Активная позиция суда в собирании доказательств. Должен ли суд проявлять активность при исследовании доказательств? Заявление об обеспечении доказательств
В стадии судебного разбирательства наиболее полно реализуется принцип состязательности сторон, закрепленный в ст. 15 УПК РФ. Согласно этой норме, уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон; функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо; суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав; стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.
Состязательность определяет все производство в этой стадии, включая и доказывание, а также полномочия участвующих в нем субъектов.
Несомненно, что суд является субъектом доказывания, поскольку в законе он назван среди субъектов собирания, проверки и оценки доказательств (ст. ст. 17, 86, 87, 88 УПК РФ).
А.П. Гуськова и Н.Г. Муратова вполне обоснованно считают, что сегодня одним из направлений дальнейшего совершенствования института доказывания в условиях развития элементов состязательности является уточнение границ (пределов) реализации судом конкретных правомочий Гуськова А.П., Муратова Н.Г. Судебное право: история и современность судебной власти в сфере уголовного судопроизводства. М., 2005. С. 118..
Вопрос о полномочиях суда по участию в доказывании зависит от степени его активности.
На этот счет в науке уголовного процесса существуют различные мнения. Одни ученые считают, что суд должен быть арбитром в споре между сторонами. Так, например, В.И. Зажицкий указывает, что "теперь суд в судебном разбирательстве уподобляется судье на ринге, который в конечном итоге поднимает руку победителя" Зажицкий В.И. О направлениях совершенствования уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Государство и право. 2004. N 4. С. 31..
Теперь рассмотрим систему полномочий суда по участию в доказывании.
К сожалению, в УПК РФ нет нормы, которая бы предусматривала эти полномочия. Ни в ст. 29 УПК РФ, определяющей полномочия суда в уголовном судопроизводстве, ни в ст. 243 УПК РФ, посвященной председательствующему, ничего не говорится о полномочиях суда по участию в доказывании в стадии судебного разбирательства. Думается, что это серьезный недостаток, который должен быть устранен путем внесения в указанные статьи соответствующих дополнений.
Полномочия суда на участие в доказывании можно выделить, проанализировав главу 37 УПК РФ.
Так, И.Б. Михайловская выделяет три группы таких полномочий. К первой группе она относит процессуальные действия, которые могут производиться как по ходатайству сторон, так и по инициативе суда. К ним относятся такие действия, как оглашение показаний свидетеля и потерпевшего в случаях, когда их явка в суд оказывается невозможной (ч. 2 ст. 281 УПК РФ); назначение судебной экспертизы (ч. 1 ст. 283 УПК РФ); вызов для допроса эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования (ч. 1 ст. 282 УПК РФ); оглашение протоколов следственных действий и иных документов (ст. 285 УПК РФ); приобщение к материалам уголовного дела документов (ст. 286 УПК РФ). Вторую группу, по ее мнению, составляют процессуальные действия, которые могут производиться только по ходатайству сторон. Это - допрос свидетелей (ст. 278 УПК РФ) и осмотр вещественных доказательств (ст. 284 УПК РФ). Третью группу составляют те процессуальные действия, относительно которых закон не содержит прямых указаний об их инициаторе. К ним относится осмотр местности и помещения, следственный эксперимент, предъявление для опознания и освидетельствование. Анализ статей 287 - 290 УПК РФ, регламентирующих указанные действия, как указывает И.Б. Михайловская, позволяет сделать вывод о возможности их проведения, как по ходатайству сторон, так и по инициативе суда, поскольку их юридической основой является определение или постановление суда, которое, как можно полагать, может быть вынесено и при отсутствии ходатайств сторон Михайловская И.Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уголовном процессе. М., 2008. С. 52 - 53..
В целом можно согласиться с предложенной системой классификации И.Б. Михайловской. Однако она почему-то называет их действиями, проводимыми с целью получения доказательств. С таким утверждением вряд ли можно согласиться, поскольку в стадии судебного разбирательства основное внимание уделяется, как правило, проверке и оценке доказательств. Собирание доказательств судом должно иметь определенные пределы, что обуславливается состязательным духом судопроизводства. Т.В. Моисеева считает, что реализация судом права на получение дополнительных сведений, содержащихся в показаниях подсудимых, потерпевших, свидетелей, в заключении эксперта, дополнительных документах, должна происходить лишь после того, как стороны заявят о том, что использовали свои возможности по представлению и исследованию доказательств. Такой подход вряд ли стоит считать обоснованным, поскольку он противоречит позиции правоприменителя, отрицающего возможность суда по собственной инициативе собирать доказательства.
Верховный Суд РФ в своих разъяснениях указывал, что вызов дополнительных свидетелей по собственной инициативе суда при отсутствии на то ходатайства одной из сторон процесса, во всяком случае, будет свидетельствовать о выполнении судом несвойственной функции либо стороны защиты, либо стороны обвинения Письмо Верховного Суда РФ от 24.12.2002 N 7 общ. - 220 с ответами на вопросы судов по применению УПК РФ..
Таким образом, суд вправе осуществлять свои полномочия, направленные на проверку и оценку имеющихся в деле доказательств, а собирание доказательств производится только по ходатайству сторон. В целом, анализируя полномочия суда по участию в доказывании, можно заключить, что суд является активным участником процесса доказывания.
Для этого в законе ему предоставлены все необходимые полномочия. Однако возложенная на суд обязанность вынести законное, обоснованное и справедливое решение по уголовному делу требует внесения некоторых изменений, при условии, что они будут направлены на проверку имеющихся в деле доказательств. Как видно из приведенной классификации полномочий суда, он ограничен позицией сторон в исследовании доказательств. Это затрудняет доказательственную деятельность суда и в конечном итоге отправление правосудия по уголовным делам. Для обеспечения большей независимости суда в УПК РФ следует внести изменения. В целом можно согласиться с Т.В. Моисеевой, которая предлагает в целях создания условий для постановления по делу законного, обоснованного и справедливого приговора в уголовно-процессуальном законе (ст. ст. 284, 287, 288, 289, 290 УПК РФ) необходимо четко записать, что суд по ходатайству сторон или собственной инициативе, в ходе судебного рассмотрения дела проводит осмотр вещественных доказательств, осмотр местности и помещения, следственный эксперимент, опознание и освидетельствование
От себя добавим, что в законе также следует указать, что все следственные действия, производимые судом по собственной инициативе, направлены на проверку имеющихся в деле доказательств. Собирать доказательства суд вправе только по ходатайству сторон.
Современный российский уголовный процесс построен по смешанному типу, в котором состязательность сторон в полной мере реализуется лишь в стадиях судебного производства, а в досудебном производстве - в рамках отдельных судебных процедур. Суд как участник состязательного уголовного судопроизводства участвует в доказательственном процессе в большей степени в рамках судебного следствия.
Так, авторы утверждают, что суд является субъектом собирания доказательств независимо от того, выполняет ли он определенные ходатайства сторон по получению информации или судебные действия, направленные на получение доказательств, осуществляемые им по собственной инициативе Победкин А.В. Некоторые вопросы собирания доказательств // Государство и право. 2003. N 1. С. 61.. В.П. Смирнов также отмечает, что около 7% доказательств, полученных в ходе судебного разбирательства, добывается судом Смирнов В.П. Проблема состязательности в науке российского уголовно-процессуального права // Государство и право. 2001. N 8. С. 57..
Изучая различные точки зрения по данному вопросу, можно сделать вывод, что активность суда - это самостоятельное инициативное использование судом полномочий, предоставленное ему законом.
Суд осуществляет свою доказательственную деятельность в рамках возникшего на основе обвинения правового спора между сторонами. Необходимо сделать уточнение, что суд в данной деятельности не выступает на чьей-либо стороне. Это положение будет являться одним из условий активности суда. Конституционный Суд РФ высказал свою позицию относительно данного условия активности суда в собирании доказательств в Определении от 6 марта 2003 г. N 104-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 УПК РФ Документ официально опубликован не был. Использован текст документа, содержащийся в информационной системе "Кодекс"..
Активность стороны всегда основана на ее процессуальных интересах, поэтому суд не может оставаться безучастным, когда сторона не проявляет активности только потому, что такая активность не будет отвечать процессуальным целям этой стороны.
В этом случае суд должен проявить активность посредством осуществления инициативных действий, воспользовавшись положениями, закрепленными в ст. ст. 86 и 87 УПК РФ. В данном случае, безусловно, можно согласиться с мнением А.В. Смирнова о допустимости субсидиарной активности суда в выяснении истины по делу. Эта деятельность одновременно представляет собой необходимое условие и одну из гарантий надлежащего (законного и справедливого) разрешения дела.
Только в том случае, когда для участников процесса не является очевидным результат исследования предоставленных или вновь полученных доказательств, нельзя говорить о каком-либо умалении принципа состязательности уголовного процесса. В странах англосаксонской системы права у суда есть право на инициативную проверку доказательств, в том числе и путем истребования новых Дзюбенко А.А. О процессуальной самостоятельности суда как субъекта доказывания (взгляд практикующего судьи) // Российский судья. 2008. N 2. С. 26 - 28.. В США судья не ограничивается фактами и доказательствами, представленным по выбору сторон. Он вправе вызвать и допросить дополнительных свидетелей, экспертов, назначить экспертизу как по ходатайству сторон, так и по собственной инициативе. При этом суд обязан делать это взвешенно и обоснованно
Таким образом, мера активности суда в таких классических типах состязательного процесса (указанных ранее стран) не противоречит началам состязательности.
Заключение
На основании изложенного материала можно сделать следующие выводы:
Активность суда необходима прежде всего для того, чтобы обеспечить сторонам подлинно равные возможности для отстаивания своих интересов, гарантировать вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора, основанного на установлении всех обстоятельств совершенного преступления посредством всестороннего, полного и объективного исследования доказательств. Активность суда должна проявляться в порядке, который наиболее способствовал бы раскрытию истины.
Мера активности суда в таких классических типах состязательного процесса (указанных ранее стран) не противоречит началам состязательности.
Безусловно, суд выступает в уголовном процессе в качестве самостоятельного и полноценного субъекта доказывания, обладающего специфической активностью в процессе доказывания, а также процессуальными полномочиями по собиранию, проверке, оценке уголовных доказательств, которые определяются конкретными целями и задачами отдельных стадий судопроизводства.
Исходя из принципа состязательности российского уголовного процесса, суд при исследовании доказательств не должен выступать ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты, а должен осуществлять свою деятельность в рамках, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом в целях установления истины по делу.
На наш взгляд, под уголовно-процессуальным доказыванием следует понимать состоящую в собирании, проверке, оценке и представлении доказательств деятельность участников уголовного судопроизводства по обоснованию своей позиции по делу друг перед другом и (или) перед судом. Собирание, проверка и оценка доказательств являются урегулированными законом видами, элементами деятельности, направленной как на доказывание обвинения, так и на доказывание невиновности, меньшей виновности или смягчающих вину обстоятельств.
Понятие доказывания просто и логично для построения уголовного процесса на основе состязательности и равноправия сторон. Но использование данного понятия доказывания практически необходимо только в случае дальнейшего реформирования уголовного процесса в направлении развития, увеличения и детальной нормативной проработки прав и обязанностей защиты, процедур по ее участию в собирании, проверке, оценке и представлении доказательств.
Е.И. Волкова
АКТИВНОСТЬ СУДА В РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ
Деятельность суда - это поиск и установление истины, а не поддержка той или иной стороны. Все формы судебного познавательно-оценочного процесса, так или иначе, участвуют в установлении истины по делу. Стоит согласиться с С.С. Алексеевым, который утверждает: «Истинность знания не принимается, а устанавливается в ходе судебного познания» , и М.С. Строговичем, писавшим, что «...истина познаваема, доступна для суда, который может её установить, обнаружить по разрешаемым им делам» .
В свое время А.Я. Вышинский утверждал, что в ходе осуществления правосудия достижение истины невозможно ввиду специфического характера судебного познания, которое ставит судью в особые процессуальные рамки. В качестве особых условий судебного познания он указывал на невозможность экспериментальной проверки выводов суда путем совершения повторного преступления. Судебное исследование обстоятельств дела ограничено во времени. Кроме того, обстоятельства дела суд может познавать лишь при помощи предусмотренных законом средств доказывания .
А.Т. Боннер считает, что вывод А.Я. Вышинского о невозможности установления истины в правосудии ошибочен, поскольку позволял отказаться от самой задачи достижения истины по делу, а ограниченность по времени судебного разбирательства уголовных и гражданских дел, а также установленный законами исчерпывающий перечень средств доказывания сами по себе не являются непреодолимыми препятствиями к ее установлению . Такое мнение является предпочтительным.
Сторонники другой точки зрения, хотя и несколько упрощенной, полагали, что «мир и его закономерности познаваемы, что в мире не существует непознаваемых вещей и явлений, а существуют только вещи и явления, еще не познанные, которые будут все же познаны силами науки и практики» . Из этого положения следует вывод, что и по судебным делам любые обстоятельства и факты также в полной мере познаваемы, как это необходимо для правильного разрешения конкретного дела.
В отношении изменения позиции и роли суда в собирании, исследовании и оценке доказательств по делу необходимо отметить следующее.
И.В. Решетникова считает, что и в настоящее время необходимо констатировать «отказ гражданского процессуального права от принципа установления объективной истины». Суд, по мнению данного автора, устанавливает истину, определяемую границами доказательственной деятельности . С.А. Шишкин изменения в процессуальном законодательстве квалифицирует как «исключение постулата материальной (объективной) истины» .
Г. А. Жилин, проанализировав особенности современного состязательного процесса, ситуации, при которых сторона уклоняется от обязанности по доказыванию, другие объективные трудности процесса доказывания, приходит к следующему выводу: «Объективная истина не всегда достижима, и существует лишь презумпция истинности решения, если были соблюдены все предусмотренные законом правила об исследовании юридических фактов, имеющих значение для дела, и оценке представленных сторонами доказательств» .
Приверженцы точки зрения, согласно которой истина в суде не устанавливается, исходят из опасения, что суд, руководствуясь принципом истины, будет проявлять активность в собирании и исследовании доказательств, что нарушает принцип равенства сторон, делает его следователем по делу. Действительно такая опасность существует. Однако вопрос состоит не в том, должен ли суд стремится установить истину, а в том, как он будет это делать и с какой конечной или промежуточной целью. Если активность суда не выходит за рамки состязательных отношений, не препятствует им, более того, способствует их сохранению, она вполне допустима, а в отдельных ситуациях необходима .
Е. Чесовской справедливо полагает, что «... без достижения истины невозможно обеспечить воспроизведенное в ст. 3 ГПК РФ конституционное право на обращение в суд за судебной защитой, ибо защитить можно только официально констатированное судом субъек-
© Е.И. Волкова, 2006
Активность суда в реализации принципа состязательности
тивное право, возникшее на основе правовой нормы, указанного в ее диспозиции и установленного судом юридического факта» .
М.К. Треушников пишет: «Целью познания, в том числе и судебного, выступает достижение истины. Под истиной в правосудии и теории доказательств понимается соответствие (адекватность) знания судей фактам реальной действительности и правоотношениям, т.е. верное знание фрагментов действительности, имеющих правовое значение» .
С. Амосов отмечает: «Усилиями одних спорящих между собой участников процесса действительную картину событий прошлого установить бывает трудно... Поэтому традиции российского правосудия, реальная обстановка в стране возлагают на суд задачу по установлению объективной истины» .
Особую остроту дискуссия о степени активности суда в судебном процессе в целом приобрела в свете действия принятых ГПК РФ, УПК РФ, АПК РФ. Очень часто пассивную роль суда рассматривают как черту, присущую состязательному процессу, а в активности суда видят признаки процесса инквизиционного, розыскного.
По мнению одних ученых, состязательность как принцип включает в себя действия суда и сторон по сбору доказательственного материала в целях постижения истинности фактов . Так Л.Т. Ульянова признает состязательность и равноправие сторон единым принципом, включающим наличие сторон, равенство их прав, отделение их функций от правосудия и активность суда . Другие полагали, что такая активность составляет отдельный принцип процессуального права, и потому инициативность суда нужно исключить из состязательности .
Суд не может полностью положиться на активность участников судебного разбирательства, ибо она может быть не только недостаточной для установления истины по делу, но также направлена против истины . Состязательность в судебном процессе должна не исключать, а предполагать активность суда в собирании доказательств и его обязанности принимать все меры к установлению истины по делу.
Стоит согласиться с мнением, что сведение роли суда к роли пассивного, молчаливого арбитра, осуществляющего лишь общее руководство судебным заседанием, будет приводить к то-
му, что действительные обстоятельства дела не будут установлены . Для защиты публичного интереса, как и для обеспечения реальных возможностей сторон в частном споре, требуется безусловная и объективная активность суда.
Разъяснительная деятельность суда дополняет состязательность сторон и является гарантией против крайностей чисто состязательного процесса - пассивного, безучастного положения суда. Но активное поведение суда является лишь ответной реакцией на ходатайства, заявления, просьбы участников рассматриваемого конфликта, т.е. предполагает активную позицию сторон и лиц, участвующих в деле .
Из этого следует, что судебный процесс должен быть построен на взаимодействии состязательных сторон и активного суда, но так, чтобы посредством этого истина не отрицалась, а напротив, достигалась.
Говоря о процессе оптимизации российского состязательного процесса, нужно учитывать несколько аспектов. Во-первых, цель правосудия, которая является одинаковой для любого судопроизводства (Конституционного, арбитражного, административного, гражданского, уголовного), - достижение истины . Во-вторых, то, что ни состязательный, ни следственный типы процесса в «чистом» виде не представляют собой универсальный механизм разрешения споров, благодаря которому достигается цель правосудия. В-третьих, тенденцию сближения состязательного и следственного типов процессов . В-четвертых, нужно помнить о таком компоненте принципа состязательности, как состязательная форма, иначе мы рискуем основополагающую идею, закрепленную в наиболее общих нормах права, оставить в рамках набора приемов, пригодных для разбирательства спора.
Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующий вывод: принцип состязательности нельзя противопоставлять принципам инвизици-онности. Процесс рассмотрения и разрешения конкретного дела в суде необходимо основывать на сочетании состязательных и розыскных начал, поскольку это наилучшим образом обеспечивает установление истины, а значит, защиту действительных прав состязающихся , но как метод познания судебной истины состязательность бесценна .
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2006
Библиографический список
1. Афанасьев С. Ф. Проблема истины в гражданском судопроизводстве. - Саратов: Саратовская государственная академия права, 1999.
2. Боннер А.Т. Установление обстоятельств гражданских дел. - М.: Городец, 2000.
3. ВышинскийА.Я. Проблема оценки доказательств в советском уголовном процессе // Проблемы уголовной политики. Кн. 4. - М., 1937.
4. Грошевой Ю.М. Профессиональное правосознание судьи и социалистическое правосудие. -Харьков: Вища школа, Изд-во при ХГУ 1986.
5. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д. Бойкова, И.И. Карпе-ца. - М.: Юридическая литература, 1989.
6. Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. - М.: Былина, 2002.
7. РешетниковаИ.В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. - М.: НОРМА: ИНФРА-М, 2000.
8. Рязановский В.А. Единство процесса. - М.: Юридическое бюро «Городец», 1996.
9. Савельева Т.А. Судебная власть в гражданском процессе / Под ред. И.М. Зайцева. - Саратов: Саратовская гос. акад. права, 1997.
10. Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. - М.: Высшая школа, 1967.
11. Советский гражданский процесс / Под. ред. А.Ф. Клейнмана. - М.: Изд-во МГУ, 1964.
12. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. В 2 т. Т. 1. Основные положения науки советского уголовного процесса. - М.: Наука, 1968.
13. Треушников М.К. Судебные доказательства. 2 изд., доп. - М.: Городец, 1998.
14. ТрусовА.И. Основы теории судебных доказательств: Краткий очерк. - М.: Госюриздат, 1960.
15. Уголовный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред. К.Ф. Гуценко. - М.: ЗЕРЦАЛО, 2000.
16. Шишкин С.А. Состязательность в гражданском и арбитражном судопроизводстве. -М., 1997.
17. Юдельсон К.С. Судебные доказательства и практика их использования в советском гражданском процессе. - М.: Госюриздат, 1956.
18. Амосов С. Пределы судебного познания в процессуальном праве // Российская юстиция. -2001. - №>1. - С. 33.
19. Галоганов Е.А. Роль суда как субъекта доказывания в уголовном судопроизводстве // Российский судья. - 2003. - № 1. - С. 38.
20. Мохов А.А. Принцип судебной истины и проблемы его реализации в гражданском судопроизводстве России // Право и политика. - 2002. -№12. - С. 95.
21. Чесовской Е. Действует ли принцип объективной истины в гражданском процессе?// Российская юстиция. - 2001. - №5. - С. 27.
22. ЖилинГ.А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2000.
23. Решетникова И.В. Доказательственное право в Российском гражданском судопроизводстве: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. -Екатеринбург, 1997.
С.А. Викторова
КОНСТИТУЦИОННЫЕ (УСТАВНЫЕ) СУДЫ СУБЪЕКТОВ РФ В СУДЕБНОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
История конституционного судопроизводства в Российской Федерации насчитывает более десяти лет. При этом за достаточно длительный период региональная конституционная юстиция в Российской Федерации не нашла повсеместного применения, а в субъектах, где органы конституционного контроля созданы, до настоящего времени их потенциал используется не в полной мере, порой ограничивается органами законодательной власти субъектов РФ.
Целью настоящей работы является выявление проблемных вопросов функционирования регионального конституционного судопроизвод-
ства и выработка предложений, направленных на их разрешение, поэтому (и ввиду ограниченного объема работы) за ее пределами остается анализ становления, развития и юридической природы конституционных (уставных) судов субъектов РФ.
Конституция РФ, принятая 12 декабря 1993 г., расширила сферу правового регулирования субъектов Российской Федерации, что повлекло значительную активизацию регионального законотворческого процесса, и преобладание законодательства субъектов РФ в общей массе российского законодательства .
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2006
© С.А. Викторова, 2006
Поэтому законодатель попреки радикальным призывам к полному следованию чистой состязательной модели судопроизводства придерживается рационального взгляда, оставляя в процессе не консервативные элементы, якобы сдерживающие состязательность, а действительно рациональные элементы, направленные на обеспечение реального, подлинного равенства сторон в процессе .
Арбитражный суд в процессуальном плане не занимает позицию наблюдателя, а способствует сторонам в порядке, предусмотренном арбитражным процессуальным законодательством, в собирании и представлении доказательств, поскольку субъектами арбитражного процесса могут быть и граждане, не всегда имеющие возможность пользоваться помощью адвокатов . В связи с этим трудно согласиться с той позицией, что по несложным делам любая сторона в состоянии представить шаблонный пакет документов; по сложным делам активная позиция арбитражного суда, определяющая направление сбора и исследования доказательств по делу, еще в большей степени является неуместной и непозволительной, если речь идет о реальной состязательности. Играя активную роль в сборе доказательств по собственной инициативе, арбитражный суд неминуемо утрачивает свою основную роль беспристрастного арбитра, неизбежно действует в интересах той или другой стороны .
В нормах, регламентирующих порядок производства по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, закреплены особенности реализации принципа состязательности. Здесь закон учитывает изначальное неравенство субъектов таких правоотношений, когда одним из участников является государство в лице его органов или организаций, а другим – частное лицо (гражданин или организация).
Государство как наиболее сильная сторона в процессе обладает большими возможностями для защиты своих прав и законных интересов. Поэтому в указанной сфере суд должен реализовать свои властные функции, проявлять инициативу с целью защиты более слабой стороны в процессе. Таким образом, можно выделить два элемента, составляющих концепцию состязательности в Арбитражном процессуальном кодексе РФ: активная деятельность участвующих в деле лиц по отстаиванию своей позиции в арбитражном процессе и активность суда по управлению и руководству процессом .
Здесь мы подходим к проблеме определения субъектов доказывания в арбитражном процессе при разрешении налоговых споров, а именно является ли арбитражный суд субъектом доказывания и какая часть бремени доказывания может возлагаться на суд.
По мнению С.В. Курылева, под доказыванием подразумевается деятельность, имеющая цель убедить суд в истинности рассматриваемых им фактов (сведений) .
С.С. Алексеев, М.К. Треушников, К.С. Юдельсон понимают под судебным доказыванием деятельность субъектов процесса по установлению при помощи указанных законом процессуальных средств и способов объективной истинности наличия или отсутствия фактов, необходимых для разрешения спора между сторонами .
Доказывание в арбитражном процессе – это логико-практическая деятельность лиц, участвующих в деле, и суда по установлению наличия или отсутствия обстоятельств, имеющих важное значение для правильного разрешения дела .
Таким образом, в зависимости от определения доказывания ученые-юристы либо относят суд к субъектам доказывания, либо исключают его из таковых.
А.А. Власов, Б.Д. Завидов, О.Б. Гусев с осторожностью указывают, что, несмотря на то что арбитражный суд первой инстанции имеет определенные правомочия по сбору доказательств, он все-таки при определенных условиях не наделен правом сбора таких доказательств по собственной инициативе .
К.С. Юдельсон полагает, что суд в гражданском процессе является субъектом доказывания фактов, положенных в основу решения, и субъектом обязанности по доказыванию . А.Ф. Клейнман придерживается прямо противоположной позиции .
Между тем с принятием АПК РФ 2002 г. можно с уверенностью сказать о том, что при рассмотрении дел, возникающих из административных и иных публичных, в том числе налоговых, правоотношений, суд следует отнести к субъектам доказывания. Так, согласно ч. 6 ст. 200 АПК РФ в случае непредставления органом или лицом, которые приняли оспариваемый акт, решение или совершили оспариваемые действия (бездействие), доказательств, необходимых для рассмотрения дела и принятия решения, арбитражный суд может истребовать их по своей инициативе. Аналогичная норма содержится в ч. 5 ст. 215 АПК РФ "Судебное разбирательство по делам о взыскании обязательных платежей и санкций".
Таким образом, если при применении ранее действовавшего АПК РФ 1995 г. суд, проявляя инициативу при сборе доказательств, должен был обосновывать ее путем сравнительного толкования размещенных в разных главах норм права, то в настоящее время в АПК РФ имеется прямая запись о праве суда истребовать необходимые доказательства по своей инициативе при рассмотрении дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений.
Г.А. Жилин полагает, что участие суда в формировании доказательственной базы для подтверждения юридических фактов, входящих в предмет доказывания, сводится к праву суда предложить сторонам и другим лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства, в оказании им содействия при наличии соответствующего ходатайства в собирании дополнительных доказательств, если их представление для названных субъектов процесса оказалось затруднительно. Однако при уклонении стороны от обязанности по доказыванию необходимые доказательства могут быть не выявлены и юридические факты, имеющие значение для дела, не будут доказаны.
В результате дело будет разрешено вопреки фактическим обстоятельствам, имевшим место в действительности, поскольку по вине стороны они не стали предметом исследования и опенки при разрешении дела .
Вряд ли такой подход оправдан при разрешении налоговых споров.
Согласно ч. 2 ст. 66 АПК РФ арбитражный суд вправе предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства, необходимые для выяснения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела и принятия законного и обоснованного решения.
И.Г. Арсенов в связи с этим приходит к выводу, что такое полномочие появляется у суда именно тогда, когда из-за отсутствия доказательств какие-то обстоятельства, составляющие предмет доказывания, не установлены и это препятствует правильному рассмотрению дела. Содержание предмета доказывания – фактические обстоятельства дела – является, таким образом, критерием, определяющим пределы активности суда в получении судебных доказательств в арбитражном процессе. Это означает, что при рассмотрении спора по существу суд обязан принять меры для установления действительных обстоятельств дела. Вместе с тем непредставление в состязательном процессе кем-то из лиц, участвующих в деле, дополнительных доказательств не должно препятствовать принятию решения, приводить к бесконечному отложению дела. В таком случае суд обязан сделать выводы об обстоятельствах дела на основании оценки доказательств, имеющихся в наличии .
С принятием АПК РФ 2002 г. роль суда в административных спорах стала более активной. Суд может обязать госорган представить тот или иной документ, прислать своего представителя на судебное заседание и т. д. .
В связи с этим представляется не бесспорным утверждение И. В. Решетниковой о том, что развитие состязательности устранило суд из числа основных субъектов соблюдения доказательств по делу .
Правда, здесь следует отметить, что с развитием арбитражно-процессуального законодательства взгляды этого автора претерпели серьезное изменение. В публикации, помещенной в спецвыпуске, посвященном теме "Доказательства", в еженедельнике "Экономика и жизнь" – "Юрист" И.В. Решетникова отмечает: "В целом можно говорить, что процедура доказывания в новом процессуальном законодательстве выстроена на уровне современного мирового процессуального законодательства на основе состязательности процесса, но неизбежно отличается от доказывания в зарубежном процессе.
Основное кардинальное отличие российского доказывания от английского и американского состоит в стандарте доказывания. В странах состязательного процесса суд выносит решение, когда одна сторона более вероятно, чем другая, доказала факты своей правовой позиции, т. е. от суда не требуется установления истины по делу. Российский процесс по-прежнему ориентирован на то, что суд должен установить все юридически значимые обстоятельства дела, обосновывая их достаточными доказательствами.
Раньше закон требовал установления объективной истины по делу, теперь такого требования нет, но фактически ничего не изменилось. Неизменность российского законодательства в подходе к стандарту доказывания продиктована, скорее всего, традиционностью нашего представления о законности и обоснованности судебных актов, активностью суда в процессе доказывания" .
При этом автор исходил из того, что субъекты доказывания – это не все лица, участвующие в данном процессе, а только те из них, кто использует доказательства для достижения цели доказывания. Свидетели, эксперты, будучи участниками процесса доказывания, оказывают помощь в достижении данной цели, не неся обязанности доказать какие-либо обстоятельства по делу.
Аннотация: статья посвящена интерпретации принципа состязательности сторон как способа реализации «трехсторонних» отношений защиты, обвинения и суда, что максимально отвечает назначению и целям уголовного процесса, а также способствует минимизации судебных ошибок.
Ключевые слова: состязательность сторон, объективная истина, судебная ошибка, полномочия суда, трехсторонние отношения.
Принцип состязательности сторон присутствует в уголовном процессе на всех его стадиях, однако, проявляется он в разной степени, в силу отличия на разных этапах производства баланса полномочий состязающихся сторон, закрепленных действующим уголовно-процессуальным законом. Так, своей кульминации названный принцип достигает на стадии судебного производства, где задача сторон – убедить орган правосудия в правоте своей позиции (отнюдь не всегда близкой к истинным событиям), а задача суда – используя свои процессуальные права и обязанности, принять в итоге справедливое решение, основанное на достоверных (от того и истинных) доказательствах.
Таким образом, с нашей точки зрения, правильнее рассматривать принцип состязательности сторон в широком смысле (по отношению к субъектному составу), как «трехсторонние процессуальные отношения» , которые воплощают в себе реализацию функций обвинения, защиты и разрешения спора. Обоснованно, в данном контексте, мнение С.В. Корнаковой о том, что именно деятельность противоположных сторон по убеждению суда дает возможность последнему максимально приблизиться к установлению действительных обстоятельств дела, создавая необходимые условия установления истины, при этом, суд, исследуя представленные сторонами доказательства, может сам требовать дополнительную информацию, задавать вопросы, уточнять суждения, в результате формируя свою собственную оценку доказательств, которая и будет являться фундаментом справедливого итогового судебного акта . Именно в таком гармоничном взаимодействии суда и сторон, мы видим наиболее продуктивное влияние принципа состязательности на успешное достижение цели доказывания и, в конечном счете - задач уголовного процесса.
В связи с этим, вполне логично, все же, преследуя цель доказывания в состязательном типе уголовного процесса, наделить и орган правосудия более широким перечнем инициативных полномочий, способствующих пресечению злоупотребления правами для обеих сторон, а также установлению объективной истины. Исходя из позиции Конституционного Суда России, инициативная роль суда предполагает его право, наравне со стороной защиты и обвинения на собирание доказательств, в частности, суд должен акцентировать внимание, в том числе и на доказательствах оправдательных, либо смягчающих вину подсудимого, непредставление сторонами которых, при их фактическом существовании не может привести к справедливому решению, а наоборот, максимально повысит вероятность допущения судебной ошибки .
Такая позиция суда вполне оправданна, поскольку действующий уголовно-процессуальный закон в известной мере абсолютизирует состязательность, явно исключая обязанность познания судом объективной истины, при этом, как утверждается, решение суда зачастую зависит не от виновности или невиновности подсудимого, а исключительно от ораторских способностей, профессионализма и таланта сторон защиты и обвинения, которые далеко не всегда связаны единой целью – достижения объективной истины по делу . Однако, несмотря на то, что каждая из сторон, преследуя свои интересы, выполняя свойственные ей функции, дает тем самым суду определенные основания для правильного разрешения уголовного дела, все же непосредственная деятельность суда, состоящая в последовательной реализации предоставленных ему законом полномочий, служит основной гарантией вынесения безошибочного и правосудного решения.
В данной связи, нами усматривается необходимость расширения самостоятельных инициативных полномочий суда, направленных на более свободное и полное собирание доказательств по уголовному делу, в ситуации, когда суду явно известно о существовании таковых, однако, сторонами не предприняты действия по их приобщению. В частности, учитывая изложенное, полагаем целесообразным изложить статью 234 УПК РФ в следующей редакции:
«7.1. Суд по собственной инициативе имеет право истребовать дополнительные доказательства или предметы, если данные доказательства или предметы имеют значение для уголовного дела, однако сторонами они не представлены.
1. По ходатайству сторон или по инициативе суда в качестве свидетелей могут быть допрошены любые лица, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственных действий или изъятия и приобщения к уголовному делу документов, за исключением лиц, обладающих свидетельским иммунитетом».
Предоставление суду названных самостоятельных полномочий обеспечит соблюдение, хоть и изъятого со страниц УПК РФ, однако непременно обязательного для вынесения истинного судебного акта, принципа всесторонности, полноты и объективности, а также послужит мощной основой, пресекающей судебную ошибку.
Провозгласив состязательность основой российского уголовного процесса, законодатель тем самым в значительной степени удалил суд от «сакраментальной деятельности по установлению истины» и свел его роль к функциям беспристрастного арбитра, единственная задача которого, - слушать, и, если слегка сутрировать, наблюдать, размышлять и принимать законное и обоснованное решение, создав «необходимые организационно-методические условия для полноценной реализации сторонами принципа состязательности» , что прямо подтверждается практикой. При этом решение, согласно букве закона, должно быть вынесено исключительно на основании материала, представленного сторонами, даже если, по мнению суда, он не отражает полностью всех обстоятельств дела, что, однако же, недопустимо для вынесения справедливого судебного акта, а также прямо противоречит назначению уголовного процесса. Приведенные законодательные установления резко расширяют возможности совершения судом ошибок, отдаляя достижение основных целей и задач уголовного процесса.
В данной связи позволим себе не согласиться с мнением ученых, утверждающих, что глубинная причина большинства судебных ошибок таится в том, что судьи a priopi считают себя субъектами тактики в состязательном уголовном процессе, занимаясь задачами поискового характера, что для них не характерно, поскольку это прерогатива исключительно сторон , и, что установление в приговоре фактической истины – это пережиток старого инквизиционного процесса, когда суд исходил не только из представленных результатов работы сторон защиты и обвинения, но и из совершенных самостоятельно процессуальных действий, направленных на выявление виновных . Парадоксальна в этом смысле позиция законодателя, который, удалив объективную истину из целей доказывания и лишив суд инициативы, направленной на ее достижение, в тоже время, не предусмотрел оптимальный баланс прав и обязанностей сторон защиты и обвинения, который бы максимально способствовал суду в установлении реальных событий, а также не обособил фигуру следователя от должностных лиц со стороны обвинения, что ставит под сомнение объективность расследования. Все это не может служить единой системой, позволяющей отвечать даже ныне сформулированной статье 6 УПК РФ, а наоборот, легализует установление по делу истины формальной, следствием которой, с большей долей вероятности, является судебная ошибка. Самобытной, в этом контексте является позиция С.В. Корнаковой, которая, будучи сторонником установления объективной истины в состязательной модели судопроизводства, все же подвергает сомнению право на инициативную позицию суда, говоря, что суд не устанавливает истину, он судит об ее установлении или неустановлении, исследуя в процессе судебного разбирательства представленные сторонами доказательства на предмет их достаточности и достоверности . Подобные взгляды, как нами было отмечено ранее, не могут отвечать назначению уголовного процесса, поскольку установление формальной истины, принятие представленных наиболее сильной и активной стороной доказательств, отнюдь не всегда отражающих истину события преступления, противоречит, хоть и буквально изъятому из действующего уголовно-процессуального закона, но все же фрагментарно в нем присутствующему принципу всесторонности, полноты и объективности исследования, и не может быть основой справедливого судебного акта. Кроме того, вынесение судебного акта, в основе которого лежит истина формальная, не только увеличивает вероятность судебной ошибки, но, тем самым, резко снижает уровень правосознания и правовой культуры в демократическом обществе, что видится нам недопустимым.
Характерными здесь являются воззрения процессуалистов, заявляющих о необходимости лишения суда права по собственной инициативе формировать доказательственную базу, поскольку, с их точки зрения, активность суда в собирании и исследовании доказательств приводит к исключению его беспристрастного отношения , к смешению его основной функции, связанной с разрешением дела с несвойственной ему функцией обвинения . Противники активности суда ссылаются на несоответствие такого права состязательному судопроизводственному началу, которое ограничивается деятельностью сторон обвинения и защиты, функция же суда, по их мнению, состоит только в обеспечении равноправия сторон и разрешении по существу уголовного дела . На наш взгляд, подобная ситуация, ограничивающая суд в возможности совершения собственных действий, результата которых порой недостает для справедливого разрешения уголовного дела, парадоксальна. Так, к примеру, исключается вынесение судом приговора, основанного на недопустимых доказательствах (скажем, в силу их технически неверного оформления). Вместе с тем, в отвергнутых доказательствах могут содержаться сведения, опровергающие версию стороны обвинения или защиты, что неизбежно требует наличия у органа правосудия собственных инициативных полномочий (в том числе, возможности истребовать дополнительные доказательства, которые, допустим, стороны намерено скрывают от суда), способствующих справедливому разрешению дела, в противном случае, судом будет установлена формальная истина, основанная исключительно на оценке представленных по желанию сторон доказательств.
Приведем пример обратной ситуации, когда приговор вынесен на доказательствах, по факту недостоверных, однако не опровергнутых другой стороной, а отсутствие полномочий суда на истребование дополнительных доказательств, уточняющих доводы одной из сторон, привело к судебной ошибке. Так, Ленинский районный суд города Омска вынес приговор в отношении гражданки Г., осудил ее по части 4 статьи 159 УК РФ к 5 годам лишения свободы. Постановлением Омского областного суда приговор районного суда был отменен, дело направлено на новое рассмотрение в ином составе ввиду следующего: в основе приговора суда первой инстанции лежали доводы и доказательства стороны защиты, противоречащие иным доказательствам в деле, однако, не опровергнутые стороной обвинения, и не получившие должной оценки судом. Суд должен был истребовать дополнительные доказательства, уточняющие и подтверждающие позицию защиты, поскольку все предпосылки к опровержению версии обвинения в материалах дела имелись. Однако, стороной защиты не было заявлено прямого ходатайства на истребование доказательств из надлежащего органа, а у суда отсутствуют прямые полномочия на совершение таких действий.
По всей видимости, конструируя модель «чистой состязательности», разработчики уголовно- процессуального закона преследовали иную цель – не создание условий для установления истинных событий преступления, а формирование системы предписаний для признания доказательств, наиболее отвечающих формальным требованиям закона, если они не опровергнуты другой стороной, притом, что они логично укладываются в схему определенной квалификации преступления, складывая внешнюю основу итогового судебного акта. С нашей точки зрения, освобождение законом суда, прокурора, следователя и дознавателя от обязанности устанавливать истинную картину преступления и сопутствующих ему событий, ведет к легитимации судебной ошибки, что не может отвечать ни традиционным, ни сегодня закрепленным в УПК РФ задачам уголовного процесса. Очевидно, что цель доказывания в уголовном процессе состоит в достижении объективной истины, в связи с чем, законодатель должен четко прописать ориентиры для каждого представителя государства в уголовном судопроизводстве, в том числе - судьи, на ее установление.
Именно в таком гармоничном взаимодействии суда и сторон, мы видим наиболее продуктивное влияние принципа состязательности на успешное достижение цели доказывания и, в конечном счете - задач уголовного процесса.
Список литературы
1. Адамайтис М. Право суда на инициативу в исследовании доказательств мешает его беспристрастности // Российская юстиция. – 2003. - № 11.
2. Баев О.Я. Роль суда в уголовно-процессуальном исследовании преступлений на этапе судебного следствия // Практическое законоискусство. – 2007. - № 1.
3. Воронцова С.В. Развитие принципа состязательности как гарантия законности принимаемых решений в уголовном судопроизводстве// Российская юстиция. – 2012. - № 12.
4. Григорьева Н.В. Принципы уголовного судопроизводства и доказательства // Российская юстиция. – 1995. - № 8.
5. Даниленко Д.В. Состязательность – универсальный принцип судебного процесса // Право и политика. – 2010. - № 4.
6. Калинкин С. Состязательность в уголовном процессе и пределы судебного разбирательства // Уголовное право. – 2006. - № 6. – С. 71
7. Корнакова С.В. Состязательность – условие равноправия сторон в уголовном судопроизводстве // Юридическая наука и правоохранительная практика. – 2009. - №1 (7).
8. Корнакова С.В. Об установлении истины в уголовном судопроизводстве России в свете принципа состязательности уголовного процесса // Юридическая наука и правоприменительная практика. – 2010. - № 1 (11).
9. Лихачев М.А. К вопросу о соотношении объективной истины и состязательности в современном российском уголовном процессе // Доклад на Международной студенческой научной конференции «Глобализация и право: общепризнанные принципы и нормы национального законодательства». URL:http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1220244 (дата обращения: 12.03.2014г.)
10. Маслова Ю.А. Проблемы совершенствования института состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве // Вестник Воронежского государственного университета. – 2011. - № 2.
11. Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 УПК РФ // Определение Конституционного Суда РФ от 06 марта 2003 года № 104-О // СПС Консультант-Плюс.
12. Постановление Омского областного суда от 26.01.2012 по делу № 22-311/2012
13. Рыбинская Е.Т. Состязательность российского уголовного судопроизводства при рассмотрении дел в суде первой инстанции. Автореф. дисс…канд. юрид.наук. – Иркутск, 2008, С.6.
14. Сауляк О.П. Проблемы обеспечения состязательности уголовного процесса в современной России // Адвокат. – 2009. - № 10. – С. 74.
15. Францифоров Ю.В. Цена истины в уголовно-процессуальном доказывании // Российский следователь. – 2005. - № 11. – С. 13
На недавнем научном семинаре, проходившем в ТПП, обсуждалось среди прочего Постановление Президиума ВС РФ , которое привлекло немало внимания и на Законе.ру (см. в первую очередь ). Я обычно не пишу на подобные темы, но тут решил сделать исключение. Связано это с тем, что на семинаре подлинный смысл указанного постановления, на мой взгляд, оказался подменен неверной его интерпретацией. Докладчиками на семинаре выступали Мария Ерохова и Сергей Будылин. К сожалению, на самом семинаре, в силу ограниченного времени, нам не удалось обсудить представленные ими доклады, в связи с чем приглашаю их к полемике в комментариях.
Не буду вновь пересказывать обстоятельства дела и содержание судебных актов, поскольку все достаточно подробно изложено в посте, ссылка на который дана мною выше. Обратимся сразу к тезисам, которые выдвигались на семинаре.
Мария Ерохова утверждала, что в своем Постановлении Президиум ВС РФ по-новому истолковал ч.2 ст.56 ГПК РФ в следующем абзаце: “Таким образом, выявление и собирание доказательств по делу является деятельностью не только лиц, участвующих в деле, но и суда, в обязанность которого входит установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания”. Если я правильно понял ее мысль, речь идет о наделении судов более активной ролью в деле собирания доказательств, чем та роль, к которой мы все привыкли. В связи с этим ставится даже вопрос о том, не будет ли указанное Постановление Президиума основанием для пересмотра уже вынесенных судами решений?
Со всем этим никак нельзя согласиться. В действительности никакой правовой позиции Президиум ВС РФ в своем Постановлении не высказал, и мы здесь сталкиваемся с распространенным теперь явлением, когда правовая позиция ищется и находится там, где ее нет. Как совершенно верно заметил один из выступающих, Постановление посвящено разрешению “узкой” ситуации - Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ проигнорировала неисполнение её указания судом апелляционной инстанции. Очевидно, что в этом случае дело надо было вновь возвращать дело в апелляцию, но Коллегия почему-то этого не сделала. Вот Президиум и отменил Определение Судебной Коллегии ВС РФ. Вряд ли можно признать разумной попытку вне этой основной линии выделять какую-то правовую позицию, тем более такую, которая способна повлиять на один из краеугольных камней гражданского процесса.
Но даже если согласиться с тем, что правовые позиции могут формулироваться “на ходу”, и процитированный фрагмент Постановления Президиума нуждается в интерпретации, предложенное толкование все равно нельзя признать правильным.
Дело в том, что приведенная цитата относится не к ч.2 ст.56 ГПК РФ, а к ч.1 ст.57 ГПК РФ. Это, на мой взгляд, вполне очевидно и из того абзаца, который ей предшествует (в нем цитируется как раз ч.1 ст.57), и из того абзаца, который за ней следует (в нем говорится о праве суда предложить сторонам предоставить дополнительные доказательства):
На основании статьи 57 (часть 1) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.
Таким образом, выявление и собирание доказательств по делу является деятельностью не только лиц, участвующих в деле, но и суда, в обязанность которого входит установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания.
В случае недостаточности доказательственной базы для вынесения законного и обоснованного решения суд вправе предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства.
Но, конечно, и по смыслу - для чего Президиум предлагает судам устанавливать, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания? Очевидно, что сам суд собирать доказательства по действующему законодательству не может. Когда Президиум говорит, что собирание доказательств - это деятельность в том числе суда, он совершенно прав и вовсе не покушается на принцип состязательности, имея в виду лишь, что суд способен истребовать доказательства по ходатайству сторон. Следовательно, суды устанавливают какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания, только для того, чтобы предложить сторонам представить эти доказательства.
Действительно, ч.1 ст.57 ГПК РФ можно истолковать двумя способами. Вот, например, суд в ходе производства по конкретному делу приходит к выводу, что доказательств для удостоверения какого-либо факта маловато. Он может сказать сторонам: “Стороны, если можете, дайте мне еще каких-нибудь доказательств”. Но может ли он сказать: “Стороны, я тут подумал и понял, что в ходе тех событий, которые вы описываете, вероятно должны были образоваться следующие доказательства…”? Другими словами, в ч.1 ст.57 ГПК РФ говорится о доказательствах вообще или доказательствах в частности? У меня не вызвает сомнений, что речь может идти и о доказательствах в частности. Правда, с одной важнейшей оговоркой, о которой я скажу чуть позже.
Вот и Президиум пишет “установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть”, имея в виду по всей видимости доказательства в частности. Поэтому если как-то и интерпретировать приведенный фрагмент, то именно как позицию, что да, суд может подсказать сторонам, какие конкретно доказательства они могли бы еще собрать.
Когда говорят о принципе состязательности, почему-то чаще всего “ходят” вокруг права суда собирать доказательства. Но ключ к пониманию этого принципа лежит глубже - дело в большой степени не в том, кто собирает доказательства, а в том, в подтверждение чьей версии эти доказательства собираются. Мы все пониманием, что судейское познание - одна из разновидностей познания, подчиняющаяся помимо процессуальных кодексов также гносеологическим закономерностям. Для того, чтобы собирать доказательства, необходимо сначала выстроить какую-то версию произошедшего, и лишь затем - сформировав представление о процессе следообразования можно начинать “идти по следу”. Следственный процесс - это не столько процесс, в котором суд собирает доказательства, сколько процесс, в котором версии относительного произошедшего строит сам суд. В состязательном процессе, напротив, такие версии выдвигают стороны.
Когда я говорил, что у меня имеется оговорка относительно права суда предложить сторонам представить дополнительные доказательства, я и имел в виду, что суд может предложить предоставить такие доказательства лишь в подтверждение или опровержении версий, предложенных сторонами, и никак иначе.