности, что превышает задачу классического уголовного преследования, состоящую в наказании виновных за совершение тяжких международных преступлений . Передача ситуации в Дарфуре является важным свидетельством того, что Суд является интегрированным звеном системы поддержания мира и международной безопасности. Прокурор МУС согласно своей компетенции принял решение предъявить обвинение нескольким лицам. 11 декабря 2006 г. Обвинитель направил письмо Совету Безопасности о завершении расследования. 27 февраля 2007 г. в Палату предварительного производства 1 Обвинителем были направлены доказательства по делу в отношении министра внутренних дел Ахмада Мухаммада Харуна и лидера милицейского формирования Джаниавид (Janiaweed) Али Мухаммада Абд-Аль-Рахмана . Они, как предполагается, несут ответственность за совершение 51 преступления против человечности и военного преступления. Их действия, совместно с другими лицами, были направлены на совершение систематических нападений на гражданское население (убийства, массовые изнасилования, другие сексуальные преступления, пытки и другие бесчеловечные акты, разграбление имущества, незаконная депортация и перемещение и другие преступные акты), в результате чего около 1,9 млн. человек остались без крова и тысячи умирают от голода и болезней, а 4 млн. являются пострадавшими.
Начато производство по первому делу «Обвинитель против Томаса Лубанга Дийло») . Т. Лубанга - основатель и лидер Союза конголезских патриотов (СКП) - подозревается в совершении военных преступлений, а именно призыве и вербовке детей в возрасте до 15 лет и использовании их в боевых действиях. 10 февраля 2006 г. был издан ордер на арест в отношении Т. Лубанги, и 17 марта 2006 г. он был передан в распоряжение Суда. Это стало возможным благодаря сотрудничеству со стороны государств-участников и ООН (ст. 89 Статута).
В отношении ситуации в Уганде Палата досудебного производства I в порядке осуществления надзора за расследованием и санкционирования действий Службы Обвинителя утвердила 13 октября 2005 г. пять ордеров на арест в отношении членов Армии Сопротивления Господа: Д. Кони, В. Отти, О. Одимбо, Д. Онгвен, Р. Луквиа . До сих пор подозреваемые не предоставлены в распоряжение Суда. Эти лица обвиняются в совершении преступлений против человечности и военных преступлениях, включая сексуальное порабощение, изнасилования, нападения на гражданское население, и использование детей в качестве наемников. Палата досудебного производства П вынесла всего одно решение в отношении ситуации в Центрально-Африканской Республике, однако решение о начале расследования Обвинителем еще не принято.
Эффективность функционирования Суда в значительной степени зависит от расширения круга государств-участников. Особое значение имеет членство государств, являющихся постоянными членами Совета Безопасности.
Российская Федерация, подписав Римский Статут 13 сентября 2000 г., не является его участником, как и США и Китай. Однако, в отличие от США, Россия не занимает позицию, основанную на открытом противодействии Статуту. Следует ли из этого, что Россия остается в стороне от Международного уголовного суда и создающейся системы международной уголовной юстиции?
Широко распространено мнение, что имплементация составов преступлений, закрепленных в Статуте, должна происходить после решения вопроса о его ратификации. Однако необходимо отметить, что Римский Статут и на неучаствующие государства может оказывать юридическое воздействие. Здесь нет никакого противоречия с доктриной pacta tertiis пес nocent пес prosunt, закрепленной в ст. 34 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г.
Дело в том, что Россия как «третье государство» не является полностью «чуждым», сторонним государством по отношению к Римскому Статуту.
Во-первых, Россия, подписав Статут, выразила согласие с нормами международного права, закрепленными в Статуте, отсюда она находится под воздействием ст. 18 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая запрещает предпринимать действия, лишающие договор объекта и цели.
Во-вторых, Россия принимала активное участие в разработке Статута в Комиссии международного права, Подготовительном комитете для Международного уголовного суда, Римской конференции, а сейчас продолжает свою работу в Ассамблее государств-участников и Специальной рабочей группе по определению агрессии. Таким образом, Россия имела возможность для выражения своей суверенной воли в отношении положений договора.
В-третьих, Римский Статут является особым международным договором. Он является общим многосторонним договором, который устанавливает нормы, представляющие интерес для всех заинтересованных государств-членов международного сообщества - Статут формулирует составы преступлений, касающиеся всего международного сообщества . На это прямо указывает объект и цель договора, закрепленные в преамбуле Статута. В международном праве нередки случаи, когда международные договоры создают права и обязанности для неучаствующих государств . Это так называемые договоры об установлении объективного режима (об установлении границ, о нейтрализации территории) . Обязательная сила этих договоров не распространяется на третьи государства, однако существует обязанность государств, вытекающая из основных принципов международного права, «уважать чужие правомерные договоры и результат, достигнутый действием такого договора» .
Обязанность осуществлять уголовное преследование за совершение серьезных преступлений по международному праву, закрепленная в преамбуле Статута, является обязательством erga omnes, которое распространяется на все государства, являющиеся членами мирового сообщества .
Это обязательство имеет обычно-правовую природу. Так, Германия, предлагая при разработке Статута наделить Суд универсальной юрисдикцией, распространяющейся на все преступления, где бы они не совершались и кем бы они не совершались, независимо от того, является ли подозреваемый гражданином государства-участника Статута, ссылалась на то, что такая юрисдикция уже стала частью международного обычного права .
Поэтому здесь действует ст. 38 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая говорит о том, что предыдущие статьи 34-37 «никоим образом не препятствуют какой-либо норме, содержащейся в договоре, стать обязательной для третьего государства в качестве обычной нормы международного права, признаваемой как таковая».
Отсюда для Российской Федерации вытекает обязанность обеспечить эффективное уголовное преследование путем мер, принимаемых на национальном уровне. Таким образом, юридическим основанием для возникновения такой обязанности является обычная норма.
Фундаментальная основа Международного уголовного суда - принцип комплементарное™ - содержит особый режим юрисдикции. Так, она может наступить и в отношении граждан государства-неучастника, если они окажутся на территории государства-участника, а также преследование может начаться на основании и. «Ь» ст. 13, когда ситуация поступает из Совета Безопасности ООН, реализующего свои полномочия на основании Главы УП Устава ООН.
Для приведения в соответствие российского законодательства с положениями Римского Статута следующие меры должны быть приняты: имплементация составов и установление универсальной юрисдикции за их совершение.
Однако в настоящий момент следует говорить о неадекватной имплементации международных обязательств в российском законодательстве. Кроме установления ответственности за агрессию (ст. 353 УК «Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны»; ст. 354 «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны») и геноцид (ст. 357), составы иных преступлений практически отсутствуют.
Российскому УК незнакомо понятие «преступления против человечности». Можно, конечно, полагать, что преследование будет осуществляться на основе обычных составов - убийства, причинения тяжких повреждений. Однако как быть, например, с преследованием групп по политическим, расовым и иным мотивам, сексуальным рабством? До сих пор в законодательстве отсутствует запрет на совершение пыток (Конвенция против пыток 1984 г.).
Что касается военных преступлений, то ст. 356 УК «Применение запрещенных средств и методов ведения войны» содержит всего пять составов:
Жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением;
Депортация гражданского населения;
Разграбление национального имущества на оккупированной территории;
Применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации (все - ч. 1 ст. 356);
Применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации (ч. 2 ст. 356).
Статья криминализирует лишь отдельные преступления, которые относятся к группе «нарушения законов и обычаев, применимых в международных вооруженных конфликтах». Да и в этом отношении УК оперирует понятием «война», а не «вооруженные конфликты». Напомним, что Статут в ст. 8 отражает достижения международного гуманитарного права. Так, к этой группе он относит только в отношении международных вооруженных конфликтов 26 составов.
В УК РФ полностью отсутствуют составы, устанавливающие ответственность за серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г.: убийства, пытки, причинение страданий, серьезных телесных повреждений и ущерба здоровью, нападение на
гражданское население, убийства мирных жителей, казнь военнопленных и лиц, сложивших оружие.
Таким образом, УК не отражает нормы Дополнительных протоколов I и П 1977 г. к Женевским конвенциям, посвященных защите гражданского населения, не говоря уже о запретах, действующих в отношении немеждународных вооруженных конфликтов.
Неправильно сформулирован состав «применение средств и методов, запрещенных международным договором РФ». Дело в том, что не всякое применение запрещенных средств и методов является преступным (например, использование знаков отличий противника), т.е. здесь происходит расширение криминализации, не соответствующее современным нормам МГП.
Полагаем также, что недопустимо использовать бланкетные диспозиции в случаях, касающихся самых серьезных преступлений. Индивид должен иметь представление, в отношении чего существует запрет.
Вызывает удивление, что глава «Преступления против мира и безопасности человечества» находится в конце Кодекса.
Не зафиксирован в УК, в противоречие с ч. 4 ст. 15 Конституции 1993 г., приоритет международных договоров. Статья 1 УК говорит об общепризнанных нормах и принципах международного права, но где эти принципы? Следует заметить, что важную часть среди общепризнанных принципов международного права занимают Нюрнбергские принципы, подтвержденные в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН то 11 декабря 1946 г. и сформулированные в 1950 г. на второй сессии Комиссии международного права ООН как «Принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского Трибунала и нашедшие выражение в решении этого Трибунала» . Они носят характер jus со gens.
Спустя 60 лет в уголовном законодательстве РФ нет нормы, закрепляющей ответственность командиров за действия подчиненных, за издание преступного приказа. Согласно Нюрнбергскому принципу IV, «обстоятельство, что какое-либо лицо действовало во исполнение приказа своего правительства или начальника, не освобождает это лицо от ответственности по международному праву».
Неправильно в УК используется термин «международные договоры Российской Федерации» (в пласт МГП входят и Гаагские конвенции 1907 г., и международные договоры СССР).
И, наконец, необходимо закрепить в УК принцип универсальной юрисдикции за совершение международных преступлений, где бы они ни совершались и кем бы они не совершались. В настоящий момент ст. 12 УК «Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации» в ч. 3 распространяется на преступления, совершенные негражданами в двух случаях: 1) если преступление направлено против интересов Российской Федерации; 2) в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации.
Таким образом, даже в случае, если ратификация Римского Статута не будет произведена, имплементация составов Статута будет обеспечивать как приведение законодательства России в соответствие с международными обязательствами по Женевским конвенциям и Дополнительным протоколам, по другим договорам, а также согласно обычным нормам международного гуманитарного права, так и выполнение обязательства положить конец безнаказанности, носящего характер erga omnes.
Естественно, что случаи возможного совершения на территории России широкомасштабных, в рамках плана и политики военных преступлений или системати-
ческих или широкомасштабных деяний, не говоря уже о преступлении геноцида, скорее, гипотетичны. Однако, на наш взгляд, Россия как государство, внесшее глобальный вклад в становление международного гуманитарного права и международной уголовной юстиции, должна иметь адекватное современному развитию международного права законодательство в отношении преследования за тяжкие международные преступления.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Япония 17 июля 2007 г. задепонировала документ о присоединении к Римскому Статуту, и, таким образом, после вступления для нее Статута в силу (1 октября 2007 г.) станет 105-м государством-участником.
ЛИТЕРАТУРА
Абашидзе А.Х. Участие государств в Статуте Международного уголовного суда - обязательство erga omnes // Международное право - International Law. - 2007. - № 1 (29).
2. Доклад о деятельности за первые три года, подготовленный Службой Обвинителя 12 сентября 2006 г. Доступно на веб-странице http://www.icc-cpi.int/library/organs/otp/OTP_3-year-report-20060914_English.pdf.
3. Документ ООН А/61/217.
4. Документ ООН, 5-я сессия, доп. 12. UN Doc. А/316(1950).
5. Документ ООН S/RES/1593(2005).
6. Каюмова А.Р. Принцип комплементарности в системе принципов уголовной юрисдикции // Российский ежегодник международного права, 2003. - СПб., 2004.
7. Коробова М.А. Расширение сферы действия норм общего многостороннего договора. - М., 1983.
8. Лукашук ИМ Современное право международных договоров. - М., 2004. -
9. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Сборник документов. - М., 1984. - Т.4. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании (17 июля -- 2 августа 1945 г.).
10. Талалаев А.Н. Международные договоры в современном мире. - М., 1973.
11. Статут Международного уголовного суда // Международный уголовный суд (сборник документов). - Казань, 2004.
12. Ушацка А. Режим дополнительности Международного уголовного Суда // Международное право - International Law. 2007. №1(29).
13. Bassioni М. Sherif. International Criminal Court - Quo Vadis? // Journal of international criminal justice. - 2006. - Vol. 4. - Issue 3.
14. Bekou 0., Cryer R. The International Criminal Court and Universal Jurisdiction: A close Encounter?//Intemational and Comparative Law Quaterly. Vol.56.2007.
15. Case ICC-02/04-01/05 The Prosecutor v. Joseph Kony, Vincent Otti, Raska Lukwiya, Okot Odhiambo and Dominic Ongwen. Доступно по адресу: ttp://www.icc-cpi.int/cases/UGD/c0105/c0105_all.html.
16. Case ICC-01/04-01/06The Prosecutor v. Thomas Lubanga Dyilo. Доступно no адресу: http://www.icc-cpi.int/cases/RDC/c0106/c0106_all.html
17. Case ICC-02/05-01/07 The Prosecutor v. Ahmad Muhammad Harun («Ahmad Harun») and Ali Muhammad A1 Abd-Al-Rahman («АИ Kushayb»). Доступно по адресу: http://www.icc-cpi.int/cases/Darfur/c0205/c0205_all.html.
18. Danilenko G.M. ICC Statute and Third Parties // The Rome Statute of the International Criminal Court: A commentary. Vol 2. Ed. A.Cassese.
19. Fletcher George P. and Ohlin Jens David. The ICC - Two Courts in One? // Journal of International Criminal Justice. - 2006. - Vol. 4. - Issue 3.
THE RUSSIAN FEDERATION AND THE INTERNATIONAL CRIMINAL COURT: SOME PROBLEMS OF IMPLEMENTATION OF THE ROME STATUTE
The Department of International Law Moscow State University of M.V. Lomonosov Leninskiye Gory, 119992 Moscow, Russia
The Article is dedicated of activity of International Criminal Court, its role in the system of international criminal justice. The basic point are the problems of the implementation of the Russia elements of crimes from Rome Statute of ICC and, in general, transformation of Criminal Code in consistent to norms of international humanitarian law.
Международный Уголовный Суд
Идея создания МУС относительно не новая и к нашему времени имеет довольно долгую историю. Характерной чертой развития этой идеи является ее тесная связь с двумя мировыми войнами. Результатом как Первой, так и Второй мировой войны явилось складывание мировых систем: Версальско-Вашингтонской и Ялтинско-Потсдамской.
В отношении обеих систем решался вопрос о включении в их состав такого института, как МУС.
Предпринимались определенные усилия на официальном уровне: от включения отдельных статей в международный договор до заключения специальных соглашений; вопросы создания МУСа подробно обсуждались в Лиге Наций в 1920 и 1935-37 годах, в ООН в 1948 году, в 1945-46 годах заседал Нюрнбергский Международный Военный Трибунал, а в 1946-48 годах - Токийский.
Велась активная работа в рамках неправительственных международных организаций: Ассоциации международного права, Межпарламентского союза, Института международного права.
Версальско-Вашингтонская система не решила основной проблемы, для которой она создавалась - не смогла предотвратить Вторую Мировую войну. В сегодняшней системе военными средствами продолжают разрешаться конфликты. Радикальные изменения в международной жизни требуют соответствующих изменений в международном праве. Поэтому, естественно, что проблема создания МУСа, стала актуальной в 90-е годы. В 1993 году Советом Безопасности ООН был создан первый за полвека Трибунал ad hoc для рассмотрения дел, связанных с событиями в бывшей Югославии.
После долгих переговоров 18 июля 1998 года в Риме был принят и открыт для подписания Статут Международного Уголовного суда (МУС).
Принятию Статута предшествовала большая работ, длившаяся не один год. Так, была создана Подготовительная Комиссия МУСа, учрежденная Генеральной Ассамблеей ООН, которая была уполномочена разрабатывать проект «Элементы Преступлений и Правила Процедуры и Доказывания».
В 1999 году были проведены три сессии Комиссии, одна в 2000 году, 13-31 марта и 2 сессии намечены на 12-30 июня и 27 ноября - 8 декабря в 2000 году.
Подготовительная Комиссия осуществляла предварительную работу для постоянного Трибунала. Предпосылкой создания МУСа была деятельность Нюрнбергского трибунала в 1945 году и работа Международных Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде. Опыт, приобретенный в процессе работы этих Трибуналов является основой в создании будущего постоянно действующего суда. Процедура создания суда была наиболее сложной: следовало совмещать различные системы уголовного права и законов ведения войны, правительства государств должны были согласиться с ограничениями, накладываемыми на них его юриспруденцией, большое количество правительств должно было прийти к полному согласию относительно содержания положений проекта.
Однако не все правительства пришли к согласию относительно содержания положений проекта МУСа. США не поддержали проект суда, который был вынесен на обсуждение 17 июля 1998 г. Делегация США внесла ряд предложений по статуту МУСа, большинство из которых не нашли поддержки. США удалось отклонить инициативы наделения суда универсальной юрисдикцией, однако такие инициативы, как сохранение за Советом Безопасности ООН роли, включая его право на прекращение работы суда, суверенная защита информации, затрагивающей национальную безопасность, которая может стать известна суду, широкое признание национальных юридических процедур, как предпосылка совместной работы в суде, приемлемые условия ответственности за выполнение распоряжений и приказов вышестоящих начальников были отклонены. В связи с этим США в июле 1998 года проголосовали против идеи создания МУСа, в то время как ее поддержали 120 стран.
Председатель делегации США заявил, что США придерживаются мнения, что государства должны иметь возможность оценить эффективность и беспристрастность суда до того, как ставить вопрос о согласии с его юрисдикцией D.Schaefer. The ICC: Threatening US sovereignty. http//www.heritage.org/molem 537. Он также утверждает, что США были готовы принять режим договора, при котором любое государство-участник автоматически вынуждено было бы признать юрисдикцию суда в отношении преступлений, квалифицируемых как геноцид Официальный отчет Дэвида Шеффера «За учреждение Международного Уголовного суда», ноябрь 1999 г., http//inaex.gdf.ru/othproj/crimert/. США предложили 10-летний переходный период до вступления договора в силу, в течение которого любое государство-участник могло бы уклониться от юрисдикции суда над преступлениями против человечности или военными преступлениями.
США были готовы принять соглашение, согласно которому по завершении 10-летнего периода существовало бы три возможности: принять автоматическую юрисдикцию суда в отношении всех ключевых преступлений, выйти из числа участников соглашения либо попытаться внести изменения в договор, расширяя возможности защиты через «уклонение». По мнению представителей США, такой переходный период дал бы возможность правительству США оценить деятельность суда, а также создал бы условия для присоединения к договору с самого начала большого числа государств. Несмотря на то, что было достигнуто соглашение с Постоянными членами Совета Безопасности относительно такого рода договоренности, также как и относительно гарантии для стран, не подписавших договор, другие правительства оказались не готовы принять такое предложение. В результате было принято только положение о возможности «отклонения» в течение семи лет в отношении военных преступлений.
К сожалению, из-за того, что в последний момент было внесено положение об экстраординарном механизме юрисдикции суда, страна, намеревающаяся совершить действия, которые можно квалифицировать как военные преступления, получит возможность, присоединившись к договору, «уклоняться» в течение семи лет от юрисдикции суда в отношении военных преступлений, в то время как неприсоединившееся к договору государство, пославшее своих солдат за рубеж, оказывается под угрозой распространения на нее юрисдикции суда.
Далее, в соответствии с процедурными поправками, государства-участники договора могут избежать подпадания под юрисдикцию суда в отношении любых новых преступлений в соответствии с актами, принятыми их народами или на их территории. Это как раз те гарантии, которые мы отстаивали. Однако в силу того, что условия юрисдикции оказались теперь изменены, это расширяет юрисдикцию в отношении тех же самых преступлений на государства, не участвующие в оговоре.
Договор также предусматривает как самостоятельное инициирование расследования прокурором по собственной инициативе при условии, что с этим согласны два судьи, либо предъявление обвинения не по прямому указанию суда, а по представлению либо правительства страны-участника договора, либо Совета Безопасности. Представители делегации США были против этого предложения, так как считают, что это приведет с одной стороны к перегруженности суда жалобами и угрозе отвлечения его ресурсов, а с другой - к подталкиванию суда к принятию неоднозначных политических решений и возможному краху.
Кроме того, они настаивали, что здесь должна существовать прямая связь между предварительным решением Совета Безопасности о том, что некоторое государство совершило акт агрессии, и обвинениями в адрес конкретного гражданина этого государства. Статут суда теперь включает преступление агрессии, но переносит принятие его определения через соответствующие поправки на семь лет после вступления статута в силу. Нет никаких гарантий, что в случае принятия расширенного определения эта крайне необходимая связь будет востребована. Председатель делегации заявил, что будет делаться все, чтобы сохранить эту связь.
Также США выступали солидарно со многими другими странами против включения преступлений, связанных с терроризмом и наркотиками, в юрисдикцию суда на том основании, что это могло подорвать более эффективную деятельность в этом направлении на национальном уровне Fowler Jury. World leadership & International Justice: The US & International Criminal Court. www.3.nd.edu/~krocinst. Эта точка зрения была превалирующей вплоть до последнего дня конференции, когда внезапно выяснилось, что в окончательном тексте, подготовленном Бюро, в приложении к резолюции, которая должна была быть принята конференцией, оговаривалось, что преступления, связанные с терроризмом и наркотиками, должны подпадать под юрисдикцию суда, при этом на будущее переносится только вопрос об определении соответствующих преступлений. Однако текст был изменен в последний момент и США выступили с публичными возражениями против резолюции Они объяснили это тем, что включение этих преступлений не будет способствовать борьбе против этого зла. Наоборот, распространение на них юрисдикции суда могло бы подорвать серьезную деятельность на национальном и транснациональном уровнях и реально помешать борьбе с этими преступлениями. Проблема, по их мнению, состояла не в вынесении обвинений, а скорее в проведении расследования. Эти преступления требуют постоянных, подкрепленных законом усилий против криминальных организаций и связанных с ними преступлений с привлечением возможностей полиции и разведки. Суд не располагает возможностями для эффективного расследования и преследования такого типа преступлений.
17 июля представители США выступили против положения, устанавливающего запрет на введение дополнительных условий в договор. Председатель делегации США заявил, что в договор необходимо внести, как минимум, несколько дополнительных оговорок в области сотрудничества с судом на уровне государств, где требования национальных конституций и национальные юридические процедуры могут потребовать внесения оговорок, которые не наносят вреда стремлениям и целям суда.
Так, США выступили против идеи создания МУСа. Помощник секретаря США по вопросам военных преступлений Дэвид Шеффер заявил, что многие союзники США, подписавшие статут, будут оказывать давление на Вашингтон для того, чтобы США присоединились к ним, но, он добавил, что они никогда не подпишут договор, который они не могут поддержать.
В Вашингтон Таймс опубликована статья, в которой глава американского Отдела Кадров Дональд Дэвин заявил, что США следует продолжать отвергать МУС, несмотря на обвинение в лицемерии. По его мнению, ни один международный суд не сможет достичь уровня правосудия любого западного государства D.Davin. International Criminal Court// Washington Times 1998. В статье Филлис Шлафли выражается явное пренебрежение к идее создания МУСа. Кроме того, в ней есть заявление о том, что МУС - это европейский суд Philis Shafly “ International Criminal Court is a bad news”. По мнению Дэвида Ньюндорфа новая уголовная система правосудия является «системой террора». Обвиняемого могут содержать годами в нечеловеческих условиях, прежде чем правительство добьется судебного решения. Дэвид Ньюндорф называет МУС «тоталитарным судом, где главная роль «тирана» принадлежит ООН». Дэвид Ньюндорф считает, что судьи не могут назначаться из любых стран, так как в некоторых из них происходит вопиющее нарушение человеческих прав: Китай, Куба и Северная Корея. Дэвид Ньюндорф предлагает продолжать выступать против такого суда, он призывает сограждан в случае обвинения президентов США МУСом рассматривать такие акты, как военные действия, а деятельность суда как атаку на государственный суверенитет США Neundorf D. International Criminal Court: a giant step toward global totalitarianism, www.seidata.com/.
Естественно, что ни одна страна не хочет, чтобы ее действиями руководил кто-то извне. Однако сейчас люди вступают в то время, когда государственный суверенитет ограничивается в интересах достижения мировых экономических и гуманитарных целей. Бывший генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана заявил, что война в Югославии пододвинула мировое сообщество к той системе международных отношений, в которой права человека значат гораздо больше, чем государственный суверенитет. А чешский лидер Вацлав Гавел назвал югославскую войну «важным прецедентом» на будущее, в котором «государственный суверенитет должен неизбежно исчезнуть».
Более того, США являются членом многих международных организаций, а некоторым, в частности, МУСу, исходя из своих целей, сильно противятся. США аргументируют свое выступление против создания МУСа тем, что власти боятся необоснованного осуждения американских граждан.
Необоснованное обвинение маловероятно, исходя из гарантий, предусмотренных статутом. Скорее всего США боятся любого обвинения в адрес американских граждан. МУС преследует своей целю легализовать возможность судить американских граждан без гарантий, которые предоставляются им в соответствии с Биллем о Правах, таких как возможность рассмотрения дела большим жюри, защита от двойного обвинения, публичное рассмотрение дела с участием суда присяжных там, где это преступление было совершено, и других гарантий, которыми пользуются американские граждане в соответствующем процессе. Поэтому американцы рассматривают суд как угрозу и скоординированную атаку на их государственный суверенитет. Однако создание суда возможно и вопреки сопротивлению США. На конференции ООН в Риме соглашение об учреждении суда было ободрено ста двадцатью странами и семидесятью пятью подписано, вступит же оно в силу после его ратификации шестидесятью государствами.
Все главные союзники США поддержали идею создания МУСа. В Европе в течение следующих лет (2001-2002 гг.) ожидается большое число ратификаций. Самые ближайшие союзники США в странах развивающегося мира, новые демократические государства, такие как ЮАР, Южная Корея, Чили, Аргентина и другие поддерживают эту идею. Так как МУС наладит широкую поддержку во многих государствах, США не смогут препятствовать его созданию. Кроме того, даже если США не ратифицируют договор, их граждане все равно могут быть арестованы и осуждены в МУСе.
Остальные государства, в отличие от США, поддерживают идею создания МУСа. Так, например, на 28 декабря 1999 года уже 92 государства подписали договор и 8 ратифицировали Римский Статут О ратификации см. в Приложении № 2.
Для Соединенного Королевства создание Международного Уголовного Суда является возможностью призвать к ответу преступников, совершающих геноцид, военные преступления и преступления против человечности в тех случаях, когда национальная правовая система просто не в состоянии или не хочет помочь. (Соединенное Королевство подписало статут в ноябре 1998 года.)
Королева в одной из своих речей отметила, что «британское правительство рассматривает Международный Уголовный Суд как главное достижение в международном правосудии, которое гарантирует, что те, кто совершает самые страшные преступления, которые только известны человечеству, будут призваны к ответу».
В связи с этим уже в эту парламентскую сессию будет внесен так называемый билль «О международном Уголовном Суде», который уполномочит парламент ратифицировать Римский Статут.
Если билль будет принят, обязательства Великобритании по отношению к Суду будут включать также арест и передачу подозреваемых (вопрос, который широко дискутировался в правовых спорах по поводу задержания бывшего чилийского диктатора генерала Аугусто Пиночета).
Л.Джоспен, член французского парламента, выступил перед прессой с речью в поддержку развития Международного Уголовного Суда. Он сказал, что необходимым условием для успешного развития суда является подписание и ратификация большинством государств Римского Статута, и в особенности теми странами, которые взяли на себя серьезные обязательства. Он сделал это заявление в контексте своей речи о вопросах, касающихся таких прав человека, как смертная казнь, легитимация гуманитарной интервенции и т.д.
Посол Inan A.Yanez-Barnuevo, лидер испанской делегации, выступил на сессии Подготовительной Комиссии с заявлением, в котором отметил, что процесс установления МУСа - процесс необратимый. Посол заметил, что эффективность МУСа понизится без поддержки США, но он добавил, что это не означает, что Суд не будет дальше развиваться. Он также отметил сурьезную поддержку МУСа Европейским Сообществом. По его мнению, Суд сможет начать работу где-то в 2001-2005 году.
В университете Гироны в Испании член Европейского парламента Эмма Бонино была удостоена награды за активное участие в общественной деятельности. В своем выступлении перед прессой она, отвечая на вопросы о деле Пиночета, сказала, что вмешательство одного государства в политику другого может повлечь за собой дисбаланс в межгосударственных отношениях и что в этой ситуации острой необходимостью является развитие Международного Уголовного Суда.
Исполнительный директор Human Rights Watch Кенет Рут представил 9 декабря ежегодный доклад, документ на 517 страницах, который содержит отчет о развитии и достижениях в области прав человека в 68 странах. В докладе содержатся данные за период с ноября 1998 по октябрь 1999 года См. Human Rights Watch, http//www/hrw/org/russian.
1-2 ноября 1999 года в Нидерландах прошла международная конференция, организованная Международной ассоциацией адвокатов по уголовной защите, а также юридическим факультетом Лейденского Университета, по вопросу независимости «защитника» перед (постоянным) Международным Уголовным Судом. Конференцию открыл министр юстиции Голландии, среди приглашенных были также академики, юристы и правительственные эксперты. Участники включали в себя также 9 делегатов от 7-ми стран, которые присутствовали на встрече Подготовительной Комиссии Международного Уголовного Суда в Нью-Йорке. Пока участники приходили к согласию, что защитнику следует быть независимым от будущего суда (в частности от ее бюрократической системы) и от должности обвинителя, более сложной была проблема, которая до сих пор остается, как обеспечить защиту этой независимости. Этот вопрос включает в себя все необходимые структурные и организационные шаги и меры, которые следует провести непосредственно в самом Суде. Особое внимание нужно уделить изменениям, которые произошли в основах об ограничениях вторжения в деятельность защитника, которые наглядно продемонстрированы в Нюрнбергской грамоте и Статутах двух существующих трибуналов. Статут Международного Уголовного Суда следует их традиции. Однако проблема в том, что защитнику придется одному справляться со своими клиентами, по этому поводу последние несколько лет Международная ассоциация адвокатов по уголовной защите, в качестве части своей программы, разрабатывает проект мировой правозащитной организации, которая могла бы принять одну из следующих форм:
всемирная профессиональная организация, поддерживаемая индивидуальными членами или может быть альянс организованных членов;
альянс национальных ассоциаций адвокатов;
независимая Правозащитная Организация, прикрепленная в Международному Уголовному Суду.
Таким образом, одобрение создания МУСа почти всеми государствами и реальные попытки ускорить процесс начала его работы путем разработки различных проектов и принятия необходимых организационных мер, позволяет в скором времени осуществить ратификационный процесс.
Следует отметить и такой вопрос, как юрисдикция МУСа. Вопрос о юрисдикции является одним из сложных и, вместе с тем, важным. Вопрос о том, должен ли суд иметь юрисдикцию только в отношении крупномасштабных военных преступлений или также и в отношении единичных преступных деяний, стал предметом продолжительного обсуждения.
В настоящее время статут предусматривает, что Суд имеет юрисдикцию в отношении военных преступлений, когда они совершены в рамках плана или политики или крупномасштабном их совершении.
Главным достижением Суда является включение пункта о военных преступлениях, совершенных во время немеждународных вооруженных конфликтов. Следует отметить, что Статут определяет изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции как военные преступления. Набор или вербовка детей в возрасте до 15 лет в национальные вооруженные силы или использование их для активного участия в боевых действиях также считаются военными преступлениями, подпадающими под юрисдикцию Суда.
Однако положение об использовании особо жестких видов оружия было сокращено до минимума, поскольку оказалось трудно достичь консенсуса, в основном из-за выраженного некоторыми государствами желания включить в список запрещенных видов оружия ядерное оружие и сопротивления этому других. Соответственно, не были упомянуты ядерное, биологическое и ослепляющее лазерное оружие, а также противопехотные мины. Предполагается, что перечень военных преступления будет расширен во время Обзорной конференции, которая должна состояться через семь лет после вступления Статута в силу. Это вполне вероятно, считает Мари-Клод Роберж, юридический Советник Юридического отдела МККК, поскольку число государств-участников Дополнительных протоколов I и II от 1977 г. к Женевским Конвенциям (в настоящее время 151 и 143) продолжает расти.
Серьезное разочарование, по мнению Мари-Клод Роберж, вызывает положение, относящееся конкретно к военным преступлениям. Статья 124 Статута предусматривает, что став участником Статута, государство может заявить о том, что в течение семи лет после вступления Статута в силу, оно не признает юрисдикции Суда в отношении военных преступлений, когда, как предполагается, преступление совершено его гражданами либо на его территории.
Таким образом, для военных преступлений создается иной режим, чем тот, что предусмотрен для других преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, и этим как бы подразумевается, что военные преступления являются не столь серьезными, как другие основные преступления, упомянутые в Статуте. Однако международное право уже признает обязательство государств преследовать военных преступников в судебном порядке вне зависимости от их национальности или места совершения преступления.
После длительных и напряженных дебатов государства наконец согласились принять следующий принцип - когда государство становится участником Статута, оно принимает юрисдикцию Суда в отношении четырех основных видов преступлений: геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений и актов агрессии. Таким образом, Суд может осуществлять свою юрисдикцию, если государство, на территории которого было совершено соответствующее преступление или упущение, или государство, гражданином которого является лицо, подвергающееся судебному преследованию или в отношении которой ведется расследование, является участником Статута или приняло юрисдикцию Суда. Если необходимо согласие государства, не являющегося участником Статута, это государство может сделать заявление о том, что оно принимает юрисдикцию Суда в отношении данного конкретного преступления.
К сожалению, не было принято предложение предоставить Суду автоматическую юрисдикцию в случае, если государство, содержащее под стражей подозреваемых в преступлении, является участником Статута. Так, лишь широкое признание Статута государствами помогло бы найти выход из тупика.
В Риме было также достигнуто соглашение наделить прокурора полномочиями начинать расследование в отношении четырех основных видов преступлений. Когда прокурор решает, что существует разумное основание для начала расследования, он должен направить запрос в Палату предварительного производства для утверждения. Если Палата предварительного производства утверждает расследование, прокурор должен поставить в известность об этом все государства-участники и заинтересованные государства. В течение одного месяца с момента получения уведомления государство может сообщить прокурору о том, что оно расследует преступление или ведет судебное дело на национальном уровне, поэтому прокурору следует предоставить рассмотрение дела властям государства. Однако прокурор может решить запросить решение Суда по вопросу юрисдикции или допустимости дела.
Найденное в Риме решение относительно полномочий прокурора начинать рассмотрение дела отражает компромисс между теми государствами, которые опасались, что прокурор будет чересчур «политизирован» и теми, которые надеялись, что независимый прокурор послужит гарантией эффективности Суда.
Возможно будут внесены еще какие-то изменения в отношении предстоящей деятельности Суда. Однако вопрос о юрисдикции МУСа не приведет к явным практическим последствиям, пока большинство государств не ратифицирует договор, позволив таким образом осуществить суду его юрисдикцию, когда это будет необходимо.
Также одной из нерешенных задач является составление проекта Приложения к Статуту, который описывает элементы состава различных преступлений, которые должны помогать суду при голосовании и применении статей 6, 7 и 8, относящиеся к геноциду, преступлениям против человечности и военным преступлениям.
Учитывая принцип взаимодополняемости МУС и национальных уголовных судов, следует прилагать больше усилий для развития рациональных законодательств для имплементации универсального обязательства предавать суду лиц, подозреваемых в военных преступления, где бы они не находились. Несмотря на учреждение МУСа, государства по-прежнему обязаны осуществлять свою уголовную юрисдикцию в отношении лиц, подозреваемых в совершении международных преступлений, поскольку суд обладает юрисдикцией только в том случае, если подозреваемый не подвергался судебному преследованию в национальном суде.
Одной из не менее важных проблем на пути создания МУСа является его финансирование.
МУС должен иметь надежные и постоянные доходы для эффективного функционирования. Было разработано и предложено на рассмотрение несколько вариантов финансирования суда.
США пытались внести предложение о принятии базисных принципов финансирования со стороны государств-участников Dempsy Gary. The case against the proposed International Criminal Court: www.cato.org/pubs/pas.
Большинство специалистов, занимающихся данной проблемой, считают, что система финансирования, зависящая от государств, не может гарантировать надежные и постоянные доходы. Примерные расходы на МУС составляют около 10 млн.долларов в года, даже если Суд не будет активно осуществлять свою деятельность и проводить судебные расследования.
На работу Специальных Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде государствам-членам ООН приходилось платить в год порядка 100 млн.долларов International Criminal Tribunal for the former Yugoslavia: domovina.xs4all.nl. Планируется, что все расходы МУСа будут оплачиваться из бюджета ООН.
Если финансирование суда будет осуществляться только определенными государствами-членами ООН, то общественность будет считать деятельность суда при рассмотрении дел не совсем законной. Существует и противоположная точка зрения на этот счет: определенные государства, взявшие на себя большие обязательства в рамках ООН, должны нести финансовую ответственность. Предлагается и другой вариант: группа добровольных вкладчиков тоже будет нести финансовую ответственность.
В связи с неопределенностью финансирования суда, может возникнуть следующий вопрос: не воздержатся ли государства от ратификации Статута исходя из налагаемых на них правовых и финансовых обязательств?
Можно предположить, что среднеразвитые страны могут отказаться ратифицировать договор из-за предстоящих больших финансовых расходов.
То же самое могут сделать и высокоразвитые европейские страны. Если США не ратифицируют договор, то именно им придется осуществлять финансовые расходы на расходы МУСа.
Если предположить, что Япония и Европейский Союз ратифицируют договор без участия США, то в данном случае Японии придется платить 34 млн. долларов ежегодно.
Для западных стран решение Японии играет большую роль. В случае ратификации договора Японией, Германия заплатит 16 млн. долларов с учетом 9,5% доли в ООН, а Италия 9 млн. долларов (с учетом 5,4% доли).
В случае отказа Японии ратифицировать договор, расходы двух европейских стран увеличиваются в 2 раза. Для других стран расходы будут больше в 3 раза. Если США присоединятся в договору, тогда они будут платить 25 млн. долларов, т.е. четвертую часть судебных издержек за привилегию подвергнуть американских граждан суду без соблюдения их конституционных прав United Nation Conference of Plenipotentiaries on the establishment of an International Criminal Court (UN: 15 June - 17 July 1998, Italy. Представители США полагают, что именно от них зависит предстоящее функционирование суда. Они объясняют это тем, что США осуществляют полное финансирование бюджета ООН, поэтому без достаточного финансирования деятельность МУСа может быть парализована.
Исходя из сказанного, можно сказать, что гарантий надежного финансирования суда пока что не имеется. В ближайшем времени предстоит предпринять большую работу для разрешения данного вопроса.
Государства должны принять все необходимые меры для обеспечения успешного начала деятельности суда и его эффективного функционирования.
Можно надеяться, что новый суд внесет значительный вклад в обеспечение большего уважения к международному гуманитарному праву и сможет сократить число жертв в вооруженных конфликтах.